О своем невероятном приключении в ином измерении никто из переживших его в группе не распространялся. Не было сказано ни слова. Возможно, Хорст Шиллинг, Калугина и Букс что-то и подозревали. Но каждый из них объяснил себе странные изменения в поведении своих товарищей на свой манер. Мало ли с чем могли быть связаны задумчивые взгляды людей и их ответы невпопад. В конце концов, последствия постоянного психического напряжения, вызванного долгим нахождением в экстремальных ситуациях гор, каждый человек переживает по-своему. И застрахованным от изменений в настроении на этой почве не мог быть никто. Даже такие сильные и опытные люди, как Зубров с Крюгером. Интересным было, однако, другое. В течение последующих четырех дней участники встречи со Старшими не обмолвились о ней ни словом даже друг с другом. Словно бы никакого откровения свыше и не было.

– А откуда вообще пошло это название «далай-лама»? – продолжал расспрашивать порядком подуставшую за дневной переход Сандру Мартин Букс.

С утра группе повезло встретить шествие буддийских монахов из какого-то горного монастыря, располагавшегося поблизости. Пораженный увиденным, Мартин не отставал теперь от Сандры ни на шаг. И женщине поневоле пришлось вспомнить все, что она когда-либо знала об истории буддизма.

– О'кей! – устало вздохнув, ответила историк. – Я постараюсь ответить тебе еще и на этот вопрос, но только при условии, что ты от меня отстанешь на ближайшие несколько дней со своим любопытством.

Молодой человек хитро улыбнулся.

– Действительно, что ты к ней пристал со своими монахами да монастырями? – не преминул вмешаться Макс. – Я очень надеюсь, что ты не поменял свою половую ориентацию за то время, которое мы провели в горах. Иначе тебе придется убираться из нашей палатки.

По лагерю пробежала волна смеха. А Сандра, воспользовавшись шуткой Шмидта, чтобы подготовиться с ответом, сообщила:

– Если я не ошибаюсь, то события, породившее к жизни словосочетание, которое впоследствии стало отождествляться с духовными правителями Тибета, произошло в шестнадцатом веке. А точнее, в тысяча пятьсот сорок третьем году. При третьей реинкарнации верховного ламы. Вновь перерожденного звали Соднаме-чжямцо. Что в переводе означало – «добродетель-море». Правивший тогда монгольский хан, имя которого я уже не помню, получив от главы секты желтых шапок религиозное посвящение, окрестил вышеупомянутого «Ва-чира-дара-далай-лама». Само по себе выражение «далай-лама» ничего не значит. С монгольского оно переводится как «лама-море». Лама – не что иное, как священник. Так часть тибетского имени Духовного правителя перешла в титул всех последующих лам.

Превосходно справившись с поставленной задачей, Сандра откинулась на свернутый спальник, положив его себе под голову. Но, видно, судьбой ей сегодня не было уготовано так легко отвязаться от этой темы. Потому как следующий вопрос не заставил себя долго ждать. Хорст Шиллинг извиняющимся тоном спросил:

– А когда же появился первый верховный лама?

Раздались приглушенные смешки. Женщина сделала мученическое лицо и, взглянув для начала на Шиллинга, быстро скосила глаза на пытавшихся скрыть свои улыбки остальных мужчин группы.

– Я, между прочим, все слышала, – заговорщицким тоном произнесла красавица. И наигранно-обиженным голосом добавила: – Хорст, как вы мне сегодня все надоели. Я вам здесь что, ходячая энциклопедия, что ли?

В действительности же все прекрасно понимали, что такое внимание к ее профессиональным знаниям, а еще больше – к ее неординарной особе – Сандре очень льстило. Чтобы еще немного покуражиться, она выдержала короткую паузу, а уже потом ответила:

– Это было… в тысяча триста девяносто первом году. А звали его Гэндун-дуб.

Услышав это оригинальное имя, Семен Зубров громко рассмеялся. Его примеру последовал и Патрик. Алекс тоже усмехнулась. Платеро-Вебер и остальные участники экспедиции непонимающе уставились на веселившихся.

– Я что-то пропустил? – наигранно огорчился Макс.

Семен, извинившись перед Сандрой, объяснил:

– По-русски дуб – это порода деревьев. И к тому же является одним из синонимов к слову «дурак».

– Ну, не знаю, как тот, первый лама, – отреагировала Сандра, – а наш современник далеко не дурак. Человек он довольно серьезный и начитанный. Иначе бы в числе его почитателей не числились президенты и другие высокопоставленные чиновники многих стран мира.

– Если вас интересует мое мнение, – сделал умный вид Шмидт. – То все это – элементарная дань моде. Облобызал ручку Папе Римскому глава правительства какой-нибудь европейской экономической державы, и тут же выстроилась за ним вереница таких же поклонников. Только уже из стран попроще. Так же и с ламой.

– А твое мнение, Макс, никого не интересовало, – с шуткой отозвалась Сандра, тем самым вызвав улыбки на губах экспедишников. И уже серьезно добавила: – Хотя, возможно, тут ты и прав. Ведь считалось же, например, в средневековой Европе абсолютным шиком носить восточные платья. Надел один, другой, а потом все стали носить.

– А что тебе известно о Шамбале, Сандра? – неожиданно задал вопрос Патрик Крюгер.

Мимолетная улыбка посетила великолепные губы Платеро-Вебер. И какой бы уставшей Сандра себя ни чувствовала, она ответила:

– Если верить убежденным эзотерикам, Шамбала – это мистический центр древней науки, расположенный где-то здесь, в Гималаях. Или, как утверждала известная в определенных кругах исследовательница этого феномена из России Елена Петровна Блаватская, это духовный магнит, скрытый во льдах Гималаев, на священных Вершинах, от глаз непосвященных. Существует множество синонимов этому слову, самые известные из которых: Агарта, Калапа, Тебу, Братство Святого Грааля или Царство Пресвитера Иоанна. Впрочем, существуют мнения, что все мною названное ничего общего друг с другом не имеет.

– Что значит – мистический центр древней науки? – задал вопрос, крутившийся на языке едва ли не у каждого экспедишника, Мартин Букс.

Сандра неожиданно вздрогнула. И, словно о чем-то догадавшись, пристально посмотрела Крюгеру в глаза. А затем задумчиво произнесла:

– Под этим словосочетанием подразумевался универсальный источник знаний…

– Мне доводилось читать о так называемой «Тайной доктрине Востока». Там тоже говорилось о некоем источнике знаний, – попытался было развить эту тему профессор Шиллинг. Но Сандра, все так же пристально глядя на Патрика, будто не замечая слов, сказанных Хорстом, продолжала:

– Ну конечно, как это я сразу не догадалась, ведь, по Блаватской, Старшие братья человечества и есть Владыки Шамбалы.

– О чем это она? – не понимая, вмешался Мартин.

Но Сандра будто и не думала останавливаться:

– А санскритское слово Махатма! Ведь это не что иное, как Великие Души. Именно так данное слово и переводится!

Теперь уже все без исключения экспедишники смотрели на изменившуюся в лице женщину с возрастающим интересом.

– Там у Блаватской было что-то еще… что-то о воплощении в человеческом обличье за последние пять тысяч лет. Я еще смеялась. Мне все эти эзотерические изыскания казались совершенной чепухой. Вспомнила! Она утверждала, что человечеству известны три Воплощения выходцев из Шамбалы: Кришна, Будда и Христос. Но были якобы еще и частичные воплощения… – В этот момент взгляд Сандры прояснился, и она, ни к кому не обращаясь, спросила: – Неужели это и было… такое частичное воплощение?

– Сандра! – резко окликнул ее Патрик. Все, кроме Зуброва, вздрогнули.

– С тобой правда все в порядке? – теперь это был голос скорее заботливого отца, чем начальника экспедиции.

Но окрик подействовал, и Сандра, быстро сообразив, что же в самом деле произошло, поднялась.

– Что-то мне нездоровится, – произнесла она, стараясь ни с кем не встречаться взглядами. – Пожалуй, я пойду прилягу.

– Вот видишь, Букс, до чего могут довести твои беспрестанные расспросы? – чтобы как-то скрасить ситуацию, шутливым тоном обратился к другу Макс.