Все… Она уезжала…
Люба на прощание даже всплакнула. Она была доброй, но какой-то несозревшей, еще неустоявшейся. Мать сидела с сухими глазами и смотрела в стену. Отец мрачно бродил из угла в угол — чувствовал, что во всем происходящем есть его вина, и немалая.
— Я буду писать, — сказала Алиса и встала. Пора было отправляться на вокзал. — Вот устроюсь и сразу напишу… И звонить буду. А следующим летом приеду.
Но приехала она в родную Казань не скоро.
Семья Климовых — тетя Катя и ее муж дядя Шура — встретила Алису как родную. Она сначала растерялась, попав в шумную, оголтелую, — какую-то полубезумную столицу, где никогда прежде не бывала, но моментально здесь освоилась. «А чем я хуже их, всех этих людей, снующих вокруг? — подумала вдруг Алиса. — Да ничем!» И эта простая мысль очень помогла ей прийти в себя и перестать шарахаться в ужасе на улицах от вереницы машин, а в метро замирать от страха перед эскалатором. Она сразу и вовремя цепко взяла себя в руки и выжила. И привыкла к новой жизни так быстро, что тетка с дядькой сильно удивились.
— Смотри, как Лисонька легко у нас прижилась! — с гордостью за двоюродную племянницу сказала мужу тетя Катя. — Словно здесь родилась и выросла. Надо бы ее к делу пристроить. Может, к нам?..
Они оба работали на Новом Арбате в ресторане. Но почему-то Алиса отнеслась к идее ресторана не очень благосклонно. Как-то засомневалась, замялась, стала подыскивать нужные слова для вежливого отказа…
— Да ты не сомневайся — там тебе видных женихов найдется ворох! — моментально поняла ее нерешительность тетя Катя. — Посватаем! Довольна будешь!
— Погоди, Катерина, — сказал глава семьи, — может, она чего другого ищет… Ты скажи, девонька, чего тебе надо.
— Да я сама не знаю, — призналась Алиса. — Чего-нибудь эдакого… Сплошной непоймешник… А где Лиза?
Ей хотелось увидеть троюродную сестру и подружиться с ней.
— Лизавета у нас все больше в небе живет, — горделиво доложила тетя Катя. — Ну, сейчас-то она в отпуске. На Гавайях. Со своим хахалем Витюшкой. Скоро прибудет. Ладно, подождем. Глядишь, с ней вместе для тебя что-нибудь и придумаем подходящее.
Климовы прожили всю жизнь в любви да в согласии.
— Ну что бы я делал без тебя, Катька? Вот если бы тебя не нашел… Мне без тебя жизнь сделалась бы не в жизнь! Спился бы… Одна ты такая… — нередко откровенничал Шура, немного выпив к вечеру и глядя на жену влюбленными, как в молодости, глазами.
Катерина довольно улыбалась.
Услышав это впервые, Алиса сразу вспомнила слова матери. Счастливая Катерина… Так вот она почему счастливая…
Единственная дочь Климовых Лиза по-хорошему завидовала родителям. Она сама никак не могла найти свою любовь и определиться с выбором, хотя годы уже требовали этого. Но Лиза все металась между лощеным и капризным командиром экипажа Виктором, штурманом другого самолета Алексеем и Георгием, метрдотелем в ресторане, где трудились ее родители. Вся эта троица, по-своему преданная Лизавете и уже сделавшая ей по два раза предложения горячих рук и пылающих любовью сердец, упорно добивалась от нее согласия и без особого терпения ждала ее решения.
Впрочем, определенной — постельной — благосклонностью Лиза, девушка темпераментная и эмоциональная, суровыми пуританскими догматами не забитая и незакомплексованная, щедро одарила всех троих. Но всем троим почему-то показалось этого мало. А может, они все трое выросли на редкость подозрительными. Только, не довольствуясь свободной Лизиной любовью, все трое, словно сговорившись, потребовали от Лизы любви законной, с криками «Горько!», с развевающейся на ветру белой фатой невесты, с обручальными кольцами и обязательным маршем Мендельсона…
— Терпеть не могу эту свадебную музыку! Надоела! Все под нее регистрируются, — призналась Лиза Виктору.
— Закажем другую, — отозвался он. — В чем проблема? Будь спок! Я для тебя целую рок-оперу «Юнона» и «Авось» в загсе прикажу проиграть. А этот Мендельсон — он даже сам никогда не был женат! А туда же! Марши свадебные…
— Не хочу «Юнону»! — тотчас закапризничала Лиза. — Хочу ворчалки и бурчалки Винни-Пуха!
— Будут тебе и ворчалки, и бурчалки! — пообещал Виктор. Он был всерьез влюблен в Лизу. — Когда поедем подавать заявление?
— Вот вернемся с Гавайев… — неопределенно посулила Лиза. — Хоть бы была погода…
— Ну, какая-то погода будет обязательно, — философски заметил Виктор и признался: — Люблю лето! Все зеленое, и девушки красивее.
— Да не красивее, а просто раздетее! — отозвалась Лиза. — Ты ведь как раз именно это думаешь, а говоришь: «красивее». А дело совсем в другом.
Прилетев в Москву после отдыха, она застала в квартире новое лицо — никогда прежде не виданную троюродную сестру. И сразу взялась ее опекать. Все Климовы всегда были готовы прийти на помощь людям, тем более родственникам.
Появление красивой, по-столичному развязной и смелой сестры, которую Алиса так ждала, в первый момент очень смутило провинциалку. Лиза строго поизучала ее глазами, потом доброжелательно улыбнулась и спросила, чем Алиса собирается заниматься в град-столице.
— Вот она как раз этого и не знает, — сразу с готовностью включилась в разговор тетя Катя.
— А все остальное знает? — усмехнулась Лиза.
— Все остальное — да! — с вызовом ответила моментально обидевшаяся Алиса.
Она все-таки чувствовала себя неуверенно и только старалась бодриться и держаться смело.
— Да ладно, не обижайся, — сказала Лиза. — Я ведь не со зла, просто подколола… Характер такой. А в стюардессы ты пошла бы? Как самолет переносишь?
— Хорошо… — запинаясь от волнения, отозвалась вновь оробевшая Алиса.
На самом деле она летала всего два раза, но зачем сейчас об этом распространяться?..
— У Виктора Ольга ушла, рожать собралась, — объяснила Лиза. — Пока никого не нашли. Могу тебя устроить. С моей подачи Витька кого угодно возьмет…
Тетя Катя искрение обрадовалась, но ее лицо тотчас омрачилось какой-то думой.
— Погоди… Как же Виктор?.. Там же иностранный знать надо… Хоть немного…
— А-а, да, из головы вылетело… — тоже поскучнела Лиза.
— Я знаю язык… — тихо пролепетала Алиса. — Я курсы окончила… Меня там всегда очень хвалили…
— Так что же молчишь?! — обрадовалась Лиза. — Английский? Да это все равно. Немецкий освоишь на ходу. То есть на лету!
И она ликующе, победно засмеялась.
Шереметьево встретило Алису мелким, совсем не летним дождиком. Разбухшее от туч небо нависало над землей темным одеялом, словно собираясь на нее обрушиться, придавив своей чернотой. Мокрые самолеты стояли сиротливо и горестно. Их даже было отчего-то жалко.
Командир экипажа Виктор критически осмотрел Алису с ног до головы и повернулся к Лизе.
— Сестренка, говоришь? Ладно… Такая ногастая нашим миллионерам подойдет. Годится вполне. Документы с собой? Давай сюда. — Он взял паспорт из дрожащей Алисиной руки. — Подождите здесь.
И куда-то отправился.
— А прописка? — шепотом спросила Алиса Лизу. — И курсы ведь надо окончить…
Та безмятежно махнула рукой:
— Не тревожься и наплюй на эти курсы! Виктор все устроит. Он многое тут может. И вообще у начальства вне конкуренции. Особый случай. Что скажет — то они и сделают. Слово знает. Такая хитрая механика… Называется большой блат. Его тетка пахала здесь много лет бортпроводницей в летном правительственном отряде, который перевозил высокопоставленных лиц. Благодаря этой влиятельной родственнице Виктора когда-то сразу направили на международные рейсы. А сейчас без него тебе бы пришлось сначала вламывать на обычных внутренних линиях. На международные только оттуда берут. Меня тоже сюда впихнули по большому знакомству. Папаня устроил.
Алиса удивилась:
— Ну да? А почему Виктор сказал про миллионеров?
— Да кто же у нас без конца туда-сюда летает, если не они? Ты присматривайся там получше, особенно к пассажирам первого класса, выбирай… Бери у них визитки. Они их тебе сами совать будут. Потом будешь сравнивать.
