Из зала под белы рученьки вывели обманутых вкладчиков с плакатами. Я предполагала, что дело закончится штрафом, возможно, переданным из рук в руки сотрудникам органов. А может, и незаконный митинг им впаяют или нарушение общественного порядка. Пара званых гостей дали какие-то показания под протокол. Я тоже дала — как самая адекватная пояснила ситуацию так, как ее понимала.
— То есть настоящий отец невесты в тюрьме? — уточнил у меня полицейский.
— Спросите вот у них…
Я повернулась туда, где сидели Настя и ее мать, и вспомнила, что Настя какое-то время назад выбежала из зала. Она ведь так и не вернулась. Где она ходит-то? Или уехала домой? Сватья рыдала в объятиях какого-то своего родственника.
— Вон женщина плачущая, — показала я. — Это бывшая жена пирамидостроителя.
— А тот, кто его изображал?
Я рассказала про Андрея Елизарова, вспомнила, что у меня есть договоренность со знакомым следователем, и я должна была его задержать.
— Наверняка сбежал ваш брачный аферист, — хмыкнул полицейский. — Чтобы еще и от обманутых вкладчиков не получить за чужие грехи.
Я погрустнела, потом вспомнила, что у невестки ведь был заключен официальный договор. Но немного зная Андрея Елизарова, можно было предположить, что он больше не появится в агентстве, предоставляющем отцов в аренду.
Полицейский увидел, как я расстроилась, да, наверное, и коллегам ему хотелось помочь снять сразу несколько «висяков».
— Пойдемте, поспрашиваем персонал ресторана. Наверное, они видели, как кто выбегал отсюда. Как раз узнаете, невеста вообще сбежала или как. Может, украли? Вроде традиция такая. Вы вообще хотите искать невесту?
Мужчина с интересом посмотрел на меня. А я не знала. Решать Ромке. Жить с ней Ромке. Или не жить.
— Сынок! — позвала я и увидела, что сынок мертвецки пьян. Первый раз в жизни. Или я просто не знаю про другие разы? Но мой мальчик рано научился водить машину, а жертв ДТП, пострадавших по пьяному делу, он видел у меня в больнице. И вообще он как-то не тяготел к спиртному. Он много работал, после работы сидел перед компьютером, слушал музыку. Но в их компании было не принято напиваться. Они с друзьями часто собирались вообще без спиртного!
Я повернулась к полицейскому.
— Пойдемте с вами поищем хоть кого-нибудь.
Мы вышли через ту дверь, которой воспользовались убегавшие из зала, и столкнулись с администратором.
— Невеста рыдает на кухне, — сообщил он.
— Так, одна нашлась, — улыбнулся полицейский. — А остальные?
— Ушли, — развел руками администратор. — Мы не имели права их задерживать.
В это мгновение откуда-то из служебных помещений ресторана раздался истошный женский крик.
Глава 8
Я резко дернулась. Полицейский скривился и буркнул себе под нос непечатное слово. Вероятно, предполагал, что подобный крик не может означать ничего хорошего и только добавит ему головной боли.
В коридор, где мы стояли, выскочила немолодая дама со шваброй и выпученными глазами. По всей вероятности, кричала она.
— Там! Там! — Она тыкала шваброй в нужную сторону.
— Что случилось? — спокойно спросил полицейский.
— Лучше самим сходить и посмотреть, — также невозмутимо предложил администратор. Вероятно, он на своей работе многого насмотрелся. Свадьбы теперь многие играют нетрадиционным образом. Вероятно, и его, и полицейского трудно чем-то удивить. Как, впрочем, и меня после работы в хирургическом отделении.
— Вам лучше подождать здесь, — повернулся ко мне полицейский.
— Я — хирург. Вполне может быть, что понадобятся мои услуги.
— А-а, тогда пойдемте.
Уборщица не дошла до цели, только ткнула шваброй в какую-то комнатенку в конце коридора. А по полу был дорожкой рассыпан белый порошок. Полицейский первым делом уставился на него. Я тоже. Администратор нагнулся, ткнул пальцем, поднес палец ко рту и лизнул.
— Соль, — удивленно сказал он. — Попробуйте.
— Откуда у вас тут соль? — спросил полицейский.
— Понятия не имею, — ответил администратор и посмотрел на меня. — Это от них.
— Вы думаете, что я на свадьбу к сыну со своей солью приехала? И с какой радости мне ее тут рассыпать?
— Не вы, — сказал администратор и посмотрел на уборщицу.
— Я… как раз хотела убрать. Соль это. Сейчас, я быстро!
— Не трогать! — рявкнул полицейский. — Оставьте все как есть.
Сам он тоже попробовал порошок, потом пошел к двери, на которую изначально показала уборщица.
— Что там? — повернулся полицейский к администратору.
— Подсобное помещение. Типа кладовки. Здесь скатерти, салфетки, часть посуды… Следующая дверь — еще одно подсобное помещение.
— А это? — Полицейский показал еще на одну.
— Запасной выход.
Полицейский толкнул дверь на улицу. Она была не заперта, и он фактически нос к носу столкнулся с Милой, еще одной женщиной, обманутой брачным аферистом Андреем Елизаровым. Именно она вернула Тоне одну из украденных драгоценностей. Они с Тоней поддерживали связь все годы, и я соответственно видела Милу на мероприятиях дома у Тони.
— Ой, Наташа, здравствуй! А я приехала по вызову Тони! Этот гад на самом деле здесь?
И Мила вошла в помещение ресторана, поздоровалась с остальными.
— Почему вы вошли в эту дверь? — спросил полицейский.
— Мне ее женщина показала. Она как раз отсюда выбежала. Я спросила: это тоже вход? Она кивнула и убежала. Зачем мне с главного?
— Сколько тут входов? — повернулся полицейский к администратору.
— Три. Так сказать, парадный, через который посетители заходят, один на кухне — тот скорее грузовой — и этот. Залов у нас два. Свадьба сейчас в банкетном, в него два входа: тот, через который вы сейчас вышли, и еще один вон из того коридора. Второй зал в ресторане — для всех желающих. Хотя иногда оба одновременно используем как банкетные. Иногда оба, как обычные.
— Наташа, где он? — дернула меня за рукав Мила.
— Иди в зал. Там найдешь Тоню, она тебе все объяснит.
Администратор показал, куда идти. Мила с кровожадным выражением лица убежала.
Полицейский распахнул дверь в кладовку и увидел то, что, вероятно, ожидал увидеть. То есть то, что мы все ожидали увидеть. Я на всякий случай проверила пульс, но это было бесполезно.
В кладовке лежал мертвый Андрей Елизаров. Или убивали Валентина Петрова?
— Я что-то крови не вижу, — задумчиво произнес полицейский.
Мертвец лежал на животе, подвернув под себя одну руку и развернув лицо в сторону, к двери. Он спрятался в этой кладовке? Кто-то зашел, убил его, закрыл дверь и ушел? Все можно было сделать очень быстро.
Полицейский уже вызывал подкрепление, я позвонила знакомому следователю, которому хотела сдать с рук на руки брачного афериста Андрея Елизарова, и сообщила, что есть только его труп. Он все равно сказал, что сейчас приедет. Полицейский тем временем давал кому-то указания о том, чтобы «митингующих» ни в коем случае не отпускали. Произошло убийство.
И ведь его мог совершить практически любой из обманутых вкладчиков! Нет, конечно, не любой, а тот, кто выходил из ресторана. Это было вполне возможно. Выйти через одну дверь, забежать в эту, снова вернуться… Народа-то сколько собралось! Подавляющее большинство видело друг друга впервые в жизни.
Хотя кто знал, что сбежит Андрей? То есть кто-то заметил, что Андрей направился к двери. Это я на него постоянно не смотрела и упустила момент. А кто-то смотрел. Вполне можно было догадаться, что Андрей решит сбежать. Человек знал про запасной выход? Вообще-то он в любом ресторане должен быть. Мог знать, мог сразу же отправиться на поиски. Мог прихватить Андрея на улице и затолкать назад. А мог просто здесь ждать… то есть не в подсобке, конечно, а в коридоре.
Я не завидовала полиции. Во-первых, еще неизвестно, кого хотели убить — брачного афериста Андрея или пирамидостроителя Валентина. А уж возможности были у массы людей.
— Здесь есть камеры? — тем временем спрашивал полицейский у администратора.