В статье говорилось, что убили Валентина Петрова, который отбывал уже второй срок за финансовые махинации, но был отпущен на свадьбу дочери, вероятно, в связи с тем, что не совершал тяжких преступлений в понимании наших законодателей и хорошо вел себя в колонии. Потом шли рассуждения о том, что отъем денег у миллионов граждан — это более тяжкое преступление, чем убийство, например, любовника жены в супружеской постели. Но в целом, по мнению автора статьи, грустить не о чем — вора и мошенника постигло причитающееся ему возмездие, а то снова вышел бы на свободу и опять стал бы обирать граждан, как случилось после первой отсидки.

Статья сопровождалась фотографией рыдающей Насти в подвенечном платье, гроба в ресторанном зале, драки званых гостей с незваными. Ни я, ни мои бывшие мужья, ни Ромка не засветились. Также были опубликованы два интервью с обманутыми вкладчиками. Они рассказывали, как на протяжении долгих лет пытались получить назад свои кровные, а узнав, что «этот негодяй» собрался на свадьбу дочери, решили провести акцию, в организации которой приняла участие инициативная группа пострадавших от «Анастасии». Они до сих пор общаются и следят за новостями, связанными с устроителями пирамид. Ни мужчина, ни женщина, дававшие интервью (их фотографий над интервью не было) не знали, кто прирезал «этого негодяя», но были едины в своем мнении: земля русская хоть немного да очистилась.

Потом шло интервью с представителем прокуратуры, из которого я не вынесла ничего нового или интересного. Этот говорил обтекаемо, ссылался на тайну следствия. Насчет перспектив получения обманутыми вкладчиками своих кровных представитель прокуратуры сказал, что они очень и очень туманны. Никакого имущества у Валентина Петрова на момент смерти не имелось.

«Но куда ж деньги-то делись? — хотелось спросить мне. — Неужели уже все на самом деле потрачено?»

Пока я сидела в задумчивости с газетой в руке, пришла медсестра, увидела, что я читаю, и сообщила, что она про этого пирамидостроителя читала еще в двух газетах, но не желтых, а весьма серьезных изданиях. То есть вначале прочитала ее мама и дала почитать ей. В свое время мама пострадала от МММ и тут порадовалась, что хоть один из пирамидостроителей получил по заслугам. Я попросила назвать числа, когда выходили эти газеты.

— Наверное, газеты за вторник. Если они у нас еще не выброшены, я вам принесу, Наталья Николаевна. А вы от него пострадали, да?

Я сказала, что от убитого пострадала одна моя подруга, но не стала уточнять, что как от брачного афериста.

Значит, прокуратура считает, что убивали все-таки отца Насти? Но ведь месяц назад пику втыкали в зад Андрею Елизарову. На той свадьбе Валентин Петров точно не мог присутствовать. Или выбор оружия — просто невероятное совпадение, которых в жизни случается не так уж мало?

Желтую газетку я сунула в свою сумку. Отнесу сыну. И вообще пусть у меня будет.

Кстати, а ведь Андрея Елизарова надо хоронить. Со всеми делами у меня эта мысль как-то вылетела из головы. Я, конечно, не собиралась заниматься его похоронами, но таким образом, наверное, можно выйти на родственников. Кто будет его хоронить?

Я позвонила Тоне, сказала, что я на работе, и задала соответствующий вопрос.

— Тело еще не отдали. Он же проходит по уголовному делу, — сообщила подруга. — Но есть бывшая жена. Ее нашли, адрес у меня. Наташа, давай к ней съездим? Ты когда можешь?

Решили, что сделаем это в один из будних дней. Мне тоже было интересно. Я вкратце рассказала Тоне про встречу с Василием Витальевичем и Ирой. Мы ведь не разговаривали с подругой! Я собиралась ей позвонить, но тут привезли «подарок».

После этого я отправилась выполнять свои профессиональные обязанности. К счастью, воскресное дежурство оказалось очень спокойным. Что-то ждет меня дома?

Перед подъездом дежурили два бомжа с сильно расквашенными физиономиями. Одного я хорошо знала. Можно сказать, что он был моим постоянным пациентом. Я также знала, где его найти — и иногда он помогал моему соседу в починке мотоциклов. То есть не именно в починке, а в приложении силы. Мужик был крепкий по природе и, несмотря на асоциальную жизнь, потребление не самых качественных напитков и продуктов, был здоров как бык. Вот только морду ему регулярно били. Мне он всегда говорил, что готов оказать любую помощь, включая криминальную, как он выражался. Летом часто приносил цветы, подозреваю, что сорванные ночью с клумб.

— Здрасте, Наталья Николаевна! — поздоровались хором асоциальные элементы. — Ваш сынок сказал, что вы на смене, но вечером будете.

— Пошли!

Дверь открыл сын, скривился при виде гостей, но ничего не сказал. Гости скинули обувь, верхнюю одежду бросили на пол и в рваных носках проследовали на кухню. Ромка многозначительно посмотрел на меня и ушел. Я оказала помощь нуждающимся, получила многочисленные пожелания здоровья, всего чего хочу и побольше, ну а также хорошего и заботливого мужа. Потом я вымыла кухню, приняла душ и отправилась проверять пациента.

Он был в сознании, сидел в кровати, подложив под спину подушку, и читал какую-то статью из третьего тома Католической энциклопедии. У нас в доме много книг, еще с советских времен, в новые времена я по возможности пополняла библиотеку, кое-что дарят и пациенты. Выбор этого пациента был весьма интересным. Значит, человек серьезный?

А глаза у серьезного человека оказались зелеными. Взгляд — умным и насмешливым.

— Добрый вечер, Леонид Алексеевич, — поздоровалась я.

— Добрый вечер, Наталья Николаевна, — ответил он. — Очень благодарен вам за оказание своевременной медицинской помощи. Моя устная благодарность, конечно, будет подкреплена финансово. Уважаемые отцы вашего уважаемого сына пояснили, что их за сестринскую помощь финансово благодарить не надо, только вас, и предложили встретиться после моего окончательного выздоровления, чтобы совместно его отметить.

— И эти двое здесь были?

Леонид Алексеевич кивнул с улыбкой.

— Пьяные?

— Ну…

— Небось сказали, что очень ждут, когда у меня появится следующий муж, поскольку на Руси принято соображать на троих.

— Да, что-то в этом роде я и услышал.

— Надеюсь, что вашу кандидатуру они не одобрили?

— Как раз наоборот. Мы все друг другу очень понравились. Они обещали прорекламировать меня вам. И вас мне описали в самых ярких красках. Я под большим впечатлением.

— А повязку меняли?

Леонид Алексеевич кивнул.

— Давайте-ка я лучше рану посмотрю, — сказала я и занялась делом.

Леонид Алексеевич мужественно терпел, а я, признаться, слегка возбудилась от прикосновений к горячему мужскому телу. Вот что значит год без секса! Я впервые за долгое время поняла, что хочу секса! И это после суток на работе! В общем, вспыхнула я от прикосновений к этому мужику. Надо было делать это в перчатках. Интересно, желание написано у меня на лбу? То есть читается в глазах? Вообще-то я обычно на пациентов не реагирую. Но признаю: случалось такое в более молодые годы. В девяностые.

— Вы сегодня вставали с кровати?

— А как же?!

— Пили? С ними?!

— Чай. Воду. Я вообще алкоголь редко употребляю. Да и ваши мужья сказали, что в этот раз настаивать не будут, так как они в первую очередь врачи. Один заодно зубы мне проверил, в двух местах кариес обнаружил. Второй сердце послушал, сказал, что проживу долго, если не буду на пули нарываться.

— Я его у вас даже посмотреть могу. И не только сердце, но и барабанную перепонку, и многое другое. ЭКГ могу сделать. УЗИ с высокой четкостью.

— Здесь? Сейчас? — поразился Леонид Алексеевич.

— Вы какими-нибудь приложениями к своему смартфону пользуетесь?

— Теперь и такие есть?

— Признаться, у меня американские. Там они получили невероятное распространение. Стетоскоп ушел в прошлое. Американские врачи вовсю пользуются смартфонами. И не только врачи. Этому, например, обучают стюардесс — на тот случай, если человеку в полете становится плохо. Подобные навыки осваивают простые люди. Называется это «умный алгоритм в кармане». Люди, не имеющие медицинского образования, сами получают данные с помощью имеющихся у них устройств. Уже любой человек может измерить давление или сахар в крови бессчетное количество раз и сделать ЭКГ с помощью своего смартфона. Данные немедленно анализируются, строятся графики, они выводятся на экран.