– Я тебя прощаю. Ты сейчас здесь, и это самое главное, – провожу тыльной стороной пальцев по ее щеке.

– Это не самое главное.

– Нет? – спрашиваю я, поднимая бровь.

– Неа. Самое главное, что я тебя люблю, – она улыбается мне.

Я киваю, притягивая ее ближе к себе.

– Это чертовски важно, – я улыбаюсь. – Я тоже тебя люблю.

Ее глаза округляются.

– Правда?

– Разве ты не видишь? Посмотри на эти картины. Разве ты не видишь, как прекрасна и сильна эта женщина? Она – самый смелый человек, которого я знаю.

Слезы наполняют ее глаза, и она прикусывает нижнюю губу.

– Ты действительно считаешь меня сильной?

– Считаю. Ты через столько прошла, и все равно решила дать нам шанс.

– Я сильная лишь с тобой, Джош, – ее руки скользят вверх и останавливаются на моих плечах.

– Все в порядке, потому что ты будешь со мной всегда. Мы можем быть сильными вместе, – я опускаю голову, и трусь кончиком носа о кончик ее носа, а затем скольжу губами по ее губам. Целую уголок ее рта и легонько провожу губами по ее губам.

Ее рот растягивается в улыбку под моими губами.

– Когда начинается прием?

– Начался десять минут назад, – я усмехаюсь.

– Джош, – она поднимает голос и смотрит вокруг с широко раскрытыми глазами, осознавая, что мы остались в галерее одни. – Почему ты мне не сказал?

– Потому что я нахожусь там, где хочу быть.

– Я тоже, но я очень хочу, чтобы ты пошел и получил награду, когда выиграешь.

– Ты хочешь похотливо смотреть на мою задницу, верно? – спрашиваю я, подмигивая.

– Ты и сам знаешь.

Месяц спустя

Я не выиграл конкурс, но я заполучил много новых клиентов. Меня наняли написать несколько картин, а одну для Дома Правительства Массачусетса. В «Холст» приходило столько клиентов, что мне пришлось нанять еще одного художника-татуировщика. Калеб, пришел в команду несколько недель назад, и он прекрасно вписался в коллектив. Он такой же мастер своего дела, как и мы с Шоном. Они с Татум – совсем другая история. Я еще не понял, что между ними происходит, но их взаимная неприязнь была мгновенной. Судя по горячим взглядам, которые они бросают друг на друга, вероятно, в конечном итоге они вытрахают ее из своих организмов. Это должно быть интересно, если не сказать больше.

Я рад, что это происходит с ними, а не со мной и Эль. Сейчас у нас все просто прекрасно. Наши отношения прочны, как камень. Я предложил ей переехать ко мне, как только мы вернулись с конкурса. Я не хотел тратить время на разлуку. У нас обоих напряженный рабочий график, а живя вместе, мы проводим как можно больше времени вместе.

Воскресенье – мой любимый день недели, потому что мы проводим целый день дома. Мы можем бездельничать в постели большую часть утра, а затем вместе готовить завтрак. Я всегда жарю бекон, а Эль готовит яйца.

– Бекон уже готов? – спрашивает она, опираясь подбородком на мое плечо и осторожно заглядывая поверх моей руки.

– Возможно, я мог бы выделить один или два кусочка. Насколько сильно ты его хочешь? Что ты мне готова предложить взамен?

Эль становится рядом со мной и стучит по губе кончиком указательного пальца.

– Думаю, это зависит от того, сколько кусочков я получу, – она пожимает плечами. – За один чмокну в губы. За два я бы добавила немного языка.

Мои губы раскрываются в улыбке. Она такая чертовски восхитительная.

– Что я получу, если я дам тебе четыре кусочка? – спрашиваю я, играя бровями. – Они должны стоить хотя бы одного прикусывания губы… или двух.

Эль смотрит вниз и ухмыляется, когда замечает полувозбужденный член в моих шортах. Протянув руку, она стягивает кусочек бекона с тарелки на столе и откусывает половину. Скармливает мне оставшуюся часть, и когда мы оба заканчиваем жевать, она становится на носочки, чтобы прижаться ртом к моим губам.

– Это твой способ сказать мне, что ты бы лучше позавтракала? – спрашиваю я, мои руки ложатся на изгибы ее бедер.

– Ну, мы говорим о беконе, а ты знаешь, какие сильные у меня к нему чувства.

– Знаю, – говорю я, кивая головой. – Думаю, если бы тебе пришлось выбирать между беконом и мной, ты бы выбрала бекон.

Эль сжимает губы и смотрит в сторону, словно взвешивает все за и против.

– Я бы выбрала тебя, но это было близко, – хихикает она.

Выключив плиту, я поворачиваюсь к ней.

– Правда? – спрашиваю я, глядя в ее игривые янтарные глаза.

– Кажется, мне нужно, чтобы ты напомнил мне, почему ты лучше, чем бекон.

Подняв Эль, я перекидываю ее через плечо и иду к спальне.

Она визжит «Джош», когда я ее бросаю на кровать.

Забравшись на матрас, я заползаю между ее раскрытыми бедрами и спускаю трусики по ее ногам. Приподняв свою белую футболку, которую предпочитает носить она, я стягиваю ее через голову Эль, и вот она лежит обнаженной, словно пир для моих глаз.

– Ты такая чертовски великолепная, Эль. Из-за тебя у меня перехватывает дыхание.

– Бекон не разговаривает, – дерзко отвечает она.

Прижав ее ноги к ее груди, я раздвигаю ее половые губы пальцами и провожу языком по ее киске до самого клитора. Всасываю его между губами и щелкаю по нему языком, от чего она стонет.

– Бекон не может этого, – бормочу в ее набухшую плоть, а затем мой рот возобновляет пытку.

– Бекон может заставить меня стонать, – говорит Эль, ее голос хриплый от страсти.

Стягиваю свои шорты, пока работаю языком над ее киской, ее голова мечется на подушке из стороны в сторону. Потерявшись в удовольствии, к которому я ее подвел, она не замечает, как я устраиваюсь между ее ног, а затем вхожу в нее одним жестким толчком.

Эль вскрикивает, и я тут же толкаюсь снова, одной рукой потирая ее клитор. Вдалбливаясь в нее снова и снова, я продолжаю ускорять ритм, пока не довожу ее до оргазма. Она кричит, а я опускаюсь на нее и прижимаюсь лбом к ее плечу, наши резкие вздохи разносятся в тишине утра.

– Бекон не может этого, – с гордостью говорю я и усмехаюсь.

Год спустя

– Закрой глаза и не открывай, пока я тебе не скажу, – приказываю я.

Эль сразу же подчиняется, небольшая улыбка играет на ее губах.

– Мне нравится, как это звучит.

Я беру с полки сложенную белую ткань и иду к середине моей студии. Аккуратно расстилая ткань на полу, я наблюдаю за Эль. Мне нужно убедиться, что она не подглядывает.

– Не смотри, – я не хочу, чтобы она разрушила мой сюрприз.

Посмотрев вниз, дважды проверяю, что ткань лежит именно так, как я того хочу, и возвращаюсь к Эль. Беру ее за руку и говорю:

– Открой глаза.

Она делает, как я прошу, и открывает от изумления рот, когда видит, что нарисовано на ткани. «Ты выйдешь за меня?» – написано большими синими буквами сверху, а под этими словами я нарисовал нас с ней, стоящими под изогнутой деревянной аркой, с надписью: «И жили они долго и счастливо».

– Эль Джонсон, – говорю я, опустившись на одно колено. – Ты окажешь мне честь, став моей женой? – смотря на нее снизу вверх, я улыбаюсь ее ошеломленному выражению лица. Неужели она не предвидела этого? Мы официально начали жить вместе через неделю после художественного конкурса, и все было превосходно. Зачем отсрочивать неизбежное? Я сделаю наши отношения официальными до того, как она сможет передумать.

– Да, – кричит Эль. – Согласна. Черт, да, – визжит она, опустившись передо мной на колени.

Она обнимает меня, затем наши губы соединяются, и мы падаем на полотно, страстно соприкасаясь ртами. Мы отстраняемся друг от друга, смеясь, когда приземляемся набок. Она перекатывается на спину, и последнее хихиканье слетает с ее губ. Опираясь на локоть, я наклоняюсь к ней. Подняв ее левую руку, я надеваю ей на палец кольцо с бриллиантом, которое сам выбрал, а затем целую ее руку.