Не дав путешественникам и секунды на раздумье, Харальд отвел руку назад и замахнулся копьем, однако не метнул его, а лишь перехватил поудобнее. Прирожденный боец и опытный ветеран Силберхатт лишь застыл на месте и, сузив глаза, приготовился отшагнуть с траектории копья, а вот у де Мариньи, несмотря на все тренировки на аренах плато, такой практики было очень мало. Он сделал ложный уход, чуть не споткнулся при этом, но в ту же секунду восстановил равновесие. Харальд, глядя на него, злобно хохотнул и швырнул копье.

Без сомнения, оно пригвоздило бы де Мариньи к доскам обшивки драккара, но тут вмешались ветра Армандры. Когда копье было уже в трех футах от де Мариньи, невидимая сила повернула его и воткнула в песок между ним и Силберхаттом. Последний резко, так что в воздух взлетел песок, выдернул копье и сломал его о колено, слово прутик.

Разъяренный Харальд замотал головой, не в силах поверить глазам. Он знал, что копье должно было поразить чужака, но его будто перехватил в полете какой-то невидимка! И в довершение всего более крупный из пришельцев, чья сила, видать, была поистине чудовищной для такого карлика, подходил прямо к нему, и в его глазах вовсе не было страха — только ярость.

Де Мариньи сразу понял, кто его спас, и когда Силберхатт еще делал первый шаг к здоровенному рыжему викингу, он шепнул в воздух слова благодарности: «Вы уж следите за нами, друзья, чувствую, вам скоро будет много работы».

Двое верзил, что подпирали Харальда слева и справа, надулись от злости и сильнее сжали оружие — сейчас они им покажут! У одного был топор, второй, чье сломанное копье валялось на песке, полез за мечом. Харальд ошалело уставился на одного из своих звероподобных помощников, потом на другого и, усмехнувшись, спросил Вождя:

— Так что ты мне хотел сказать, козявка?

— Сейчас мы с тобой выясним, кто из нас козявка, — прорычал техасец сквозь сжатые зубы, — врукопашную один на один! Понял, щенок?!

— Ты как меня назвал?! — От злости Харальд чуть не задохнулся и покраснел, как свекла. — И ты еще меня вызываешь, малявка? Дыхание Ита…

Он замахнулся, чтобы отвесить техасцу такую же пощечину, как тому парнишке, но Силберхатт успел пригнуться и изо всех сил ударил Харальда мозолистым кулаком в солнечное сплетение.

Громила тут же согнулся пополам, с присвистом выдохнув, и его подбородок угодил как раз на идущие вверх кулаки Вождя. Последовала быстрая серия ударов, от которых человек меньших размеров сразу был бы убит, ну а Харальд просто подлетел над землей и рухнул на песок, как срубленное дерево.

Де Мариньи догадывался, чем может закончиться поединок между его другом и наглым викингом, и предвидел последствия. Поэтому, когда Харальдовы дружки приготовились к атаке — один поднял топор, а второй вытащил меч, де Мариньи взревел:

— Стоять, не то прикажу ветру поднять вас высоко-высоко и утопить в море!

При этом он сделал рукой быстрое движение, будто бросив песок в лицо нападавшим. Они грозно уставились на него и уже начали замахиваться, как, откуда ни возьмись, на пляже выросли два крутящихся столба из песка и мелких камушков, наскочили на двоих викингов, приподняли их, закружили на месте и бросили вниз. Тихий морской бриз внезапно перешел в шквал, который яростно взвыл и засыпал людей песком. Секундой позже все стихло.

Для двоих викингов этого было более чем достаточно. Медленно и осторожно они поднялись на подкашивающихся ногах, развернулись и побежали, продираясь сквозь толпу застывших с открытыми ртами зрителей. А ведь гости с неба даже ни разу не потянулись к оружию!

Ведьма, похоже, сама поразилась не меньше других, но быстро оценила ситуацию и скомандовала:

— Вздымайте клинки в воздух и славьте этих людей — они действительно посланники Итаквы, Хозяина Ветров!

— Да, — крикнули хором Рори и Эрик, — они воистину посланники Великого Итаквы, и наши клинки с ними!

Собравшиеся на берегу подхватили клич. Они потрясали оружием над головой и радостно вопили, пока Аннахильд не призвала всех к тишине.

— Этот день богат на новости, — провозгласила она, стараясь перекричать общий гвалт. — Тонйольф возвращается!

Она указала рукой в сторону моря, где из-за высоких скал в устье фьорда показался увенчанный головой дракона нос богато украшенного корабля. Почти на самой шее дракона стоял высокий мужчина, на голову выше всех членов клана, даже с берега было видно, что это великан среди великанов. Бриз развевал его рыжие волосы, словно лошадиную гриву.

— Тонйольф Рыжий, — снова крикнула Аннахильд. — И у нас есть для него хорошие новости, не так ли, ребята? Он никогда не встречал таких важных гостей — людей с неба, которых послал сам Шагающий с Ветрами, гонцов великого Итаквы!

Уже позднее, в доме у Аннахильд, где они якобы остановились, Хэнк Силберхатт и Анри-Лоран де Мариньи вели тихую беседу. Дом старой ведьмы представлял собой крытое соломой одноэтажное здание, в котором были две крошечные спальни, кухня почти под открытым небом и что-то вроде гостиной, где путешественники расположились на отдых — вернее, попытались отдохнуть — на низких деревянных скамьях, покрытых вонючими шкурами. Снаружи, у дверей этого примитивного, но относительно чистого жилища, молча, как два сторожевых пса в человеческом обличье, сидели на корточках братья Рори и Эрик.

Гости с Бореи не могли точно сказать, взяли ли их сыновья Аннахильд под негласную защиту или же, напротив, под негласное наблюдение, но, как бы там ни было, в конце концов, можно было урвать пару часов сна в относительной безопасности. Несмотря на то что путешественники не подавали вида, стремительный полет сквозь пустоту вымотал их физически и психически. Сейчас же, когда в желудке каждого из них плескалась пинта липкого сладкого эля и туда же было отправлено по тарелке полупрожаренного копченого мяса неведомого происхождения, они смогли наконец начать решать проблемы по мере их поступления.

Возвращение Тонйольфа к своему клану их несколько разочаровало, зато они поняли, отчего здешнего предводителя зовут еще и Молчаливым.

Тонйольф со свитой человек двенадцать сошел с корабля, бегло оглядел путешественников, что-то мрачно буркнул при виде храпящего на песке сына и терпеливо выслушал визгливый отчет Аннахильд о недавних событиях. Ее растрепанный вид и безумный взгляд, видимо, убедили предводителя, что к путешественникам стоит относиться с уважением.

Затем последовал показательный полет де Мариньи на плаще, и Тонйольф вместе с ведьмой и несколькими мужчинами из клана удалились в зал собраний. Если даже предводителя и удивила победа де Мариньи над гравитацией, то он и виду не подал, разве что слегка поднял рыжие косматые брови.

Реакцию на их появление — вернее отсутствие реакции — и обсуждали вполголоса между собой де Мариньи и Силберхатт в доме Аннахильд.

— Не понимаю, — начал де Мариньи, — я всегда представлял, что викинги — народ горячий и непостоянный. Такие бы извлекли множество толкований из чего угодно, тем более из нашего появления. И что мы видим? Вот они мы, пара карликов, прилетели чуть ли не на штуковине из «Тысячи и одной ночи». Их реакция — «посланники Итаквы», и все! Я уж не говорю о том, что ты отправил в нокаут сына их предводителя. Сдается мне, что после такого либо они нас где-нибудь подвесят за большие пальцы, либо мы захватим трон Тонйольфа, если он у него, конечно, есть!

Силберхатт кивнул:

— Да, мне это тоже очень странно, но чем больше я об этом думаю…

— Тем что?

— Ну, для начала, Анри, я думаю, что гости с неба не такая уж и редкость на Нуминосе. Итаква приходит и уходит довольно часто.

— Надеюсь, что не слишком часто, — с жаром вставил де Мариньи.

— Что у нас дальше? Аннахильд и ее галлюциногенный порошок, — продолжал Вождь, — вспомни, что Харальд тогда говорил. Если в каждом клане есть такие ведьмы и если они знают, где взять растения, или из чего они там эти порошки делают, то я не удивлюсь, что рядовой нуминосский викинг спишет подобные явления на действие порошка. А теперь представь, что нас действительно прислал сюда Итаква — что бы ты сделал, будь ты викингом?