Обнаружения, в принципе, уже можно было не бояться: если сенсоры не засекли Нас до сих пор, значит, маскировка запаха сработала, как надо. Вот только машина, чувствуя, что кто-то побывал здесь совсем недавно, не торопилась уходить, а стоять на полусогнутых коленях становилось труднее с каждой секундой. Одно движение, даже самое незаметное, могло выдать Нас с головой. Собака же продолжала водить острой мордой по полу, медленно подходя к Нашей будке. Подкравшись почти в упор, она остановилась и, подняв голову, внимательно уставилась прямо на Нас, в силу своих размеров, на уровне пояса. В этот момент, я чувствовал, Мы втроём не только перестали дышать, но и приложили все усилия, чтобы остановить бешеный стук своих сердец. Глядя сквозь тонкую ткань на замершую машину, я был уверен в том, что она не столько смотрит, сколько слушает, ведь увидеть Нас с той стороны она не могла – за Нами была стена, а свет падал как раз из-за спины собаки.

Пауза тянулась так долго, что я начал слышать даже гудение крови, бегущей по венам. Ощущение было не то чтобы приятным, сосуды, казалось, сейчас лопнут от напряжения. Но, наконец, собака круто развернулась и, как будто разочарованно, повесив голову, побрела к лестнице, где её уже ждала совсем выпущенная Нами из виду вторая. Я почувствовал, как Гелий сильнее сжал мне плечо, давая понять, что шевелиться еще рано. В этот момент где-то на улице раздалась стрельба, и псы тут же рванули вниз по лестнице, сбивая стоящие на её краю небольшие горшки с искусственными цветами.

Выждав для верности ещё несколько мгновений, Мы осторожно разогнули колени и выглянули в помещение магазина сквозь прорезь.

– Чердак! – беззвучно прошептал Гелий, показывая пальцем в дальнюю часть зала. – Лезем наверх!

Рассмотрев через узкую полосу маленькую чёрную квадратную дверцу в потолке, я первым взялся за бегунок и медленно потянул его вниз. К счастью, стрельба на улице не только не прекращалась, но и приближалась к Нам, становясь громче, так что какой-то уровень шума Мы могли себе позволить.

Выбравшись из будки, уже начавшей становиться душной, Мы почти бегом двинулись к дверце.

Подошедшая первой Лиса сбросила на пол свою сумку, схватилась за тяжёлую, с метр в высоту, витрину и, к Нашему с Гелием удивлению, легко подвинула её под выход на чердак. Скрежет днища стола по полу был несколько смягчён бордовым ковром, но вибрации всё равно казались угрожающе интенсивными. Не обращая на Нас никакого внимания, девушка уверенно закинула ногу на пластиковый край «ступеньки», поднялась и, с громким скрипом открыв металлическую дверцу, моментально юркнула в образовавшийся проём.

Следующим, предварительно забросив наверх сумку с найденными в пекарне продуктами, полез Гелий. Его выход был не так изящен, мне даже на секунду показалось, что он сейчас упадёт обратно и, чего доброго, разобьёт стекло подставленной витрины. Тем не менее, он справился, и вслед за ним на �ступеньку� стал я. Хотя уверенность в том, что машины в это помещение не вернутся, не покидала меня, возникало ощущение, будто спокойствие, заполняющее комнату, быстро сжимается. Я забросил автомат и свой портфель в проём, положил руки на его холодный металлический край и прыгнул как можно выше. На удивление легко поднявшись, я вылез в тёмное чердачное помещение, быстро развернулся и, схватившись за чёрную железную ручку, закрыл за собой люк.

В полной темноте третьего этажа я даже примерно не мог рассмотреть своих спутников. Лишь через несколько мгновений я заметил, что в дальнем конце помещения светится небольшое треугольное окно, впускающее достаточно тусклый свет с улицы. Где-то под Нами послышался громкий глухой топот, и я понял, что чувства меня не подвели – машины вернулись в охотничий клуб.

– Идём к окну! – прошуршала Лиса из темноты, и шелест костюмов моих компаньонов начал удаляться.

На всякий случай я присел и, не спуская глаз с силуэтов людей Тетры, чётко прорисовавшихся на фоне белого треугольного проёма, прислушался к тому, что происходило внизу. А там уже раздавался грохот бьющегося стекла и переворачиваемой мебели – на этот раз за Нами прибыли не собаки. Пройдясь пальцами по краям люка, я обнаружил, что с Нашей стороны на нём есть петля, правда, без задвижки. На секунду задумавшись, я повозив рукой по пыльному полу, нашёл свой портфель и, медленно расстегнув молнию всего на треть, до угла, нащупал с краю шестигранники. Выбрав один потолще, я достал его и засунул в петлю. Вряд ли тонкий металлический инструмент мог надолго задержать роботов, но тем не менее.

Аккуратно поднявшись, я подхватил автомат, портфель и, рукой прикрывая глаза от встречного света, максимально тихо последовал за бойцами Тетры. Пол, к счастью, был не деревянным, к тому же его покрывал толстый линолеум, так что Мы могли идти без шума на сравнительно большой скорости.

Помещение чердака словно удлинялось, не давая Нам приблизиться к «выходу». Ни с того, ни с сего прогремел тяжёлый удар по металлу, заставивший всех троих вздрогнуть от испуга.

Даже не оборачиваясь, по уровню звука, можно было точно сказать, что машины сообразили, где Мы, и теперь ломятся на чердак. Мельком переглянувшись в темноте, Мы бегом рванули к окну. О скрытности уже можно было не беспокоиться, так что Гелий с размаху выбил стекло прикладом и, схватив Лису за плечо, начал первой выталкивать её наружу. Подбежав к нему, я поднял автомат и повернулся назад, давая понять, что пойду последним, прикрывая тылы. Послышался ещё один тяжёлый удар, и в полу тёмного чердака засветилась достаточно большая дыра с отогнутыми металлическими краями – шестигранник-то мой выдерживал натиск робота, но подводила словно бы алюминиевая дверца.

Сбив с рамы остатки стёкол, Гелий быстро пролез в окно, и я, не дожидаясь появления врага, отвёл прицел с помятого люка и последовал за своими спутниками. Пробравшись сквозь треугольный проём, я чуть было не поехал вперёд по склону крыши и даже не сразу обратил внимание на боль в глазах, нахлынувшую тяжёлой, немного запаздывающей волной. Ухватившись за пластиковую раму с мелкими острыми осколками стекла, я едва удержал равновесие. Невзирая на сложность ситуации, я закрыл, наконец, глаза и с удовольствием почувствовал, как, словно от тупого ножа, боль медленно отступает.

За неимением зрения, я начал слушать: где-то совсем рядом трещала сухая стрельба, звенело сыплющееся стекло и стучал разбиваемый пулями пластик. В столкновении участвовало достаточно много… боевых единиц, наверно, машины нашли остатки Коалиции. Выталкивая меня из минуты спокойствия, сзади завизжал металл люка, сгибающийся под механическими конечностями робота.

Нужно было шевелиться!

Я открыл чуть слезящиеся глаза и нашёл взглядом Гелия с Лисой, уже забравшихся на горизонтальную часть крыши немного выше. Слегка отклонившись назад, я, оттолкнувшись рукой от рамы, рывком пробежал вверх по склону и залез на ровную площадку, на которой спиной ко мне стояли мои спутники.

Лиса, вышедшая на несколько метров вперёд к краю, круто развернулась и почти закричала:

–

Это Сыч!

Гелий повернулся в мою сторону, проверяя, всё ли со мной в порядке, и в то же время демонстрируя своё недоумение. Мельком переглянувшись, Мы оба двинулись к девушке. Осмотрев по пути крышу, я обнаружил, что увидеть происходящее на улицах под Нами отсюда не представляется возможным: небольшая горизонтальная площадка, на которой находились Мы, со всех сторон окаймлялась склонами дешёвого шершавого металла, круто обрывающимися вниз, не дающими подойти к краю здания.

–

Это и правда он. – задумчиво проговорил Гелий, останавливаясь возле Лисы. Нам туда!

Проследив направление, в котором он смотрел, я ничего, кроме пустых крыш и балконов, не увидел, но почувствовал, что с той стороны действительно исходит какое-то дружественное и, более того, знакомое излучение.

Единственной проблемой являлся тот факт, что спуститься вниз у Нас не было никакой возможности. Кроме того, на улице всё ещё продолжалась стрельба, виновники которой Нам были неизвестны, а значит, потенциально враждебны. Ну и о роботах, конечно, никто не забывал.