В том же номере журнала, где была опубликована статья Снук-Хургронье, вышел и ответ Беккера, завершающий этот диспут, где автор констатировал разногласия политических позиций двух сторон. Беккер заявил, что его голландский коллега имеет нечистые мотивы, действует в защиту колониальных интересов собственной страны и назвал его «научным руководителем» голландской исламской политики[131].
Как отметил немецкий историк В. Шванитц, оба учёных фактически отражали европейскую двойную игру по отношению к мусульманам: немецкий востоковед Беккер, поставивший свои знания на службу политике, пытался оправдать невиданную провокацию кажущимися «исламскими» аргументами; голландский учёный Снук-Хургронье тоже выступал с позиции колониального политика, защищая военную и колониальную стратегию своего государства[132]. Учёные занимались, таким образом, «прикладным востоковедением», жертвуя своей научной самостоятельностью. Таким образом, спор вокруг «джихада» вместо научного обсуждения превратился в политический диспут.
Думается, что совершенно прав современный немецкий историк Петер Хайне, когда отмечает, что в споре голландского и немецких исламоведов очень чётко проявилось, насколько различно может быть в востоковедении отношение к мусульманскому миру. По его мнению, позиция К. Снук-Хургронье – это позиция «патерналистского воспитателя, который обходится со своим протеже строго, но справедливо», представления же К.-Х. Беккера о сотрудничестве европейских стран с мусульманскими сводятся к тому, что обе стороны стараются извлечь из этих отношений лишь экономическую пользу.
Столь гневную реакцию Беккера на фразу «Священная война, сделанная в Германии», П. Хайне объяснил тем, что голландский учёный представил общественности действительно «слабое место» немецкой исламской политики[133]. Речь идёт о том, что объявление «джихада» было принято далеко не всеми слоями немецкой общественности. Особенно опасались миссионерские круги: могли возникнуть проблемы с мусульманским населением в немецких колониях[134]. Недовольство проявлялось и среди представителей германской внешней торговли, предвидевших материальный ущерб, который может быть нанесён в результате этой политической игры[135]. Потому было очень важно объяснить немецкой общественности, какие же цели ставит Германия, поддерживая «джихад», объявленный султаном. При этом наряду с более или менее серьёзными научными и агитационными публикациями имели место и совершенно курьёзные случаи, которые как раз восходили к имевшимся в обществе опасениям. П. Хайне описывает настоящую авантюру некоего доктора Макса Ролоффа, который получил от Службы информации по Востоку 200 000 марок на то, чтобы совершить паломничество в Мекку и при этом всячески объяснять и пропагандировать немецкое «положительное» отношение к исламу. Однако в Мекку он не поехал, а, получив деньги, отправился в свою деревню в Рудных горах и именно там сочинял свои очень красочные и яркие сообщения о якобы состоявшемся путешествии[136].
Публикации голландского учёного привели не только к «взволнованной» реакции его немецких коллег, но также к тому, что немецкие официальные учреждения в какой-то степени занялись конкретной контрпропагандой. Одним из примеров этого явился перевод на немецкий язык уже упоминавшейся выше брошюры «Правда о духовной войне» шейха Салиха Шарифа ат-Туниси, известного исламского теолога и правоведа[137]. В брошюре, в которой, по словам П. Хайне, содержится попытка «придания публикации научной серьёзности»[138], более или менее детально объясняется призыв султана к «джихаду». Для германской пропаганды особенно важны были два положения этой брошюры: 1. «Частичный джихад» правоверных на стороне неверных против иных неверных вполне правомерен – иначе говоря, мусульмане могут вести «священную войну» в качестве союзника христианской Германии против христианских же Англии, Франции и России. 2. Как «оборонительный», так и «наступательный джихад» в качестве личного долга станет основой мира между исламом и Европой, когда родина мусульман будет освобождена или же ей далее не будет угрожать какая-либо опасность[139].
Впоследствии шейх ат-Туниси много ездил по Германии и знакомил общественность с «правдой» о войне. Однако, прав Петер Хайне: «Были ли в состоянии книга „Правда о духовной войне“, которая была представлена кайзеру, различные поездки шейха и прочая активность преуменьшить „вскормленный“ веками страх перед турками – это остаётся под вопросом»[140].
Подытоживая свой анализ дискуссии между К. Снук-Хургронье и немецкими исламоведами, В. Шванитц находит весьма колоритные выражения: «Едва родившись, немецкое исламоведение в этой войне потеряло невинность […] Аргументы Беккера против Хургронье привели в целом к следующему: внутриимперские споры освятили мусульманскую радикализацию. Но у того, кто заигрывает с верой других народов таким образом, разрушается собственная вера […] Учёные и эксперты, от которых в силу их знаний об исламе следовало бы ожидать умеренности, отвергли призывы Хургронье к гуманизму и религиозному миру»[141].
Служба информации по Востоку – Nachrichtenstelle für den Orient
Данное учреждение, созданное по инициативе и под руководством М. фон Оппенхайма, должно было на деле осуществлять выдвинутую им идею «революционизации» мусульманского мира. Деятельность его была многосторонней, отдельные её стороны будут затрагиваться и в дальнейшем при освещении конкретных шагов Германии по организации пропаганды среди мусульманских военнопленных. Ниже будут приведены наиболее важные общие сведения, касающиеся истории этого учреждения.
Служба информации по Востоку (Nachrichtenstelle für den Orient)[142], созданная при МИД, должна была координировать совместные действия Турции и Германии по пропаганде «джихада». Первым руководителем этой службы стал М. фон Оппенхайм. В своём известном меморандуме дипломат отмечал, что эта организация будет продолжать свою деятельность даже после заключения мира, исходя не только из политических, но и экономических интересов, т. е. организация и в будущем должна была заниматься, по его мнению, «распространением новостей на Востоке».
В кооперации с МИД, политической секцией Генштаба, германским посольством в Стамбуле и консульскими представительствами в союзных и нейтральных государствах[143], Служба информации по Востоку занималась пропагандой преимущественно в странах Востока, а также и в Европе[144]. Понятно, что сама Германия, население которой к исламу относилось неоднозначно, также являлась объектом для работы СИпВ: служба по-своему пыталась распространять «правду о священной войне», расширять знания людей об исламе и «разными способами доказывать немецкому населению военные и политические преимущества сотрудничества с мусульманским миром»[145].
Основными направлениями деятельности СИпВ изначально виделись «революционизация» мусульманских подданных стран Антанты через специально подготовленных лиц, популяризация и агитация за союз с мусульманским миром среди собственно немцев, пропаганда среди мусульман, агитация среди мусульманских военнопленных. Данная деятельность осуществлялась в первую очередь через печатное слово: книги, брошюры, периодические издания; плакаты издавались СИпВ на 20 различных языках – европейских и восточных. В деятельности СИпВ на передний план выходило понятие «пропаганда»: в европейской и мировой истории, пожалуй, впервые она в таком масштабе использовалась в качестве настоящего инструмента ведения войны, чтобы оказывать влияние на общественное мнение, дискредитировать противника и привлечь на свою сторону тех, кто сохранял до этого нейтралитет[146].
