– Что случилось? – Гумбольдт был уже рядом с ним. – Ты его обнаружил?

– Думаю, что да.

– Позволь взглянуть!

Исследователь припал к окуляру, и Оскар невольно отметил, каким жестким стало его лицо. Даже губы превратились в твердую линию, словно прочерченную резцом.

– Клянусь Юпитером, – гневно произнес Гумбольдт, – это редкостный наглец. Он догадался, что мы его обнаружили, и, несмотря на это, не пытается скрыться. Ну, сейчас мы выясним, у кого нервы покрепче! – Гумбольдт запахнул сюртук, подхватил свою трость и со свистом рассек ею воздух. – А сейчас я требую, чтобы вы немедленно спустились вниз и отправились прямо к западной опоре башни. Экипаж ждет вас там. Возвращайтесь в отель, собирайте вещи и ждите меня на углу улиц Марбеф и Клеман Маро. Мы немедленно покидаем Париж.

– Что ты собираешься сделать? – Шарлотта смертельно побледнела.

– Разобраться с этим наглецом. Посмотрим, на что он способен в открытом бою.

– Не делай этого! – взмолилась Шарлотта. – Ты разве не слышал, что сказала Элиза? Он вооружен и смертельно опасен.

– Я тоже. – Гумбольдт повернул рукоять трости и слегка потянул к себе. Клинок спрятанной внутри рапиры сверкнул на солнце.

– Делайте то, что я велел. И присмотрите за Элизой – она сейчас очень слаба. Встретимся в назначенном месте. И будьте, ради всего святого, осторожны!..

Шарлотта, взяв Элизу за руку, повела ее к выходу. Лицо женщины было залито потом. Эти видения давались ей с величайшим трудом. Сейчас ей необходимо присесть и отдохнуть, но для этого не было ни минуты.

– Как он нас разыскал? – спросила Шарлотта, когда они входили в кабину главного лифта. – Ведь не мог же он следовать за нами по воздуху?

– Исключено! – отозвался Оскар. – Скорее всего, он каким-то образом выяснил, что мы собираемся в Париж, сел в первый же экспресс и прибыл сюда.

– Но ведь единственным человеком, который знал, что мы…

– Ты хочешь сказать, что им был профессор Папастратос, – подхватил Оскар. – Теперь остается только надеяться, что с ним ничего не случилось плохого.

– Но ведь ты не думаешь, что он…

В это мгновение лифт остановился. Дверцы распахнулись, и пассажиры высыпали на площадь перед Эйфелевой башней, и без того многолюдную. Шарлотта осмотрелась и вскоре обнаружила их экипаж. Он стоял позади афишной тумбы. Девушка потащила полубесчувственную Элизу в сторону экипажа, а кучер, еще издали заметивший их, спрыгнул с козел и поспешил им навстречу. Бережно подхватив Элизу под руку, он помог ей подняться на подножку. Шарлотта и Оскар тоже уселись.

– А мсье Гумбольдт? – экипаж остался на месте, а кучер нахмурился.

– Он приедет позже, – кое-как ответила Шарлотта по-французки. Хоть в пансионе она довольно усердно занималась французским, но в последнее время у нее совсем не было практики. – Будьте любезны, отвезите нас в отель. И как можно скорее!

– Слушаюсь, – кивнул кучер и взмахнул кнутовищем. Застоявшиеся кони с ржанием рванулись вперед…

Тем временем Карл Фридрих фон Гумбольдт стремительно мчался вниз по ступеням лестницы, ведущей на площадку первого яруса, порой перепрыгивая разом по полпролета. Встречным приходилось жаться к стенам и шарахаться, чтобы не оказаться сбитыми с ног. Но ученый не обращал внимания на возмущенные возгласы: сейчас у него была одна-единственная цель – взглянуть в лицо человека, столь упорно преследовавшего их. Он должен знать, кто этот наглец и что ему нужно. А главное – по чьей указке он действует.

Тяжело дыша, Гумбольдт достиг подножия башни и остановился, чтобы перевести дух и отыскать в толпе незнакомца. Это удалось ему в считанные секунды. Преследователь по-прежнему стоял возле тележки мороженщика, но теперь его взгляд был устремлен не на смотровую площадку. Что-то другое привлекало его внимание. И находилось оно на западной стороне подножия башни.

Заподозрив недоброе, ученый ввинтился в толпу туристов, собравшихся в длиннейшую очередь у кассы. Вскоре ему удалось обнаружить просвет в толпе, позволявший ему приблизиться к цели. Лишь в двух десятках шагов от лотка мороженщика ему удалось вырваться из скопления людей.

Но здесь Гумбольдт ошеломленно застыл на месте. Он быстро осмотрелся, приподнимаясь на носках, чтобы видеть поверх голов прогуливающихся французов и иностранцев, а затем описал дугу вокруг мороженщика и его тележки.

Незнакомец исчез. Словно испарился.

Гумбольдт поспешно направился к лотку.

– Куда подевался мужчина, который здесь стоял? – обратился он по-французски к упитанному торговцу под красно-белым зонтиком, у которого был такой вид, словно он сам злоупотребляет своим товаром.

– Кто-кто?

– Верзила в шляпе и сером сюртуке.

Мороженщик пожал плечами.

– Понятия не имею. Я не видел здесь никакого верзилы.

Проклятье! Продавец совершенно искренне утверждал, что не видел здесь никого, кто подходил бы под описание. Хотя такого человека просто невозможно было не заметить.

Гумбольдт прикусил губу и снова взялся за поиски.

– Где же ты прячешься? – бормотал он себе под нос, меряя шагами площадь из конца в конец. – Всего минуту назад ты был здесь. Не мог же ты раствориться в воздухе!..

Толчея вокруг с каждой минутой росла. Ласковое солнце и тепло буквально выманивали людей на свежий воздух.

Как только окончательно стало ясно, что продолжать поиски бесполезно, Гумбольдт принял окончательное решение: сегодня же они покинут Париж. Еще раз окинув взглядом бульвар, он повернулся и размашисто зашагал к гостинице…

Тем временем экипаж с Элизой, Шарлоттой и Оскаром прибыл к цели. Отель «Оберж л’Этуаль» считался заведением средней руки. Гумбольдт не любил лишних трат, если речь шла всего лишь о ночлеге и завтраке. Шарлотта и Элиза с удовольствием остановились бы в более респектабельном отеле, но ученый не поддавался ни на какие уговоры.

– Удобная постель и чистая ванная – вот и все, что требуется нормальному человеку, – отвечал он. – Мы здесь для того, чтобы работать, а не развлекаться.

Оскар выпустил Вилму из корзинки и сам вышел из коляски. Шарлотта велела кучеру ждать их у бокового входа из отеля. Затем двое молодых людей поднялись вверх по лестнице.

Шарлотта скрылась в номере, снятом для нее и Элизы. Оскар отпер свою комнату. На сборы понадобится совсем немного времени. Гумбольдт всегда требовал, чтобы их багаж стоял наготове – на случай, если придется немедленно сниматься с места. Похоже, такие ситуации с ним случались сплошь и рядом.

Внезапно с улицы послышался странный шум – там что-то взрывалось, постреливало, пыхтело и шипело, будто кому-то пришло в голову запустить среди бела дня фейерверк. Оскар толкнул створку окна и выглянул на улицу.

У тротуара остановилась странная повозка. Черный лакированный корпус покоился на красных колесах, обтянутых каучуковыми шинами. Вместо поводьев на месте кучера виднелось что-то вроде судового штурвала, а спереди и сзади располагались неясного назначения латунные цилиндры. Еще более странным оказалось то, что лошадей, которые приводили бы этот экипаж в движение, не было и в помине.

Несколько зевак столпились вокруг транспортного средства и принялись оживленно обсуждать его достоинства и недостатки. Ни кучера, ни седоков не было видно поблизости.

Оскар охотно поглазел бы подольше на это диво, но время не ждало. Он распахнул створки шкафа, извлек оттуда свои брюки и рубашки и побросал в пасть распахнутого кожаного чемодана. Затем он направился в ванную, но тут в дверь номера постучали.

– Кто там?

– Это я, – откликнулась Шарлотта. – Я хотела попросить тебя помочь мне спустить вещи вниз.

Оскар открыл и с изумлением уставился на сумку и чемодан, стоявшие у ног Шарлотты.

– Ты уже готова?

– А ты разве еще нет?