О. И. Чистяков полностью разделял воззрения российских и советских правоведов на древнерусское право как право, выросшее преимущественно на русской почве. Он отмечал, что «древнерусское законодательство выросло из обычного права, а обычаи уходят корнями глубоко в историю народа». Наличие отдельных норм, аналогичных нормам западноевропейских государств, объяснял в основном сходством регулируемых отношений. «Да, – писал он, – в древнерусском праве встречаются нормы, аналогичные западноевропейским. Иногда здесь имело место и заимствование. Однако чаще сходные нормы порождались просто сходными общественными отношениями. Самое же главное то, что основная масса правового материала не может быть сведена к чужеземным источникам, ее происхождение никак нельзя объяснить заимствованием»[109].

Одной из причин недостаточно интенсивного развития науки истории государства и права в части исследований проблем Древнерусского государства и его права является полное отсутствие внимания историков-юристов к методологии историко-правовых исследований. Поставленная постановлением ЦК КПСС 1964 г. задача разработки методологии правовых исследований ими была провалена. Об этом убедительно свидетельствуют материалы, опубликованные по итогам научно-координационного совещания по теме «Методологические вопросы всеобщей истории государства и права», проведенного в мае 1979 г.[110] секцией «Закономерности развития государства, управления и права» Научного совета АН СССР.

Выступивший на совещании с основным докладом О. А. Жидков вынужден был признать, что научные результаты собственно историков права являются относительно скромными. Немалая часть работ, опубликованных за предыдущие годы самими историками права, предназначена для учебных целей и представляет собой компиляции, не имеющие самостоятельной научной ценности. Наращивание методологического «потенциала» в работах историков права идет медленнее, чем в других отраслях юридической науки. К сожалению, сам докладчик недостаточно четко представлял себе пути совершенствования методологии историко-правовых исследований, ограничился призывами активнее использовать методы сравнительного правоведения и системного подхода, а также не сопоставлять напрямую исторические факты с общими социологическими законами[111]. Еще дальше от методологических проблем отходили большая часть участников совещания, темой выступления которых были конкретные вопросы историко-правовой науки: история Веймарской Республики, «молодежная политика» империалистического государства и проведение судебной реформы в Царстве Польском и др. Симптоматично, что никаких специальных резолюций о путях развития, совершенствования марксистской методологии историко-правовой науки на совещании не принималось.

Отсутствие заметных успехов в исследованиях проблем древнерусского общества, государства и права у советских историков и правоведов, признающих себя выразителями марксистского учения в исторической науке, было восполнено в 1980-х гг. И. Я. Фрояновым и его последователями (А. В. Петровым, А. Ю. Дворниченко, В. В. Пузановым и др.). По обоснованному убеждению И. Я. Фроянова[112], древнерусское общество не было чисто феодальным, а представляло собой сложный социальный организм, сочетающий разные типы производственных отношений.

Со времен антов, признавал ученый, в недрах первобытного общества зародился рабовладельческий уклад, который в связи с развитием крупного землевладения во второй половине X – XI в. вступает в новую стадию развития. Примерно со второй половины XI в. развивался феодальный уклад, вследствие чего вотчина становилась одновременно и рабовладельческой, и феодальной. Но в целом феодальный уклад уступал рабовладельческому. Однако подавляющая масса земледельческого населения Киевской Руси оставалась свободной. Поэтому и рабовладельческий уклад, и феодальный решительно проигрывали по сравнению с общинным укладом. Вотчины были немногочисленны, базируясь на рабском и полурабском труде, они являлись островками в море свободного общинного землевладения. Ни в X—XI вв., ни в XII в. правящая верхушка не имела достаточно сил, чтобы «переварить» свободную земледельческую общину[113].

Воззрения И. Я. Фроянова на формационную принадлежность Древней Руси, как признают Ю. Г. Алексеев и В. В. Пузанов, носят «фундаментальный характер. Концепция феодализма в Киевской Руси получила удар, от которого нельзя было оправиться. Сомнения, возникавшие в рамках концепции Б. Д. Грекова, превратились в уверенность – от тезиса о феодализме в Киевской Руси приходилось отказываться, и это было крупнейшим шагом в отечественном исследовании русского Средневековья со времен Н. П. Павлова-Сильванского. Не феодальная вотчина, а свободная крестьянская община становилась основной ячейкой, несущей конструкцией древнерусского общества»[114].

Характерно, что методологической основой концепции И. Я. Фроянова выступала не модная философская идеалистическая школа, а традиционная марксистская теория, на которой основывали свои взгляды и его оппоненты[115]. И этот факт еще раз свидетельствует о том, что изучение конкретных проблем основывается не на формальной подгонке той или иной совокупности фактов под заранее установленную схему, как поступали Б. Д. Греков и его сторонники, а на изучении конкретно-исторических условий функционирования исследуемого во всей полноте и всесторонности. Следование этому подходу И. Я. Фроянова позволило вс крыть явления и процессы, которым сторонники концепции Древнерусского государства как феодального не придавали большого значения, рассматривая их как случайные. В результате удалось раскрыть действительную структуру общества, составляющие его слои и противоречивый характер их взаимоотношений, которые оказались намного сложнее и многообразнее, чем это представлялось в работах Б. Д. Грекова и его сторонников.

С учетом положений И. Я. Фроянова юристам также следовало бы уточнить свои воззрения относительно сущности права, его источников и механизма действия. Ибо далеко не все нормы древнерусского права носили явно феодальный характер, закрепляли правовое неравенство социальных слоев общества, равно как и не все суды, действовавшие в тот период, стремились непременно защищать права и интересы феодалов. Однако советские правоведы проделать подобную работу не успели в связи с распадом СССР.

С 1990-х гг. берет начало современный период исследований проблем законодательства и правосудия Древней Руси, характеризующийся широкой свободой слова и научной мысли, возможностью беспрепятственного выбора темы исследования, а также философских методологических основ и конкретных методов научного познания. Значительная часть российских правоведов и историков сочли необходимым принять активное участие в дальнейшем углубленном развитии, совершенствовании истории отечественного государства и права, поиске научно обоснованных ответов на вопросы, которые на протяжении нескольких столетий оставались мало исследованными и порождали различные предположения, представления, выводы.

За прошедшие 25 лет были исследованы практически все основополагающие проблемы истории законодательства и правосудия Древней Руси и получены новые, заслуживающие внимания результаты как в области истории государства и права, так и в отраслевых науках гражданского, уголовного, семейного права, науках о судоустройстве и судопроизводстве. Творчески были использованы практически все традиционные формы научного исследования: издавались монографии, учебники и учебные пособия, осуществлялись инкорпоративные издания исторических источников, готовились и успешно защищались докторские и кандидатские диссертации. Статьи, посвященные актуальным вопросам истории государства и права Древней Руси, активно и заинтересованно обсуждались на научных и научно-практических конференциях, круглых столах, семинарах, в статьях, публикуемых в центральных и региональных юридических журналах.