Ресторатор ласково подхватил жену под локоток и повел куда-то во внутренние покои выяснять отношения дальше. Забытая Алиса встала и, покачиваясь, усилием воли стараясь не упасть, пошла к выходу. Один из официантов скользнул вслед за ней.
— Не переживай, — шепнул он на ходу. — Этот кобель тебя не стоит. И зачем он тебе, женатик с двумя довесками?
Алиса мельком холодно глянула на него:
— Предлагаешь заменить его собой?
Парень хмыкнул:
— Не откажусь!
— Ладно, подумаю… — пообещала Алиса и шагнула на улицу.
Она шла домой и плакала, стараясь, чтобы ее слезы были не слишком заметны встречным-поперечным. Им это показывать ни к чему. Еще начнут приставать, выспрашивать, что случилось да почему девушка в грустях… А что тут расскажешь?..
Алиса еще не подозревала, плохо знакомая с особенностями град-столицы, холодной и величественной, что здесь не принято задавать подобные вопросы и лезть к незнакомым людям в душу. Равно как и к знакомым. Здесь чужие души вообще мало кого беспокоили. Куда больше всех практически здесь заботили деньги. Мир всегда очень медленно обогащался духовно, потому что большинство людей, мечтая освободиться от постылой зависимости, копили не знания, а «бабки». Люди прямо-таки пьянели от жадности, и никто не хотел ничего видеть и понимать. Машина жизни безжалостно превращала живых людей в автоматы по добыванию денег.
И другие города тоже стали жить по тому же принципу. Просто там реализовать свои желания было намного сложнее, что и привлекало, просто тянуло людей в Москву. Большой город — большие возможности. Искушение для искушенных. А для неискушенных — тем более. Многие собирались здесь жить так, чтобы получать максимум удовольствия, затрачивая при этом минимум труда. Россия вообще богата бездельниками.
Люди становились алчными, злобными, всегда готовыми надуть друг друга… Сатанели… Все кого-то ненавидели, исходили жадностью, завистью. И все были рады сделать кому-нибудь зло и больно пнуть рядом стоявшего. А человека всегда есть за что пнуть, особенно родного или приятеля. Куда-то совершенно пропало умение и желание слушать. Исчезли внимательные молчаливые собеседники, которые раньше переживали настроения друзей-рассказчиков. Или таких слушателей и не было никогда? Теперь всякий думал только о себе и даже не делал вид, что слушает чужие рассказы, а нетерпеливо ждал конца, чтобы тотчас же начать свое повествование, длинное и пустое.
Через два дня после визита в ресторан Алиса встретила Мишу. В небе по пути в Австрию.
— Вот этот, что ли? — спросила Лизавета, когда сестра ей все рассказала. И очень удивилась. — Ну и дурная ты у нас, Лиска! Этот рыжий тип липнет ко всем стюардессам подряд! Почти у всех девчонок есть его визитки. По-моему, ему совершенно все равно, кого клеить. Только ни одна из наших девок до него пока не снизошла. Кроме тебя. Больно невидный… Ну чего ты, глупая Косточка, в нем нашла? Он прямо какой-то зачуханный. Все наши девки над ним смеются, прозвали непромытым. Им все время кажется, что от него воняет.
Алиса злобно оскалилась.
— Чепуха… Зато с ним мне не придется больше подсчитывать, сколько денег осталось до зарплаты.
Лиза внимательно глянула на нее.
— Ну смотри… Дело, конечно, твое. И выбор твой. Я понимаю, тебе нужен не он, а его кошелек. И все-таки… С таким в постель… — Лизавета брезгливо передернулась. — Сморчок! А кошелек-то у него и впрямь так уж велик? Ты хорошо проверяла? Смотри не ошибись… Отец вот тоже уверяет, что твой парень пахнет большими деньгами. Не знаю… Может быть. Только все равно он противный, — и повторила: — Тебе выбирать…
Алиса озлобленно кивнула. Ей, только ей… кому же еще?..
Она ничего не могла объяснить ни дотошной сестре, желающей ей одного лишь добра, ни самой себе. Михаил Каховский и на Алису произвел сначала неприятное, даже отталкивающее впечатление. Маленький, плюгавый… Ржавые волосы, невыразительные, смущенно помаргивающие за толстыми стеклами очков глазки желудевого цвета… Робкие движения и жесты… И улыбка у него была тихая, скромная, застенчивая. Он чем-то напоминал выросшего ребенка, так и не ставшего взрослым.
Зачуханный… Ну и пусть! Это девки все по злобе. И почему это он непромытый? Всегда чистенький… Хорошей дорогой туалетной водой пахнет… Нет, это все злоба людская!
А самое главное: этот странный, непохожий на других бизнесмен, предприниматель — называй как угодно — сильно отличался от остальных: всегда наглых, развязных, нахрапистых. Те считали, были просто убеждены, что ни одна женщина не устоит перед их чарами, а главное, перед их деньгами. Миша же в отличие от всех робко и заискивающе улыбался, немного скашивая рот на сторону. Эта его по-детски смущенная растерянная улыбка и решила дело. Сначала. Ну куда ему, такому-то, лезть в бизнес? — думала Алиса. Съедят тотчас! Но почему-то пока не съели. А потом… Потом Алиса вдруг, к своему изумлению, выяснила, что этот пугливый, совершенно нетипичный бизнесмен — один из самых завидных женихов России. Правда, пока еще женатый…
В тот день Алиса, как обычно, порхала в проходе самолета. Пассажиры улыбались ей, требовали то воды, то информации, то просто общения. Вежливые, навязчивые, холодные… Все как всегда. Она почти автоматически поймала на себе какой-то непонятный, тревожащий ее, как зудение комара, взгляд. Машинально оглянулась. Нет, померещилось… Полетела дальше… Но вот снова… Стоп! Что же это такое? Алиса обернулась уже с некоторым раздражением, хотя оно ей по должности было не положено.
— Всегда будь спок! — повторял Виктор в качестве инструктажа. — При любых обстоятельствах! И тогда в небе все будет сплошняком в порядке.
Легко сказать… Алиса родилась вспыльчивой, и ей теперь слишком часто приходилось себя сдерживать.
Она легко поймала на себе робкий взгляд маленького рыжеватого господинчика с дурацкой челочкой на лбу. Стрижка под горшок, подумала Алиса. Вероятно, последний писк моды в Австрии. И тотчас поплыла к этому рыжику.
— Вы о чем-то просили? Вам что-нибудь нужно? — вежливо поинтересовалась она на всякий случай.
Алиса была уверена, что рыжик ни о чем не просил и вообще ее не звал. Только смотрел.
Маленький господинчик как-то растерянно дернул головой в знак согласия. Впрочем, этот рывок вполне мог сойти за отрицание. Странный какой-то тип…
Алиса вновь дипломатично улыбнулась. Ее уже неплохо выдрессировали.
— И что же конкретно?
Рыжий вновь некрасиво дернулся.
— А это вы… мне рассказывали… самая известная стюардесса? Такая находчивая? Вот с этим… пьяным иностранцем? Это вы нашли выход?..
Алиса сдержанно и горделиво улыбнулась. Ишь, слухом земля и небо полнятся… И об Алисе уже рассказывают и передают ее историю из уст в уста…
— Видите ли, если есть вход, то всегда находится и выход. Обязательно, — резонно заметила она.
История с пьяным действительно обошла весь аэропорт. В самом начале рейса тот толстяк австриец начал усердно накачиваться спиртным. В основном русской водкой. Как в него столько влезает? — подумала Алиса, неодобрительно и с подозрением оглядывая сулящего большие неприятности пассажира. И дело впрямь кончилось плохо. Наклюкавшись под завязку, совершенно обалдевший и еле ворочающий языком австриец грубо дернул к себе за руку Алису и потребовал немедленно отвести его в бордель.
— Девочек! И поскорее! Вот таких, как ты! — сверкая сальными глазками-угольками и плотоядно облизываясь, приказал толстяк.
По его подбородку стекала слюна, на носу дрожали капельки пота, хотя в самолете, летящем высоко в небе, было совсем не жарко.
Алиса с трудом сдержала отвращение и гнев.
— Мы летим в Москву, — попыталась она объяснить положение вещей сексуально озабоченному придурку.
— Девочек! — заорал он еще грубее. — Ты что, не понимаешь по-немецки?! Немедленно в бордель! У меня сексуальный голод!
— Хорошо, не волнуйтесь, — из последних сил сдерживаясь, процедила сквозь зубы Алиса. — Сейчас все будет… И девочки тоже. Потерпите пять минут.
