Она сама не заметила, как творчество всецело завладело ей, оставив настоящую причину где-то в стороне. Богиня думала лишь о самовыражении и творила доселе невиданную одежду, забыв о самом важном.

— Лакей, Хонока, благодаря вам я наконец-то вспомнила. Я… делала одежду ради богов, чтобы их радовать.

В те времена она денно и нощно пряла шёлк и корпела у станка, но вся тяжесть трудов мигом забывалась, когда Танабата видела улыбки на лице тех, кто носил её одежду.

— Вот я бестолочь, правда? Так ценила свои принципы, но совсем забыла о них, — с этими словами Амэтанабатацухимэ-но-ками грустно посмеялась сама над собой.

— Но ты и вспомнила о них именно потому, что ценила, — ответил Ёсихико, похлопав её по красному берету. — Наверняка есть немало тех, кто ждёт от тебя новой одежды.

В глазах богини встали слёзы. Хонока опустилась на колени, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Спасибо за замечательное платье, — проговорила она с розовым румянцем на щёках и взяла маленькую ладонь в руки. — Я так рада…

Амэтанабатацухимэ-но-ками увидела улыбку на губах Хоноки, и из глаз богини закапали слёзы. Она так долго ждала этих слов. Когда-то давно она слышала их постоянно, но не придавала им никакого значения.

— Я тоже! Я тоже рада!..

Почти забыв о самом главном, она покинула свой храм и пыталась победить свои невзгоды в одиночку. Но сейчас, в этот самый миг, она нашла и отклик, и спасение.

***

— «Прости, что так поздно, но вот моя благодарность за помощь».

Спустя несколько дней после того как Амэтанабатацухимэ-но-ками поставила в молитвенник печать в виде одежды и ушла, Ёсихико получил от неё посылку из двух коробок разного размера. На первой значилось «Лакею», на второй — «Когане».

— Ворчливая, но благодарная. Интересно, что там?

Возможно, тот странный мрачный голос был всего лишь криком доведённой до отчаяния души. Но скорее всего, дело всё-таки в её характере.

Пока Ёсихико читал письмо, приложенное к коробкам, Когане смотрел на него осуждающим взглядом и мерно покачивал хвостом.

— Ёсихико, небесноглазая девушка внесла большой вклад в выполнение этого заказа, — напомнил он.

— Думаешь, там одежда? По-моему, как-то слишком банально…

— А ты сделал ничтожно мало.

— Там может быть дорогая ткань… а может, и нет…

— Прежде чем радоваться подаркам, хорошенько раскайся в том, что…

— Может, решила удивить, и там просто конфеты?

— Открывай уже, Ёсихико, — вдруг смирился и поторопил его Когане.

Ёсихико, стараясь не показывать волнения, открыл коробку со своим именем. Внутри была такая же ткань, как в коробке Хоноки. Развернув её, он увидел узор в трёхцветный горошек: белый, розовый и зелёный.

— И как это понимать?

Ёсихико озадаченно вытащил из коробки белый пиджак с исключительно странным узором.

— Неужели это…

Белый, розовый и зелёный шарики, проткнутые палочкой. Как ни посмотри, пиджак был усыпан трёхцветными данго, которые Ёсихико купил в тот день.

— Это что ещё за признание в любви к данго?..

Даже продавец данго постеснялся бы такое надевать. Пока Ёсихико с пиджаком в руках приходил в себя, Когане открыл коробку поменьше, обнаружил там кимоно-безрукавку с узором из сакура-моти и тоже растерялся.

— Как это понимать, Ёсихико?..

— Прости, я… тоже не понимаю, как на это реагировать…

Он снова взял письмо, приложенное к посылке. На втором листке значилось следующее:

«Я представила вас счастливыми и нарисовала то, что вам больше всего нравится!».

— Больше всего нравится?..

Ёсихико и Когане молча посмотрели на подарки друг друга, обменялись многозначительными взглядами, убрали подарки в коробки и медленно закрыли крышки. Ёсихико, в отличие от Когане, никогда не считал себя преданным поклонником данго, но богине, судя по всему, показалось иначе.

— Она, конечно, вспомнила, что делает одежду, чтобы радовать других, но её стиль никуда не делся…

Неужели она и в будущих работах продолжит показывать своё восприятие высокой моды, которым обзавелась в мире людей?

— Лучше бы подарила настоящий моти… — пробормотал Когане, глядя на коробку с несъедобной одеждой.

— Да ладно тебе. По крайней мере, в этих коробках любовь, а не проклятия, — парировал Ёсихико, переглянулся с Когане и устало рассмеялся.

— Инамото-сан!

Стояла знойная, почти летняя погода. Крупный мужчина шёл мимо дома, но, услышав женский голос, остановился и обернулся.

Будний день, четвёртый час, маленькая провинциальная улочка в Сэтоути12. Разумеется, прохожих почти не было. Да и автомагистраль, пересекающая остров с востока на запад, пустовала.

— О-о, Мураками-сан, да ещё с женой! Добрый день.

Этому мужчине можно было дать на вид и двадцать лет, и сорок — за исключением роста, в нём не было ровным счётом ничего примечательного, однако он мигом располагал к себе, поэтому его часто окликивали во время прогулок. На нём была оранжевая нейлоновая курточка с эмблемой JA — местного сельскохозяйственного кооператива — на правой стороне груди.

— Ты куда, опять рис смотреть? Береги себя, сегодня жарко, — добродушно предпупредила немолодая женщина, стоявшая под вывеской «Столовая», улыбнулась и помахала мужчине.

— Конечно, Мураками-сан. Хорошо поработать!

Инамото кивнул женщине и пошёл дальше. В столовой, мимо которой он прошёл, подают вкуснейшие морепродукты, за ними по выходным выстраивается очередь из туристов, но сейчас там было относительно малолюдно.

— О другом надо думать… Возможно, я слишком расслабился… — пробормотал Инамото и окинул себя взглядом.

Ему казалось, он сможет разобраться, как именно теряет силы, как только покинет жилище бога. Мужчина несколько раз сжал правый кулак и посмотрел в небо. Оно было по-майски ясным, но в глазах мужчины будто мельтешил мелкий песок. Он словно смотрел на небо сквозь песчаную бурю. Впрочем, он уже давно к этому привык.

Мужчина остановился под тенью придорожного дерева и сосредоточился. Но именно тогда послышался знакомый детский голосок:

— А, дяденька из JA!

Инамото открыл глаза и снова обернулся. Силы, которые он успел собрать, рассеялись в воздухе еле заметным маревом.

— Привет, Юма-кун.

Возвращавшийся из школы мальчик с новёхоньким ранцем на спине бежал прямо к нему, стуча пятками по асфальту.

— Опять на рис смотреть идёте?

— Ага. Хочешь со мной?

— Угу! — молниеносно выпалил мальчик, и мужчина невольно улыбнулся.

— Что у тебя с коленкой? — спросил он по пути, окидывая взглядом худое правое колено. На нём была ссадина и немного крови.

— Упал, когда играл с Ёси-куном.

— Ясно. Больно было?

— Угу, но теперь уже не болит. Скоро заживёт!

Мальчик поднял взгляд на мужчину и беззаботно улыбнулся. Инамото предпочёл сделать вид, что не увидел на лице Юмы следы слёз.

— Ага, заживёт, особенно если будешь есть вкусный рис. Он сделает тебя сильным.

— Правда? — недоверчиво переспросил мальчик, и мужчина уверенно кивнул.

— Да, потому что у риса есть душа. Она называется «инадама»13. Поэтому когда ты ешь рис, он превращается в силу.

— Ого-о, — восхищённо протянул мальчик. — Тогда сегодня я съем много риса!

Они шли рядом, отбрасывая на асфальт чёрные тени.

***

«Что ни говори, иногда старшие боги всё-таки входят в положение».