Я вопросительно посмотрела на следователя.

— Нет, долгов у них не было, — продолжил он. — Это я к слову вспомнил. Они так расслаблялись. Родственники сказали. Ведь многие после работы пропускают рюмочку-другую, но не становятся алкоголиками. Кому-то надо убить монстра, представляя на его месте начальника, еще кому-то — выкурить сигару, а кто-то расслабляется за рулеточным столом. Эти двое ходили в какое-то подпольное казино, но родственники ни того, ни другого не знают, в какое. Адрес — или адреса — им не сообщались. И это еще одна общая черта, которую мы нашли.

— Игроков много, вон пример. — Я мотнула головой в сторону коридора.

— Вот именно. Могло быть одно казино, могло быть два, могло быть десять разных. Да сейчас ни один сотрудник правоохранительных органов не знает, сколько у нас в городе казино! Причем сегодня это может быть одно количество, а завтра — совсем другое. Зачем было их официально закрывать?! Все равно ведь существуют, и определенные люди с этого хорошо имеют.

— Почему бы было не предложить казино платить взнос за капитальный ремонт? — мечтательно произнесла я.

— И на текущий бы хватило, — добавил следователь.

— Но убитые точно не пытались заработать игрой себе на бизнес?

— Вроде нет. Но как сейчас выяснишь? В любом случае казино — и любой игральной конторе — невыгодно убивать должника. Им деньги надо получить. А эти двое бизнесом занимались, бизнес как раз раскручиваться начал, в частности, в связи с политикой импортозамещения. Нет, думаю, что в этом направлении копать глупо и бессмысленно. Здесь что-то другое.

— А вам не кажется, что про смерть этих двух, в общем-то, мелких бизнесменов, в особенности того, с биодобавками, слишком много пишут? Кто они такие? Конечно, не владельцы двух ларьков, но и не олигархи и не миллиардеры.

— Ну, владелец молокозавода и фермы, считай, агрохолдинга — не такая уж и мелкая сошка. Про рынок биодобавок я вообще мало знаю, сам ими никогда не пользовался, но и у этого бизнесмена оборот мог быть весьма и весьма существенный. Вы ошибаетесь насчет «мелких», Наталья Николаевна. И не забывайте: они заказали рекламу с Ларисой Черенковой. Это показатель доходности бизнеса. Кстати, так много писать могут с подачи Черенковой — она пиарится как только может. По-моему, во всех статьях, которые я читал в связи с этим делом, упоминается мадам актриса. Пишут о ней. То есть вроде бы не о ней, но она там обязательно фигурирует. И ее фотография с молочными продуктами или без. Но ей, как я вам говорил, их смерть очень невыгодна. Так что убила не она. Она пользуется чужой смертью как умеет. Или журналисты сами по себе используют ее имя, понимая, что она не будет возражать. Кстати, Андрей Елизаров игроманом не был?

— Когда мы были знакомы — нет. Но за эти годы что угодно могло случиться. Хотя не думаю. Елизаров денежки любил и был очень рациональным и прагматичным. Он просчитывал свои ходы. Правильно — с его колокольни — подбирал женщин. Такие не играют, насколько я понимаю психологию игроков. Такие обирают слабых. Им нужна… надежность, если так можно выразиться в данном случае.

На начавшейся неделе Лариса Черенкова в умопомрачительном красном платье, подчеркивающем шикарную грудь, сделала громкое заявление для прессы о том, что кто-то из ее врагов и завистников пошел на нее в наступление. Убили двух людей, которые были ее друзьями (как выяснилось) и товары которых она рекламировала. Про Андрея Елизарова (да и Валентина Петрова, не говоря уже про Илью Сергеева) она не упоминала. Про попытку убийства Русалкина явно не знала. Он свое ранение не «рекламировал» и, насколько мне известно, эта новость не просочилась ни в какие средства массовой информации, и о случившемся знало весьма ограниченное количество людей. Я позвонила следователю.

— Опять пиарится, — отмахнулся он. — Для таких дамочек все средства хороши. Пусть. Хоть кому-то польза от их смерти.

— А вообще кому польза? Ведь говорят же, что искать надо, кому выгодно.

Это наши правоохранительные органы еще не выяснили. Сама я долго думала о том, нет ли чего-то общего у всех пострадавших в этой истории мужчин. Органам не было известно про Русалкина, а я знала, что его пытались убить аналогичным способом. И Русалкин, по идее, знает, кто на него покушался. Или все-таки это был кто-то, воспользовавшийся «ноу-хау»?

Мне хотелось позвонить Леониду. Я решила, что у меня есть повод. Взяла, позвонила и спросила: кто?

— Не скажу, — ответил пока не состоявшийся любовник.

— Почему?

— Потому что сам должен разобраться.

— Давай вместе разбираться. Тебе угрожает опасность? Второй раз ведь и добить могут! И байкеров может не оказаться рядом. И медицинскую помощь может быть уже поздно оказывать. Ну?

Но Русалкин был упрям как осел. Ну что ж, будем разбираться сами. Кто испортил свадьбу моего сына? Кто лишил алиментов Людочку?

Как раз позвонила ее мать, моя подруга Тоня, и предложила съездить в агентство, где работал дорогой Андрюша под именем Ильи Сергеева.

И мы поехали.

По приезде столкнулись с тремя весьма крепкими ребятишками, выходившими из кабинета хозяйки Любы, про которую рассказывал коллега Андрея, выступавший отцом на другой свадьбе, где умер дедушка жениха. Ребятишки выглядели очень недовольными.

Люба оказалась примерно нашей с Тоней ровесницей, крашеной блондинкой. По-моему, она относилась к типажу дам из канувшей в Лету советской торговли. Люба была крупной женщиной, в калориях себя явно не ограничивала, но, судя по тому, как проворно она двигалась, лишний вес ей не мешал, и она в отличие от всегда комплексовавшей Тони его не стеснялась.

— А вы, дамочки, с чем пожаловали? — спросила Люба. Почему-то после визита оставшихся недовольными крепких ребятишек хозяйка агентства, наоборот, выглядела счастливой. Взгляд у нее был цепкий, и нас с Тоней она явно оценила — на предмет платежеспособности. — Временный муж нужен?

— Нет, спасибо, не надо, — ответила я.

— Да неужели? — прищурилась Люба. — Обе замужем?

«Неужели она настолько проницательна? И неужели я произвожу впечатление одинокой женщины? С моим-то количеством мужей?»

Люба тем временем предложила присаживаться напротив своего стола. Мы с Тоней опустились в удобные кресла. Хозяйка агентства продолжала нас внимательно рассматривать, а мы соответственно ее. Кабинет был обставлен уютно, обстановка располагала к беседе. Вероятно, хозяйке такого агентства требовалось получить от потенциальных клиентов побольше информации для того, чтобы в конечном счете все остались довольны, а ее сотрудникам было легче играть свои роли.

— Ну, кто нужен для полного счастья?

— Для полного счастья нужно много чего, — ответила я, — но нам нужна информация про Андрея Елизарова, которого вы, как мы понимаем, знали как Илью Сергеева.

— О господи! — Хозяйка агентства многозначительно направила взгляд в потолок, возможно, пыталась на небеса, но небеса были прикрыты несколькими этажами здания, отделявшими нас от них. — Сколько ж вас будет ко мне шляться?

— А что, еще есть претенденты на наследство? — впервые подала голос Тоня.

— Есть претенденты на деньги. Вот только что мальчишечки приходили из коллекторского агентства. Но как пришли, так и ушли.

— К вам? — поразилась я. — Вы что, были у него поручителем по кредиту?

— Я произвожу впечатление такой дуры? Чтобы я кому-нибудь выступила поручителем? Ха!

— И много Андрюша набрал кредитов? — спросила я.

Хозяйка агентства рассмеялась и ответила, что пока точная сумма, вероятно, не определена. Но, похоже, что Андрюша — или Илья, или кто он там — собирался делать ноги. Обращался он не в крупные банки, а в микрокредитные организации, где всю подноготную не проверяют. «Нужен только паспорт», как гласит их реклама. А паспорт у него был и настоящий. Мало ли что на Илью Сергеева… У него же на лбу не написано, что он не Илья, а Андрей. Фотографию он не переклеивал, и вроде бы она походила на оригинал, то есть наоборот. В общем, займы «до зарплаты» Андрюше давали. Но он — поганец, по словам Любы, — указал в документах адрес своей работы, то есть ее агентства. И вот мальчишечки решили ее навестить.