- Пан Виктор, пальчик вот сюда приложите, пожалуйста.
О, "пожалуйста" и "пан". Чего это с ним? Но палец приложил. За это порученец вручил мне тоненькую стопочку злотых. О, как! Политика начинает мне нравиться.
- И премия! - торжественно возвестил порученец, протягивая стопочку куда потолще.
- Если надо, я и на бис могу...
- Пока не требуется...
Порученец опять словно телепортнулся, а я припрятал "изи маньки" в кармашек на пуговке.
Узрев допстопочку, даже неунывающий Мамонски немного спал с лица. Однако мгновением спустя вдруг оживился:
- Пан Виктор!
- Да, Джозеф?
- А вот этот ваш лозунг... Эль падла чего-то там - он на испанском, кажется?
- Эль пуэбло... Да, на испанском...
"Эх, продешевил!" - размышлял я, пробираясь темными коридорами к служебному входу. За очередным поворотом шум, доносящийся из зала, стал почти неслышен, и я вдруг зевнул. Хо, а главная цель-то почти достигнута - сон нагулян! Я убрал в набедренный карман плоскую бутылочку какого-то вискарика. (Судя по выхлопу Джозефа, вполне приличного с классическими торфяными нотками.) Конечно, пинты вискарика маловато будет за одну из самых известных в моем мире фраз, но... пусть пользуются.
Наконец, я выбрался на улицу, сориентировался и зашагал к складу. Спа-ать...
Однако через сотню метров поймал себя на том, что тихонько мычу один прилипчивый мотив. Видимо, не весь адреналин я пережег, не весь.
Зачем-то оглянувшись на предмет не слышит ли кто и немного подправив слова под текущие реалии, я все-таки запел:
- Прощай, Еленка, грустить не надо,
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Я на рассвете уйду с отрядом
Лихих литовских партизан
Отряд укроют леса родные,
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Прощай, Еленка, вернусь не скоро
Нелегок путь у партизан...
Смутная тень, скользившая следом за мной среди кустов обочь дорожки, вдруг приостановилась и спросила у другой тени:
- У него две бабы, что ли?
- Какие две бабы?
- Ну, Елена и эта, Бэлла?
- "Белла" по-итальянски "красотка". Не мешай слова запоминать!
- ...И ждут всех гадов в лесах засады,
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Здесь будут биться со мною рядом
Мои друзья из разных стран
Нам будет трудно, я это знаю
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Но за свободу родного края,
Мы будем драться до конца!
Как некогда правильно заметил посол Тютчев: нам не дано предугадать, как слово наше и так далее. Песня ушла в народ. Сначала ее пели резервисты, отправляясь на сборы, потом ее перевели на разные языки, в том числе, и на язык оригинала и стали петь по всему миру. Между прочим, некоторые страны даже пытались подать на Польшу иск в международный трибунал, обвиняя в том, что в Великом Княжестве Литовском на базах резервистов якобы готовят террористические интербригады. В качестве доказательства цитировали песню.
Но поскольку прозревать будущее я пока не научился, то спокойно добрался до своей лежанки в вещевом складе и завалился спать. И храп Добжи мне уже не мешал.
По примеру Андрея Кощиенко: ссылки в студию!
0. использован перевод А.Горохова
1. почти канонная "белла чао"
https://www.youtube.com/watch?v=4CI3lhyNKfo
2. она же в исполнении гениального Горана Бреговича с его "играем на свадьбах и похоронах" оркестром
https://www.youtube.com/watch?v=KLGY_htXtPI
3. "венсеремос"
https://www.youtube.com/watch?v=z0X4wAhIH_4
4. и в качестве факультатива - песенка про Че Гевару
https://www.youtube.com/watch?v=CbMaZsIcv2Q
5. "Слышите? Это работает паровой молот!"
Много лет назад эта фраза РЕАЛЬНО была использована для УСПЕШНОГО привлечения внимания зала на конкурсе агит-бригад. И все эти годы я думал, что она из стихотворения Роберта Рождественского. Слегка погуглил. Не нашел.
Глава 5
POV Юзик и Марик парни в черном
Юзик сверился с внутренними часами и решительно поднялся с койки.
- Время, - сказал он брату, - Разувайся.
Марик, не задавая лишних вопросов, стянул с правой ноги ботинок и вынул стельку.
А вот обыскивать надо перед помещением на гауптвахту. Тщательно обыскивать! Или, в дополнение к врезным замкам, оборудовать двери камер банальным засовом. Да, неэстетично, зато надежно.
- Обуйся сначала, - посоветовал Юзик, когда Марик в одном ботинке (чорном, естественно) и с отмычками наперевес, упруго хромая, не менее решительно направился к двери.
Замок для вида посопротивлялся профессионалу, но почти тут же тихонько клацнул. Видимо, и у замков есть чуйка и инстинкт самосохранения.
В недлинном коридоре гауптвахты было пусто. Слишком пусто. Похоже, Юзик с Мариком были единственными посидельцами цугундера, что, с одной стороны, могло быть следствием высокого уровня воинской дисциплины в части, а с другой - полного пофигизма командного состава. И, судя по запаху сигаретного дыма с сивушной отдушкой, а так же невнятным, но эмоциональным выкрикам, доносящимся из караульного помещения, верным было второе.
- Зайдем? - кровожадно осклабился Марик, потирая щеку, - Что-то я тоже решил заняться прикладным искусством.
- Не стоит, - отказался Юзик, - Люди отдыхают, футбол смотрят. Не будем отвлекать.
- Судя по комментариям, они БДСМ-порнуху крутят.
- Тем более. Пошли.
Архитектор, спроектировавший здание гауптической вахты явно не служил в армии и не сидел в тюрьме. Или он слишком ответственно подошел к соблюдению требований пожарной безопасности. Иначе не объяснить, почему из коридора с камерами на волю (условную, конечно, ведь губа располагалась на территории военной части) вело два выхода. Один, как и положено, через караулку, а вот второй...
- Есть чем посветить? - спросил Марик, - Не вижу, где тут замочная скважина.
- Это аварийный пожарный выход. Просто толкни штангу, - ответил Юзик.
Марик не поверил, но послушался. Дверь плавно распахнулась.
- Да ну на?! - удивился Марик.
Увы, рояль оказался с сюрпризом под крышкой. Не успело удивление на лице Марика смениться радостью, как противно заверещала сирена, оповещая окрестности, что "с литовского кичмана сбежали два уркана".
- Давай за мной! - скомандовал Юзик и, пригнувшись, метнулся через открытое пространство к густым кустам, среди которых прятался навес курилки. Марик не отставал.
- Падай рядом, - продолжил распоряжаться Юзик, залегая, и объяснил, - Переждем. Здесь вряд ли будут искать - слишком близко. Рванут к периметру.
- Переодеться надо, - Марик вытащил из-под себя и отложил в сторону камешек, - И выяснить, где Мрузецкую держат...
Атональный, выматывающий нервы, воздействующий даже не на подсознание, а на генетическую память и первобытные инстинкты, визг сирены не смолкал. Однако, к удивлению беглецов, на него никто не спешил реагировать. Не выбегали из здания гауптвахты охранники, не включились на вышках прожектора, не раздавался в ночи командирский рык 'Застава в ружье!' Или что там по сценарию прописано?
- Я не понял? - сварливо прошептал Марик, - Нас ловить собираются? Я так простатит заработаю - земля холодная.
Юзик вздохнул и промолчал. Наконец, в краткие паузы, когда сирена словно набирала заряд для новой серии воплей, послышался топот берцев по бетону. Очень одинокий топот. И мимо затаившихся братцев к губе, одной рукой придерживая фуражку, а другой - кобуру, валким скособоченным галопом проскакал очень одинокий офицер с красной повязкой на рукаве. Добравшись, рванул на себя дверь... Потом толкнул... Потом опять рванул... Догадался, что закрыто, и принялся колотить по двери кулаком. Наверное, он при этом еще что-то кричал - рот-то открывался - но слышно было только сирену.
