Выехав на дорогу, я бросаю еще один взгляд на трейлер, в котором мы живем последние тринадцать лет. Я сделаю что угодно, чтобы вытащить нас с мамой из этого безнадежного города рыбаков.

Один взгляд на мою перчатку, лежащую рядом со мной, и я вспоминаю, что бейсбол — это мой билет отсюда. Может, у меня и нет отличных оценок, но у меня есть то, что я делаю лучше всего. Мои средние оценки — «В» с минусом, может даже «С». Это печально.

Со спортом другая история. Я лучший бейсболист среди всех школ штата. Говорю это с уверенностью. Я не пытаюсь быть самоуверенным. Факт есть факт.

Я верю, что это мой дар от Бога, и я хорош в этом. Достаточно хорош, чтобы получить стипендию от Университета штата Флорида.

Поездка в школу утомляет, как и в любой другой день, так как ехать нужно через сонный северо-западный прибрежный город, в котором живут практически одни рыбаки.

Я живу неподалеку от пляжа, и мы с обеих сторон окружены водой. Мы — вихор Вашингтона, маленькая верхушка штата, которая торчит из воды между Грейс Харбор и Норт Бей. (Примеч. Грейс Харбор — округ на севере штата Вашингтон, США, Норт Бей — город в Онтарио, Канада).

В Вестпорте особо больше ничего и нет, и хотя бейсбол — не единственное, что здесь популярно, я вкладываю в него все силы.

Заехав на парковку коста-риканской школы, дома для «Диких Котов», я замечаю прислонившуюся к своему «БМВ» в ожидании меня Тейлор.

Увидев мой грузовик, она улыбается. Ею восхищается и ее боготворит бо́льшая часть мужского пола нашей школы, но, похоже, она смотрит только на меня. Я использую слово «похоже» условно, потому что однажды я уже думал, что довольно хорошо понимаю женщин, только чтобы в итоге выяснить, что парни никогда не смогут понять девушек.

— Привет, — я опускаю окно, подмигивая ей, пока паркуюсь на своем месте. Знаю, я сказал, что собираюсь порвать с ней, но в реальности мне очень тяжело сделать это. Может, потому, что каждый раз, как я собираюсь сказать ей об этом, она как будто чувствует это и отвлекает меня.

Сделав пять шагов к моему грузовику, она, не теряя ни минуты, цепляется за дверь и целует меня. Я ненавижу привлекать внимание публики, и она это знает. Только, похоже, это не имеет для нее значения.

Больше, чем публичное внимание, я ненавижу, что она пытается поцеловать меня после того, как это сделала Куинн. Поэтому я поворачиваю голову, и она целует меня в щеку.

Тейлор состоит в группе поддержки бейсболистов, и это прекрасно, но мы полные противоположности.

Шум на другой стороне парковки привлекает мое внимание, когда я закрываю дверь грузовика.

Это Куинн и ее парень Дин, они, как обычно, спорят.

Куинн Хэдли. Та девушка, что была в моей постели этим утром.

Есть кое-что отстойное в жизни в Вестпорте. К сожалению, вы знаете все обо всех, неважно, хотите вы этого или нет. Куинн и Дин — «проблемная» пара, о которой говорят все. Я даже не назвал бы их парой. Это больше похоже на нескончаемое отвратительное шоу, единственное, от которого я никак не могу отвести взгляда. Я знаю, что есть причина тому, почему я не могу отвернуться, и я просто хочу, чтобы этой причины не было.

К этому может иметь отношение тот факт, что она пробирается в мою постель посреди ночи.

— Не вешай мне на уши это дерьмо, — кричит Дин, положив руки ей на плечи и толкая ее спиной к машине. — Где ты была?

Ощущаю внутри себя всплеск адреналина, когда он дотрагивается до ее плеча.

Куинн выпрямляется и оглядывается вокруг, чтобы посмотреть, кто за ними наблюдает. Я. Я наблюдаю и глазею на Дина.

Ох, с какой радостью я бы надрал тебе задницу прямо перед всей школой, придурок.

Я хочу подойти туда и сказать ему, что так не обращаются с девушкой, тем более с этой девушкой, но я не могу этого сделать из-за нашего прошлого с Куинн. Хоть я и хочу выбить все дерьмо из этого татуированного, обутого в ботинки со стальными носками наркомана, сегодня я не могу попасться на драке. Вечером у нас игра, и я не хочу, чтобы меня отстранили. Плавали, знаем. Не хочу повторения этого, будет плохо, если не смогу играть вечером. Также я понимаю, что основная причина моего невмешательства, это Куинн. Последнее, что я хочу, это сделать для нее все только хуже.

В чем драма?

Куинн была моей первой девушкой, но она порвала со мной в сентябре.

Почему мы расстались?

Я не уверен, что даже сама Куинн знает ответ на этот вопрос.

Я спрашивал ее много раз, и каждый раз получал одни и те же отговорки. Все, что я знаю, это как-то связано с Дином, но не уверен на сто процентов. Никогда не получал прямого ответа.

У Куинн было тяжелое детство, в некоторой степени даже тяжелее, чем у меня. Ее родители погибли в автомобильной аварии на Восьмом шоссе, когда ей было одиннадцать лет, и она была непосредственным свидетелем этого происшествия. Она находилась на заднем сиденье и видела, как ее отец истекал кровью, а тело матери вылетело через лобовое стекло на капот машины. Это было тяжело.

После смерти ее родителей старшему брату Куинн, Эмери, было предоставлено право на законную опеку над ней. С тех пор он растил ее с помощью своей девушки Риз. Я знаю, что Эмери заботится о ней и делает все возможное, но это трудно — растить ребенка, когда ты сам едва вышел из детского возраста. Когда погибли их родители, ему было всего восемнадцать лет. Сейчас он владелец своей собственной рыбацкой лодки, трудится, не покладая рук. Иногда он уплывал на месяцы. Куинн практически росла сама по себе, и последние семь лет делала то, что хотела.

Я знаю Куинн с детского сада, где мы во время перерыва разделили пачку крекеров в форме животных и пачку сока. Лучший день за всю мою пятилетнюю жизнь. Это был тот день, когда Куинн Хэдли стала моей девушкой. Сейчас, конечно, определение «моя девушка» означает не то же самое, что значило тогда. Но уже тогда я знал, что люблю ее.

Естественно, мне потребовалось время, чтобы набраться смелости и пригласить Куинн на свидание. Мне было примерно тринадцать, за меня все сделали мои бурлящие гормоны, и я, наконец, поцеловал ее.

С того момента мы были в том официальном статусе парень-девушка.

Так было до выпускного класса, семь месяцев назад.

Я знаю, что думает большинство… Я — парень, поэтому, должно быть, я сделал что-то тупое, из-за чего девушка, с которой я встречался пять лет, порвать со мной, но, увы, это не так.

В начале августа я уехал в бейсбольный лагерь, и все было нормально. Когда в сентябре я вернулся, что-то изменилось. Две недели спустя она порвала со мной. Без нормальных объяснений, только куча криков и слез.

По причине, которую я никогда не смогу понять, Куинн захотела чего-то нового. Проблема в том, что до того, как мы с Куинн начали встречаться, мы были друзьями, лучшими друзьями, и от этого не так уж и просто уйти. Я всегда буду заботиться о ней.

Возможно, потому, что она держит меня поблизости и время от времени пробирается в мою комнату.

— Детка, пойдем, — говорит Тейлор, вырывая меня из моих размышлений. Она тянет меня за руку, сильно дернув.

Мой взгляд перемещается от Куинн на Тейлор, и различия между ними двумя никогда не будут более очевидными, чем я вижу прямо сейчас.

Тейлор высокая, почти вровень с моим метр восемьдесят, с длинными ногами, волнистыми светлыми волосами, завязанными в «конский хвост», и большими, миндалевидной формы карими глазами. Она умная, гораздо умнее меня. И она любит меня. Я могу видеть это в ее глазах, пусть она никогда не говорила этого вслух. Она из богатой семьи, и ее отец ненавидит меня. Мягко говоря.

На самом деле, я бы сказал, он меня презирает. Он хочет, чтобы она была с кем-то, у кого есть деньги.

И, знаете, я считаю его засранцем, так что, полагаю, мы в расчете.

Мне едва хватает денег, чтобы залить бензин в бак своего грузовика, не говоря уже о том, чтобы обеспечить такой образ жизни для Тейлор, которого он для нее ожидает.