— Эй! В чем дело?
— Вечная подружка невесты, но не невеста…
— Неужели одна из них увела у тебя парня, на которого ты положила глаз?
— Нет… Правда нет. Они все — не мой тип. Меня просто огорчает общее положение. Мои подруги обзаводятся друзьями, а я все выступаю в роли зрительницы.
— Ничего. Немного терпения, и твой день тоже придет.
— Только этим я себя и утешаю. Вы будете ужинать?
— Вообще-то я не против того, чтобы перекусить. Но прежде всего мне хочется выспаться.
— Поднимайтесь к себе. Я пришлю вам ужин.
— Я мог бы поесть и на кухне.
— Там полным-полно гвардейцев. Судя по вашему виду, их общество вам удовольствия не доставит.
— Ты права. Теперь посмотрим, хватит ли мне силенок влезть на третий этаж.
— Не желаете ли носилки?
— Болтушка!
Браги поселился в комнате, которая когда-то принадлежала его брату Хаакену. Кристен вначале хотела поместить его в бывшую семейную спальню. Он отказался и ограничился лишь тем, что посмотрел на комнату с порога. С того времени, когда здесь нашла свою смерть Элана, помещение совершенно изменилось.
Во всем доме лишь комната Хаакена осталась единственной, в которой не бродили призраки. Брат очень редко, от случая к случаю навещал её. Хаакен командовал Форгребергским полком и считал своим домом городские казармы.
Это была крошечная комнатушка семь на десять футов. Узкая койка приютилась под окном, у стены стоял небольшой стол и рядом с ним стул. Хаакен использовал стол и для еды и для работы. Сейчас на столе находилось несколько предметов, напоминавших о прошлом. Среди этих предметов самым дорогим для них была шкатулка, которую дала им мама перед их бегством из Тролледингии. Браги открыл шкатулку. Там до сих пор хранился локон материнских волос. Где сейчас Хельга? Наверное, давным-давно умерла. Браги вдруг почувствовал себя немного виноватым. За все эти годы ему следовало хотя бы разок побывать дома, чтобы посмотреть, как там обстоят дела.
Рагнарсон захлопнул шкатулку, рухнул на постель и стал вспоминать. Вспомнить ему было о чем — ведь прошло так много лет.
Чуть ли не в полусне он припомнил о трудных временах, наступивших после войн Эль Мюрида. Он, Насмешник и Гарун прозакладывали бы в то время свои души за сотую долю того, чем он владеет сейчас. Они тогда едва их — эти души — не продали даже за меньшую сумму. Если бы кто-то из богов в то время поведал Браги, что тот станет королем, он бы умер от смеха. Смех этот, правда, был бы очень печальным.
Однако сейчас он менее счастлив, чем тогда. Ну разве это не смешно?
Послышался робкий, неуверенный стук в дверь.
— Вносите, — пробормотал Браги. Заскрипели петли, дверь открылась и тут же закрылась вновь. — Поставьте еду на стол.
Раздался звук шагов. Тук-тук.
Он, Насмешник и Гарун. Непобедимая троица. Храбрецы, способные на любую глупость. Неразлучные товарищи, доверявшие друг другу не больше, чем карлик, стоящий у ноги рассерженного слона, доверяет этому гиганту. У них были счастливые моменты, и они не испытывали сомнений, убивая стоящих на их пути.
"Кажется, я наконец понял, чего мне не хватает, — подумал он. — Отсутствия серьезных забот. Свободы от всякого рода ответственности».
Звука удаляющихся шагов он не услышал…
Браги повернулся в кровати быстро, как кошка. В руке короля появился кинжал. Он сжался, чтобы мгновенно выпрыгнуть из постели и нанести удар…
Ширили пятилась к двери, прижав ладошку к губам.
— Ха! — бросил он. — Такие фокусы, девочка, плохо действуют на психику мужчин.
Браги взял кинжал за кончик лезвия и с силой метнул. Клинок вонзился в дверную раму.
— Что ты здесь делаешь?
— Я принесла вам ужин. Крис сказала, что вы проголодались.
Девушка стала белее мела, и её била неукротимая дрожь.
— Прости. Я вовсе не хотел тебя испугать. Садись. Что ты мне принесла?
— Курицу, — пискнула Ширили, голоском таким же тонким, как и она сама.
— Мог и сам догадаться. Курица. Похоже, что во всем этом погрязшем в невежестве королевстве не водится ни свиней, ни быков. А все овцы, видимо, вымерли зимой. Я за этот месяц слопал столько кур, что ими можно было бы заселить четыре хороших курятника.
— Я могу принести что-нибудь другое, — сказала Ширили, на мгновение встретившись с ним взглядом.
— Нет, не можешь. Одного путешествия по этим ступеням более чем достаточно. Мы не видели тебя целую неделю.
Она удивленно посмотрела на свои руки и, только сейчас поняв, что ломает пальцы.
— Я не могла прийти. У меня были дела.
— Но сейчас ты здесь.
Ширили снова посмотрела ему в глаза, нервно улыбнулась и закусила нижнюю губу. Затем она молча кивнула. Возникшее между ними напряжение, которое вначале было размером с мотылька, уже достигло размеров большой хищной птицы.
Лишь одна тема показалась Браги достаточно безопасной.
— Ты не голодна? — спросил он. — Я мог бы с тобой поделиться.
Беседа о погоде представлялась ему уже верхом идиотизма.
— Что? Нет, не голодна, — ответила девушка и сняла с подноса покрывало.
Под тарелками с яствами и многочисленными бутылками самого подноса видно не было.
— Ужин собирала Крис. Я не видела, что принесла.
— Похоже, что она весьма высокого мнения о моем аппетите.
И в этот момент Ширили произнесла с некоторой долей кокетства:
— А может быть, она рассчитывала на то, что я не вернусь?
— Возможно.
Он выбрал куриную ножку и внимательно её осмотрел. Ширили сделала вид, что тоже заинтересовалась курочкой.
— Ну как? Я ухожу? — произнесла она голосом, который снова почему-то стал похожим на писк.
— Ну как? Ты остаешься? — почти одновременно с ней прохрипел Браги.
— Цыплята остынут.
— Ну и пусть себе стынут, — ответил он, возвращая ножку на тарелку. — Тебя это волнует?
— Нет. Холодные мне иногда даже больше нравятся.
Медленно, очень медленно Браги протянул ей руку, а она неуверенно поднялась со стула. Девушка опять закусила нижнюю губу и делала все, чтобы не встретиться с ним взглядом. Когда их пальцы соприкоснулись, лицо её залилось краской.
Браги знал, что это будет фейерверк. Тот неистовый огонь, который вспыхивал, когда он был с Фианой. Рагнарсон знал, что может дотла сгореть в этом пламени, но это его совершенно не тревожило.
Стук в дверь не прекращался, и чей-то голос не переставал повторять: «Отец! Проснитесь!»
Браги простонал и приоткрыл глаза. Сквозь занавеси пробивался свет. Неужели они проспали так долго? Рагнарсон отбросил занавеску в сторону.
Восток снова пылал. В небе над хребтом М'Ханд сверкали зловещие желтые и зеленые всполохи с каким-то кроваво-красным оттенком.
Осторожно, чтобы не разбудить спящую Ширили, он вылез из постели и подошел к дверям.
— Кто там?
— Кристен.
Браги чуть-чуть приоткрыл дверь.
— Вы видели небо? — спросила она.
— Только что. Все началось снова.
По правде говоря, Рагнарсон к этому был готов. Пора отправляться к Мгле, забыв об этой идиллии.
— Вы ведь этого и ждали?
— В некотором роде.
— Я так и думала. Поэтому и поднялась сюда.
— От Мглы что-нибудь слышно?
— Пока нет.
— Мне надо одеться, — сказал он, начиная натягивать штаны. — А ты почему на ногах в такой поздний час?
— Не могла уснуть. Наверное, совесть замучила.
Понятно. Ее постоянное поддразнивание и шутливое сватовство перестали быть только игрой.
— «И да искупят грешники грехи свои». Это сказал не я, а Эль Мюрид. Иногда ему удавалось изрекать подлинные жемчужины высокой мудрости.
Кристен все поняла. Влезая в легкую кольчугу, которую он носил почти постоянно, Браги думал: эта юная леди видит меня насквозь — совсем как когда-то Элана. Неужели немного ведьма? Рагнару очень повезло, что он женился на такой женщине.
Браги опоясался мечом. Теперь король был готов полностью.
Он взглянул на нежное личико, на котором играли зловещие оранжевые отблески, нагнулся и прикоснулся к нему губами.
