– Хватит, Никита, ты утомил меня своим видом, – бодро внушал другу блондин, – глядя на твое лицо, жить становится тошно.

– А мне и так противно жить, передо мной неразрешимая проблема, – горестно вздохнул темноволосый. – Моя любимая прикована к этой планете и к этому городу, я не в силах оставить ее. Но жить так больше я не могу, завод ужасает и удручает меня, я способен на большее, ты же знаешь! – пафосно закончил он свою речь.

– Я четыре года терплю эти метания, – уже суровым тоном продолжал приводить в чувство друга парень, – ты постоянно ломаешь комедию передо мной, собой и всеми, кто готов смотреть и слушать. Возрастные проходят в последнюю очередь, нам еще долго ждать. Пойду попью воды, а то с ума сойду от твоего вида, – с этими словами блондин поднялся со своего места и направился в холл, там выдавали маленькие одноразовые бутылочки с водой.

Чуть поодаль, у окна, сидела девочка, года на три младше Риты. Она пришла одна и очень волновалась. На вид ей было не больше десяти, но Маргарита знала, что сдавать экзамен имеют право, начиная с двенадцати, и потому мысленно определила ей этот возраст. Девчонка нервно вздрагивала каждый раз, когда называли очередную фамилию, она постоянно перебирала в руках плетеный браслет, уставившись в одну точку. Рита очень хотела к ней подойти и ободрить, но побоялась, что ее могут неправильно понять, ведь все тут конкуренты друг другу. Да и слов утешения на ум не приходило.

А между тем людей в зале становилось все меньше. Тех, кто прошел первую часть экзамена, приглашали сразу на второй этап. Когда назвали Ритыну фамилию, она на ватных ногах, утомленная долгим ожиданием, поднялась со стула и направилась к двери.

– Удачи, – улыбнулся ей жизнерадостный блондин.

За небольшим прямоугольным столом сидели три гритонянина. Все они были облачены в темно-фиолетовые мантии и ромбовидные шляпы такого же цвета, лишь на пару тонов темнее кожи. Справа от двери стоял стул, очевидно, для входящих абитуриентов. Рите задали стандартные вопросы. Все трое экзаменаторов были удивлены, когда узнавали, что девочка пришла впервые.

– Вы можете идти на следующий этап, – сообщили Рите, все еще сидевшей на стуле в ожидании.

Молодой гритонянин-ассистент уже ждал снаружи.

Оказавшись напротив очередной двери, Рита услышала, как мужской голос называл ее фамилию.

В просторной комнате было совершенно пусто. Только у дальней стены на полу стоял небольшой металлический ящик, а напротив него – табурет.

– Маргарита, пожалуйста, присаживайтесь, – провозгласил все тот же мужской голос.

Девочка совсем растерялась, так как никого в комнате, кроме нее, не было. Она оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, кто и откуда с ней разговаривает.

– Маргарита, поторопитесь, – снова раздался неведомый голос. – Вы не единственная абитуриентка, мне надо многое успеть.

Совсем уже растерянная, девочка решилась подойти в дальний угол комнаты и сесть на единственную табуретку. Как только она это сделала, голос снова раздался, но на этот раз намного громче:

– Отлично. Теперь можно приступать к экзамену. Я буду задавать поочередно разные вопросы, а ты – отвечать. Если совсем не знаешь, что сказать, так и говори. На обдумывание каждого вопроса дается тридцать секунд.

Когда голос говорил, металлический ящик возле девочки начинал вибрировать. Рита наклонилась ниже, чтобы лучше рассмотреть его. И действительно, оказалось, что сзади в стенку ящика вмонтирован динамик.

– Так ты ящик! – пораженно воскликнула девочка, забыв о приличиях. Экзамен будет принимать кусок металла?

– Кусок металла… – очень медленно, оскорбленным тоном ответил голос, – так меня еще никто из абитуриентов не называл. Прошу соблюсти приличия, Маргарита! – повысил голос собеседник. – Я – Хотмирг, старейший из преподавателей Кивинтона, я был одним из основателей университета. Я стоял у истоков и учил всех, кто будет учить тебя! Это было так давно… моих коллег уже давно нет в живых. Лишь мой мозг сумели спасти преданные последователи, заключив в этот аппарат. Иная форма жизни мне теперь недоступна.

– Прошу прощения, профессор, я ни в коем случае не хотела Вас оскорбить или обидеть, – ужасно сожалея, уверила его Рита.

– Не беспокойся, девочка, твоя реакция – обычное проявление человеческих чувств. Ты готова отвечать на мои вопросы? – уже спокойным тоном поинтересовался профессор.

– Да, готова, – подтвердила Рита.

Вопросов было много, и все – абсолютно разные. Каждый следующий вопрос был из новой области знаний. Профессор спрашивал девочку об истории Земли, строении планет, законах физики, химических реакциях. Также он называл имена различных известных героев земных книг и национальных сказок Гритона, а девочка должна была указать название произведения. Среди вопросов, требовавших точного и четкого ответа, встречались и другие, в качестве ответа на которые нужно было высказать мнение, развить гипотезу или пересказать прочитанную в учебнике мысль древнего ученого. Профессор спрашивал Риту о том, что такое счастье, в чем смысл бытия, бесконечна ли вселенная, сможет ли выжить живое существо, полностью утратив контакт с внешним миром, кто из живущих во вселенной народов, по ее мнению, обладает наиболее сильно развитым мозгом, так ли уж хорошо жить вечно, как стремятся к этому многие и продолжают искать секрет долголетия. Он так хитро организовал процедуру экзамена, что девочка, полностью погрузившись в понимание задаваемых ей вопросов и обдумывание своих ответов, совсем перестала волноваться. К середине экзамена она так воодушевилась, что охотно рассказывала о ядерных реакциях, о том, что они и сейчас происходят на солнце, о том, как многие существа хотели приручить эту энергию, но не смогли и поплатились жизнью и экологией многих планет. Рита высказывала свои личные соображения на тему смысла жизни и поиска счастья, приводила личные примеры, говорила красноречиво и искренне. Профессор, если бы не был заключен в ящик, очевидно, не смог бы сохранить невозмутимое выражение лица и удивление, смешанное с восхищением живым умом и пылкостью сидящего перед ним юного создания. Но экзаменатор теперь был уже не гритонянином, а просто куском металла, как верно подметила девочка; войдя в эту комнату, профессор не мог не признать с горечью и досадой, что она была совершенно права.

Прошел час, а профессор все не хотел отпускать девочку на следующий этап. Но его еще ждали несколько абитуриентов здесь и несколько сотен в трех других городах Земли, где он тоже должен был провести собеседование. На Юпитере и Марсе он уже был, в этом году там никто особенно не удивил его. Совместными усилиями комиссия выбрала по пятнадцать будущих студентов Кивинтона с каждой планеты.

– Достаточно, – прервал очередную порцию рассуждений Риты профессор, – тебе пора пройти третий этап экзамена.

– Рада была пообщаться, – искренне заверила его девочка. – Извините, что при знакомстве оскорбила Вас. Теперь я вижу, что мои слова были необдуманны.

Ассистент проводил ее в следующее помещение. Там на подоконнике сидел молодой гритонянин с бокалом какого-то странного ярко-зеленого напитка. Он указал Рите на высокий табурет и поздоровался по-гритонски.

– Мы сейчас просто поболтаем о пустяках, если ты не против, – сказал экзаменатор на своем родном языке.

– Хорошо, давайте пообщаемся, – ответила ему на гритонском девочка.

– Мне это уже нравится, – одобрительно улыбнулся гритонянин.

Он начал расспрашивать Риту о всяких незначительных пустяках, попросил рассказать о ее увлечениях. Девочка немного смущалась личных расспросов, но понимала, что это нужно для проверки уровня знания языка, поэтому старалась рассказывать искренне и подробно. Здесь она провела значительно меньше времени, чем в предыдущем зале и с облегчением отправилась в зону отдыха. Почти все абитуриенты там активно общались друг с другом. Самое страшное было уже позади, и они все вели себя расслабленно и естественно. Рита нерешительно потопталась у входа, но потом, найдя свободное место, присела к остальным.