Любовь к ближнему служит мерилом любви к Богу: «Кто говорит, что он любит Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4:20). «Кто утверждает, что он – человек верующий и любящий Бога, а ближних своих несправедливо угнетает и преследует, заботясь только о своем собственном благополучии, тот лжец – в том нет истинной любви к Богу, а только одно лицемерие. Особенно это свойственно именно нашему веку, когда многие нисколько не останавливаются перед делами злобы и ненависти, а в то же время не стыдятся заявлять о себе, как о людях верующих и любящих Бога»⁶, – говорит архиепископ Аверкий (Таушев). Преподобный Никон Оптинский считал, что любить надо всякого человека, видя в нем образ Божий, несмотря на его пороки. Нельзя холодностью отстранять от себя людей.

Желание помочь любимому, как правило, тесно связано с жертвенностью. Сегодня желание жертвовать собой в отношениях между людьми практически отсутствует. Мы легко отдаем то, что нам не нужно, но когда приходится что-то «отрывать» от себя – тут как тут просыпается эгоизм, себялюбие. «Это, – по словам о. Владимира Стрельникова, – следствие духовного обнищания народа, ведь способность любить нужно воспитывать с детства. А у нас поганое телевидение убивает любовь, а не взращивает, показывает такие примеры, что душа скорбит и плакать хочется. Говорят, например, что от любви до ненависти один шаг. Речь не о любви идет, а о бешеном эгоизме. Не добился своего и возненавидел»⁷.

Но тут нас подстерегает опасность: жертвенность вполне возможна и при отсутствии любви к ближнему. Ведь жертвуя чем-то ради ближнего, отдавая ему свои силы, время, чувства, мы со временем начинаем любить в нем именно этот свой вклад, себя самого в любимом человеке. А что же это, как не эгоизм и самолюбие?

«Попадая в трудную ситуацию, человек сдает экзамены, – говорил старец Паисий Святогорец. – Действительная любовь, жертвенность проявляются в такие минуты. Когда мы говорим, что у кого-то есть жертвенность, мы имеем в виду то, что во время опасности он не берет в расчет себя и думает о других. Ведь и пословица говорит: “Друг познается в беде”. Если бы, Боже упаси, сейчас, например, начали падать бомбы, то стало бы ясно, кто думает о других и кто – о самом себе. Но тот, кто приучился думать лишь о себе, в трудную минуту тоже будет думать о себе, и Бог об этом человеке думать не станет. Если же кто-то заранее учится думать не о себе, но о других, то и во время опасности он тоже подумает о других. Тогда станет видно, в ком есть действительная жертвенность, а в ком – самолюбие.

Я помню, что в армии у всех нас была одна общая цель. Старался и я, но жертвенностью обладали и другие независимо от того, веровали они в иную жизнь или нет. “Зачем умирать этому человеку, он ведь глава семьи”, – говорили они и сами шли на опасное задание. Та жертва, на которую шли эти люди, имела цену большую, чем та, на которую шел человек верующий.

Потому я и говорю вам: возделывайте жертвенность, братскую любовь. Пусть каждая из вас достигнет состояния духовного, чтобы, оказавшись в трудной ситуации, она смогла выбраться из нее сама»⁸.

Часто встречается на православных форумах вопрос, как искренне любить ближнего, какие молитвы для этого нужно читать. Молиться, чтобы Господь послал тебе любовь к ближним, безусловно, хорошо, но, по мнению преподобного Макария Оптинского, «одни правила молитвенные не могут принести пользы», и советовал «стараться сколько можно обращать внимание ваше на дела любви к ближним».

…Однажды старец Силуан Афонский беседовал с одним монахом-пустынником, который сказал: «Бог накажет всех безбожников. Будут они гореть в вечном огне». Очевидно, ему доставляло удовлетворение, что они будут наказаны вечным огнем. На это старец Силуан с видимым душевным волнением спросил: «Скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в рай и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь ли ты покоен?» – «А что поделаешь, сами виноваты», – ответил монах. Тогда старец со скорбным лицом ответил: «Любовь не может этого понести… Нужно молиться за всех».

В старину говорили: «Жалеет – значит, любит». Действительно, любить человека, не жалея его, не сострадая, невозможно. В сострадании сокрыта любовь такой силы, что она больше обычной любви – так считал старец Паисий Святогорец: «Если ты сострадаешь другому, то начинаешь любить его сильнее. Когда в любви есть сострадание, то ты сжимаешь в объятиях своего брата, одержимого бесом, и бес выходит из него. Потому что «крепкая» любовь, духовная любовь, в которой есть сострадание, утешает создания Божии святым утешением, потопляет полки демонов, освобождает душу, врачует ее раны бальзамом изливаемой на нее любви Христовой». Старец Паисий так описывал один случай.

«Однажды ко мне в келью пришел отец с бесноватым сыном-юношей. Почти одновременно с ними пришел и мой знакомый. Я отвел отца юноши в сторону, чтобы с ним немного поговорить, так как причиной беснования мальчика был он. Бедный парень! Здоровый, а из носа текли сопли… Увидев это, мой знакомый подошел к нему, вытащил из кармана платок, вытер парню нос, а потом платок положил обратно себе в карман. Потом снял с себя золотой нательный крест и надел его юноше на шею.

Но не это меня поразило, а то, с какой любовью он вытирал ему нос – и видели бы вы того юношу, в каком он был состоянии! Этот человек сострадал ему как брату. Если бы он не видел в нем брата, разве поступил бы так? Если ты любишь другого человека как брата, то можешь своим платком вытереть ему нос, а потом положишь платок обратно в свой карман! Но если такого чувства нет, то другой человек для тебя как инородное тело, потому тебя передергивает от любого его прикосновения, и стоит ему случайно обрызгать тебя слюнями, ты тут же сломя голову побежишь умываться.

В сострадании сокрыта любовь такой силы, что она больше обычной любви

Так как нам Благой Бог дал обильные дарования и не попустил, чтобы мы страдали, то мы должны сострадать своему ближнему, который страдает.

…Чтобы умягчить свое сердце, нужно ставить себя на место не только других людей, но и животных, и даже змей. Подумаем, например, так: “Хорошо было бы мне, если бы я был змеей: выползаю я на солнышко погреться, а ко мне бежит человек с палкой и бьет меня по голове? Нет, не хорошо”. Если будем так думать, то станем жалеть и любить даже змей. Если человек не будет ставить себя на место других людей, и не только людей, но даже животных и насекомых, то не сможет стать человеком.

Человек духовный – весь одно большое сострадание. Изнемогает, сострадая другим, молится, утешает. И хотя берет на себя чужие страдания, всегда полон радости, так как Христос отнимает от него его боль и утешает духовно»⁹.

Чем ценна любовь? Любовь ищет в людях добро, а не зло, а там, где добра не находит, оплакивает зло и старается его исправить, вместо того чтобы осуждать. Избыток наших лучших чувств живой струей изливается на наших ближних. Любя их, мы ставим себя на их место и поступаем с ними, как бы желали, чтобы поступали с нами. Мы болеем их скорбями и нуждами, как своими собственными. Часто мы слышим: «Поставь себя на мое место». Тот, кто действительно любит, способен это сделать.

Однажды четырехлетний мальчик увидел, как его сосед, у которого недавно умерла жена, горько плачет. Ребенок зашел во двор, забрался к нему на колени и долго сидел там. Когда его мама спросила, что же такого он сказал соседу, мальчик ответил: «Ничего. Я просто помогал ему плакать»…