Выйдя из тесного, подозрительно душного, здания станции, Мы попали на широкую очищенную улицу. Дорога была покрыта тонким слоем песочного цвета пыли, и следы хорошо отпечатавшихся на ней широких шин подсказывали, что люди здесь были совсем недавно.

Внимательно осмотрев безжизненный квартал, Гелий указал рукой направление.

Я бегло оглядел ближайшие здания, пытаясь понять, есть ли здесь какие-либо угрозы, и, не заметив ничего серьёзного, последовал за командиром, двигавшимся, прижавшись к стене.

–

Этот квадрат порядочно опустел после Твоего прихода. – прозвучал тихий комментарий Лисы, лёгким бегом шагающей за мной.

–

Порядочно? Значит, не совсем!? – я чуть повёл головой влево, чтобы ей было меня слышно.

Возглавлявший троицу Гелий обернулся к Нам и, продолжая идти спиной вперёд, уточнил:

–

Около трёхсот человек здесь осталось. А было несколько тысяч.

–

Что произошло после моего прихода? – я, конечно, не забыл о стрельбе около Кота, но тогда явно убивали не тысячами.

–

Когда Мы Тебя отсюда вытаскивали, поднялась не кислая битва. У ОКО ведь здесь наместник был, так что оно среагировало сразу – Мы едва успели отойти. Они устроили тут бойню, кое-кого собирались забрать… в рабство. Но крупная перестрелка привлекла внимание роботов, которые уже давно положили глаз на этот блок. В общем, только машины и смогли уйти отсюда. Ещё осталось немного людей из Коалиции, в основном, виртуальщиков, которым посчастливилось не попасться ни первым, ни вторым. Разведка говорит, что вряд ли Мы встретим здесь какое-то сопротивление, но, всё равно, будьте начеку! – с этими словами Гелий вновь повернулся лицом вперёд и ускорился.

Дойдя до перекрёстка, он уверенно свернул направо и вывел Нас к той самой площади, где меня хотели расстрелять. Её тёмно-серый асфальт был сплошь завален убитыми людьми, гражданскими и вооружёнными, и, много-много меньше, роботами.

Пройдя немного вперёд, Мы присели за углом полуразрушенного здания, и командир, достав какой-то маленький прибор, начал оценку местности. Ждать Нам с Лисой пришлось достаточно долго, однако, если учитывать, что Мы собирались выйти на открытое со всех сторон пространство, мероприятие было необходимым.

К тому моменту, когда Гелий, убрав прибор в сумку, кивнул Нам в знак того, что можно идти, я успел порядком отдохнуть. Поднявшись, Мы один за другим пошли прямо через центр площади, где я не мог не обратить внимания на тело следователя. Он лежал в засохшей багровой луже неподалёку от солдат, которые должны были меня расстрелять, с удивлённым лицом раскинув руки в разные стороны, будто его отбросило ударной волной. Пулевое ранение в области сердца выглядело не серьёзным, но, очевидно, оказалось для наместника ОКО смертоносным.

Остановившись возле него, я окинул глазами усеянную трупами площадь и ещё раз внимательно посмотрел на монумент.

–

Почему Чёрный Кот? Вирусы так обычно не называют.

Гелий подошёл ко мне справа и вгляделся в памятник:

–

Чёрный кот символизирует несчастье. Хотя миллиард четыреста – это не просто несчастье. Это даже катастрофой назвать трудно.

–

немного помолчав из уважения к умершим, он тихо спросил. – Где Ты в последний раз видел планшет?

Я снова осмотрел площадь, включая примыкающие к ней многоэтажки, и, определившись, куда идти, молча двинулся в этом направлении, петляя между убитыми. Ориентироваться было трудно, за тот единственный раз, что меня здесь провели, я не успел ничего запечатлеть в памяти. И всё же после нескольких поворотов я увидел пекарню, в которой меня держали. Указав своим спутникам на здание, я подождал, пока они пройдут вперёд, и медленно последовал за ними. Почему-то мне казалось, что здесь должна быть засада. Роботы, наверняка, знают, что здесь лежит квантовый компьютер, и они так же знают, что он Нам нужен – устроить западню было бы вполне логично.

Тихо подойдя ко входу, я приготовился к стрельбе и, заглянув внутрь пустого здания, попытался вспомнить, где именно меня держали. Сориентировавшись, я беззвучно вошёл в пекарню. Снова жирный запах крема. Похоже, этого строения последние перестрелки не коснулись: здесь не было ни гильз, ни дыр от пуль, ни тел. Засады тоже, очевидно, никто устраивать не собирался.

С опаской двигаясь от угла к углу, я отыскал нужную комнату и, дождавшись, когда меня нагонят спутники, беззвучно толкнул ведущую в неё полуприкрытую дверь. В миг выхватив глазами наиболее важные части помещения, я понял, что всё лежит на своих местах: мой портфель, планшет и даже раскуроченный робот.

Лиса первой вошла внутрь и заняла позицию за одним из окон, а Гелий, легонько толкнув меня в плечо, остался у двери. Подойдя к планшету, я обнаружил, что его аккумулятор успел сесть. Тем не менее, я был почти уверен, что расшифрованные данные из головы машины сохранились – а это уже что-то.

Бросив автомат на стол, я кинулся собирать свои вещи. Лиса, тем временем, убедившись в том, что снаружи Нам ничто не угрожает, опустила оружие и, определив, какие продукты здесь можно найти, молча начала наполнять ими чёрную с зелёными шнурками сумку. Пока я раскладывал кабели по своим местам, она успела переполовинить съедобное содержимое комнаты, но, несмотря на нешуточный азарт, как только я с жужжанием закрыл молнию на портфеле, девушка бросила свои поиски и направилась к выходу, где Нас ждал, судя по всему, очень довольный уловом Гелий.

Двинувшись за ними, я почувствовал душевный подъём: операция прошла легко. Даже слишком. В мысли начинало закрадываться подозрение, что что-то здесь, всё-таки, не так. Не может быть, чтобы всё было так просто. И, тем не менее, выйдя за на несколько мгновений остановившимися перед дверьми Гелием и Лисой на улицу, я не увидел никакой засады. Это меня, однако, не успокаивало. Посреди мёртвого города, особенно, в этом квадрате, невозможно было не нервничать. Казалось, из-за каждого угла на Нас смотрят те, чьи тела разбросаны по улице. Лиса и Гелий, похоже, испытывали нечто подобное: оба старались идти как можно тише, не поднимая головы. Я последовал их примеру, ибо смотреть по сторонам было страшно, словно в любой момент можно было наткнуться на бледное, искажённое болью призрачное лицо.

К сожалению, под ногами зрелище было не менее тяжёлым: трупы, трупы и ещё

трупы, но они, по крайней мере, выглядели совсем мёртвыми.

Со временем, правда, все эти чувства начали ослабевать, как будто, Мы удалялись от их источника. Тел становилось всё меньше, а после того, как Мы прошли разворочанный тяжёлыми снарядами пост охраны, они и вовсе перестали попадаться на глаза.

Всё ещё немного осторожничая, я начал осматривать улицу: множество разбитых стёкол, мусор, медленно перекатывающийся под лёгким ветром, брошенные, местами окровавленные машины. Хотя тел здесь практически не было, квартал всё равно походил на кладбище. Такой же пустой и тихий. Хотя не совсем тихий. В воздухе стояло какое-то странное гудение, и чем больше я в него вслушивался, тем яснее мне становилось, что этот звук сопровождает Нас уже достаточно долго. Просто поначалу он не привлёк моего внимания.

Я немного замедлил шаг и попытался сообразить, с какой стороны он исходит, и что это, вообще, такое может быть. Не успел я сосредоточиться, как за спиной у меня послышался лёгкий скрип: такой звук часто возникает, когда идёшь по асфальту, слегка посыпанному песком… Резко развернувшись, я вскинул автомат и… увидел перед собой антропоморфную машину. Она замерла метрах в пяти, глядя прямо на меня! Внешне она была похожа на женщину, причём не только пропорциями светло-серого блестящего тела и белого цвета волнистыми длинными волосами, но и мягкими, насколько это возможно для синтетического лица, чертами.

Невзирая на то, что передо мной стоял враг, стрелять сразу, не разобравшись в ситуации, я не стал. Гудение, издаваемое радиаторами машины, преследовало Нас почти от самого выхода из пекарни – у неё было достаточно времени, чтобы напасть на Нас сзади, но она этого не сделала. И нынешняя её выпрямленная поза не создавала ощущения, будто она готовится к атаке. Ей нужно было что-то другое.