Оглядываюсь и вижу, что Джастина обмахивается, а остальные избегают смотреть мне в глаза.

Пьер продолжает смотреть на меня голодным взглядом. Я стараюсь больше не смотреть на него, потому что, черт, его взгляд такой решительный и обжигающий. И сейчас, с затуманенной головой, я хочу его.

Опять я слышу, как кто-то откашливается, но на этот раз сильнее, почти зло.

В этот раз я поворачиваю голову в сторону шума, и вижу злобный взгляд Ангуса.

— Извините, — бормочу я и смотрю в другую сторону, на невидимое пятно на столе, чтобы отбиться от внимания Пьера и всех остальных в комнате.

— Пьер, — говорит Ангус, побуждая его говорить. Но он молчит. И мое чертово сердце бьется быстрее. — Пьер, — повторяет он снова.

Чувствую, что мои щеки краснеют, а капли пота собираются и скатываются по спине. Случайно смотрю вверх из-под ресниц на Пьера. Его поза решительная, и воздух потрескивает между нами.

— Фирменное блюдо дня — запеченные на медленном огне бараньи ножки с соусом из красного вина с молодой морковью и картофель в панировке, — сообщает он, но не отводит от меня взгляда. Пьер выпячивает грудь и выпрямляется в полный, пугающий рост. — Холли, я хочу, чтобы вы попробовали, — говорит он, одновременно предлагая мне столовые приборы.

— Я сегодня не на обслуживании. Пускай другие попробуют.

Боже мой, то, как он надвигается на меня, говорит всем остальным отступить. Как будто он молча объявляет всем, что я его. Из-за напряженной обстановки в комнате со мной что-то происходит, отчего кровь быстро пульсирует в моих венах, а сумасшедшие бабочки трепещут в животе.

— Попробуй, — снова говорит он, его голос низкий и хриплый.

Боже! Почему тут так жарко?

— Ладно, — удается сказать мне, хотя, уверена, получилось у меня это с придыханием.

Пьер накалывает немного еды на вилку и подносит ее ко мне. Я протягиваю руку, чтобы взять ее, но он качает головой, сжимая губы.

Он подносит еду к моему рту и ждет, пока я разомкну губы, чтобы осторожно опустить идеальный кусочек в мой рот.

Чувствую каплю соуса на нижней губе, и слизываю ее языком.

Взгляд Пьера опускается на мои губы, и я наблюдаю, как он делает вздох.

— Délicieux (фр. вкусно), oui, — говорит он.

Думаю, он только что сказал «вкусно», но это прозвучало так, будто он не спрашивал меня, а утверждал.

— Это очень вкусно, Пьер, — отвечаю я, но стараюсь избегать его напряженного взгляда.

Смотрю на персонал и вижу, что Кэтрин с Джастиной отвернулись, хотя наблюдали за мной, когда я пробовала.

Какого черта только что произошло?

Гастрономическое порно в лучшем его виде с чертовски сексуальным французским шеф-поваром.

Хм... это странно.

Остаток собрания проходит очень медленно. Пьер говорит, но продолжает смотреть на меня. Все остальные в комнате поворачивают головы, будто смотрят теннисный матч. Они смотрят на него, когда он говорит, а затем быстро поворачивают голову влево, чтобы увидеть, каков будет мой ответ. Хоть и замечаю это периферийным зрением, я стараюсь держать себя в руках и оставаться профессионалом.

Когда Пьер и Эрик уходят, взгляд Ангуса довольно легко интерпретировать как смертельный и раздраженно-злой.

Он выходит вскоре после Пьера, и я остаюсь с оставшимся персоналом один на один в комнате.

— Боже, думаю, мне нужно пойти домой и сменить трусики, — выпаливает Кэтрин, разрушая напряжение в комнате. — Что происходит между вами двумя? — спрашивает она.

— Черт возьми, это было самое сексуальное, что я когда-либо видела. Это был мой личный порно-канал. Кто знал, что Пьер может быть таким сексуальным? А как он кормил тебя? Клянусь, Холли, мне пришлось сжимать бедра, когда он отвел твои руки и кормил тебя. Я даже услышала, как Эндрю простонал, — говорит Мэдди.

— Не правда, — отвечает Эндрю, хотя кончики его ушей краснеют.

— Мы все сделали то же самое, кроме Ангуса. Он выглядел взбешенным. Но, черт, девочка, я пойду домой и позабочусь о себе с этим образом в голове. Что происходит между вами двумя? — спрашивает Мэдди, одновременно обмахивая себя и притворяясь, что задыхается и горит.

— Ничего, — честно отвечаю я. Или почти честно.

— Я буду представлять это так часто, как только можно. Ты видела, как он кормил тебя? Боже мой, могу только представить, как он будет смаковать твое тело в постели, — говорит Кэтрин.

Я не могу сдержаться и усмехаюсь.

— Жаль вас разочаровывать, но ничего не происходит между мной и Пьером. — Я встаю и провожу руками по бедрам, чтобы разгладить юбку. — Если вы все пойдете на свои места, то мы откроемся, и это будет тяжелый вечер.

Они стонали, пока вставали. Я ничего им не сказала и заставила пойти работать.

Пока я иду за ними из комнаты персонала, прохожу мимо кухни и замечаю Пьера, готовящего что-то в большой кастрюле. Возле него стоит коробка с магазинным покупным куриным бульоном. Я останавливаюсь, когда он поднимает ее и наливает в кастрюлю.

Повернувшись, захожу на кухню и смотрю, как Пьер продолжает готовить. Он поднимает голову, видит меня и улыбается, а потом подмигивает.

— Пьер, могу я задать тебе вопрос?

— Oui, — говорит он, глядя в кастрюлю.

— Это магазинный бульон?

— Oui, — отвечает он.

Я ничего не говорю, но чувствую, как мои губы изгибаются, а брови приподнимаются от неверия.

Пьер смотрит вверх, потом вниз, потом сразу же обратно на меня.

— А что? — спрашивает он, переставая мешать.

— А то, что ты шеф, когда-то получивший звезду Мишлен, а теперь ты используешь полуфабрикаты.

— Oui! — он кричит, и обратно становится Мистером Высокомерная Задница.

— То есть, ты говоришь мне, что не знаешь, как приготовить бульон?

— Non! У меня просто нет времени приготовить его.

— Хм-м, — говорю я, затем пожимаю плечами и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Холли, куда ты идешь?

— Делать работу, для которой меня наняли. И было бы неплохо, если бы ты тоже этим занялся. — Надеюсь, он улавливает двойной смысл.

— Ты бросаешь мне вызов? — кричит он мне вслед.

— Похоже, я единственная, кто может это сделать, — говорю я, направляясь в бар.

— Ты невыносима, — сердито фыркает он.

— Oui, шеф, — я подмигиваю и улыбаюсь ему.

Холли

Сегодня вечером аврал. Однако у нас все же выкраивается пару минут затишья и несколько перерывов. Кэтрин изредка пытается вытянуть из меня информацию, но я каждый раз говорю ей одно и то же — это не ее дело — и на десятый раз она сдается и ничего больше не пытается у меня узнать.

— Холли, можно тебя на минутку? — спрашивает Ангус, заходя за барную стойку.

— Конечно, я только попрошу Эндрю подменить меня. Дай мне минутку.

Ангус уходит, а я ищу Эндрю.

— Хей, можешь подменить меня в баре пару минут? Ангус хочет поговорить со мной.

— Без проблем, — отвечает он с доброй улыбкой.

Подойдя к кабинету Ангуса, я стучу и жду, когда он впустит меня.

— Заходи, — кричит он через закрытую дверь.

Я захожу, и Ангус сидит в своем кресле, просматривая кипу бумаг на столе.

— Что такое, Ангус? Все в порядке?

— Как прошла твоя первая смена?

— Отлично. Без вопросов.

— Хорошо, хорошо, хорошо, — он отводит взгляд и, похоже, хочет сказать что-то еще.

— Что-то случилось, о чем я должна знать? — я задаю вопрос и прохожу в кабинет, закрыв за собой дверь.

— Хм... не совсем.

Он проводит рукой по волосам — нервный жест, который я с легкостью распознаю.

— Тогда в чем проблема?

— Хм... на самом деле, я не знаю, как прямо подойти к этой теме.

— Это связано с работой? — у меня такое ощущение, что после того, что он увидел в комнате для персонала, он собирается расспросить меня о Пьере.

— Да… ну, нет, не совсем.

— Это связано с тем, что случилось в тот вечер? — я понижаю голос и выделяю слово «тот», то есть вечер, когда на меня напали.