Есихико сомневался, действительно ли перед ним великий Окунинуси из Идзумо, и продолжал недоверчиво сверлить взглядом парня, вальяжно попивавшего кофе. И одежда, и прическа, и повадки — все говорило о том, что он прекрасно умел жить среди людей.

— ...Честно, мне не очень важно, нравлюсь я тебе или нет. Сейчас я работаю не на тебя, а на Сусерибимэ, — проворчал Ёсихико.

Окунинуси-но-ками в ответ слегка поморщился.

— Я понимаю. Более того, я сам прибыл сюда в погоне за Сусери. Вообще, я не очень люблю приходить в Киото, поскольку тут обитает Сусаноо-но-микото, но ради Сусери готов на все, — Окунинуси-но-ками откинулся на спину дешевого дивана и вздохнул.

— Я правильно помню, что Сусаноо-но-микото — отец Сусерибимэ? — уточнил Ёсихико, прокручивая в голове слова Когане.

В этом случае получается, что он приходится Окунинуси-но-ками тестем… Который пытался не допустить свадьбу Сусерибимэ с помощью змей, сороконожек и попытки сжечь жениха заживо.

— Да. Жуткий дядька. Живет вроде бы в храме Ясака. Если узнает, что Сусерибимэ сбежала, в этот раз точно не погнушается меня прикончить, — нервно пояснил Окунинуси-но-ками.

— И кто в этом, интересно, виноват? — съязвил Ёсихико в следующую же секунду.

Хонока тоже посмотрела на Окунинуси-но-ками так, словно полностью соглашалась с Ёсихико.

Поймав на себе два укоризненных взгляда, Окунинуси-но-ками вздохнул, принял серьезный вид и посмотрел на Ёсихико.

— Мне кажется, мы неправильно друг друга понимаем.

— Что не так мы понимаем в том, что ты сделал предложение служанке, а Сусерибимэ застукала тебя и сбежала?

Впрочем, если Окунинуси-но-ками действительно сможет все опровергнуть, всем будет гораздо проще.

Бог отвел взгляд и снова приложился к кофе.

— ...Такое случается постоянно… Можно сказать, это мое приветствие…

— ...Приветствие? — язвительно переспросил Ёсихико, вспоминая, как бог позвал Хоноку замуж прямо на улице. — Не потому ли она тебя разлюбила, что твои приветствия слишком далеко заходят?

Ёсихико подпер рукой подбородок и глянул в окно поверх пушистого затылка Когане. На улице уже стемнело. Свет автомобильных фар бил прямо в глаза.

— Но мы познакомились тысячи лет назад, и я вел себя так постоянно, — Окунинуси-но-ками вытянул ноги и вздохнул. — Конечно, Сусерибимэ вспыльчива, но ее не сломило то, что у меня есть и пять других жен. Я не могу поверить, что после всего случившегося она сбежала просто от того, что я поприветствовал кого-то в своей манере.

Окунинуси-но-ками сложил руки на груди, и тут Когане мельком глянул в его сторону.

— Может, виной всему потеря сил? — видимо, лис, который до того сидел подобно чучелу, более-менее оправился от потрясения. Его зеленые глаза смотрели прямо на собеседника Ёсихико. — Окунинуси-но-ками знаменит, но среди современных людей осталось мало тех, кто вспоминает в молитвах о его женах. Когда душа, в прошлом полнившаяся божественным величием, тускнеет, она начинает распарываться.

Ёсихико вспомнил богов, которых встречал до сих пор. Потеряв силу, они изменились внешне, утратили часть воспоминаний, не могли толком заниматься тем, что в расцвете сил давалось им легко, а также полагали, что ничего не могут с этим поделать. Наверняка все это касалось и Сусерибимэ.

— Так значит, настоящая причина бегства Сусерибимэ — нехватка почтения со стороны людей?.. — мрачно проговорил Ёсихико.

От мысли, что бог сбежал из дома из-за людей, ему сразу стало тяжело на душе.

— Вот как… Значит, если мы разведемся, виноваты будут люди… — пробормотал Окунинуси-но-ками, быстро успокоившись.

— Эй, это не единственная причина! Если бы ты не изменял ей направо и налево, она не стала бы ревновать!

— А ведь нас почитали как символ счастливых отношений… люди уже не те, — Окунинуси-но-ками картинно приложил руку ко лбу.

— Не делай вид, что ни в чем не виноват! — сквозь зубы бросил Ёсихико.

До того, как стать лакеем, он нисколько не интересовался богами, поэтому испытывал сложные чувства, когда теперь ему раз за разом жаловались на то, что боги слабеют из-за людей. Он не мог в одиночку изменить мышление всех японцев. Чем же в таком случае он мог помочь Сусерибимэ? Впрочем, невозможным этот заказ показался ему еще тогда, когда она потребовала заставить Окунинуси-но-ками раскаяться.

— Вы уже… встречались с Сусерибимэ? — спросила Хонока, медленно поставив на стол чашку чая с молоком.

— Нет. Еще нет. Я слышал от Оотоси-но-ками, что она наверняка пошла к лакею, поэтому отправился искать лакея. Заодно подумал расспросить его о том, что произошло, — ответил Окунинуси-но-ками, повернувшись к Хоноке, и обольстительно улыбнулся ей. Поразительно, как резко менялись его манеры, если собеседником становилась девушка.

— Ну так спросил бы, а то тратишь время на то, чтобы в считанные секунды после встречи звать всех подряд замуж.

И кстати, почему бог не мог своими силами отыскать собственную жену? Ёсихико окинул Окунинуси-но-ками подозрительным взглядом, но тот ответил без тени смущения:

— Я случайно. Просто на глаза красавица попалась.

— Врешь ведь, что “случайно”!

Неужели этот бог и в самом деле самый обычный бабник?

Окунинуси-но-ками пропустил возглас Ёсихико мимо ушей, мягко взял Хоноку за руки и посмотрел ей в глаза:

— Я так рад, что мне удалось встретиться с лакеем.

— Эй! Лакей здесь я.

— Пожалуйста, проводите меня к ней.

— Ты меня вообще слушаешь?

С какой стати он обращался к лакею, не глядя на Ёсихико?

Неприятно удивленная Хонока освободила свои руки и спрятала их под стол. Лишь после этого Окунинуси-но-ками соизволил посмотреть на Ёсихико.

— Итак, в котором дворце остановилась моя супруга?

— У меня дома, — без промедления ответил Ёсихико.

С самого рождения он не имел никакого отношения к зданиям, которые принято называть “дворцами”.

— Э-э… в твоем доме?..

— Да. Она заночевала у меня в комнате.

— В твоей… комнате?

Сначала Окунинуси-но-ками ошарашенно вытаращил глаза. Потом бездумно уставился в потолок. Потом свесил голову. Потом закрыл лицо одной рукой, улыбнулся и начал содрогаться. Ёсихико вдруг ощутил на лице дуновение жаркого ветерка, почуял неладное и посмотрел на бога. Он увидел, что тело Окунинуси-но-ками источает серебристую плазму, брызгами разлетающуюся во все стороны.

— Я должен… кое-что спросить… — медленно проговорил Окунинуси-но-ками, не убирая ладони от лица.

В следующее мгновение он вдруг встал и схватил Ёсихико за грудки.

— Ты ведь не прикасался к моей жене, да-а-а-а?!

Окутавшая Окунинуси-но-ками плазма расплескалась и окутала Ёсихико с громоподобным звуком. Столкнувшись с чудовищным давлением, лакей воскликнул:

— Не прикасался! Мне бы духа не хватило прикоснуться! И вообще, уж кто-кто, а ты бы лучше промолчал!

Пока божественный покровитель Идзумо ругался с лакеем, одобренным высшими богами, Хонока снова взяла в руку чашку с чаем и повернулась к Когане.

— Боги все такие?..

Когане к тому времени вновь уставился в окно, словно надеясь сбежать от реальности. Когда он услышал вопрос, его уши дернулись.

— Быть такого не может… Не может… надеюсь… — протянул лис. В его голосе слышались нотки безнадежности.

Покинув забегаловку, вся компания направилась прямиком домой к Ёсихико. Там Окунинуси-но-ками встретился лицом к лицу с Сусерибимэ, которая, конечно же, вновь успела опустошить запасы пива. Правда, едва увидев мужа, женщина заперлась в комнате и на все слова отвечала одним только “проваливай”.

— Прости, что испортил тебе настроение, Сусери. Прошу, возвращайся со мной в Идзумо. Там мы снова заживем душа в душу, — уговаривал ее Окунинуси-но-ками, стоя у двери комнаты Ёсихико. — Не запирай себя в этой лачуге…

— Ну прости, что в лачуге живу, — огрызнулся Ёсихико, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. — По людским меркам это вполне обычный дом. Нечего сравнивать его с великим храмом Идзумо.