-Пошла, пошла прочь! - неуверенно приказала Шурка. Пёс зарычал.
-Что-то вы поздно сегодня гуляете, - прозвучал сверху спокойный голос. Шурка подняла голову: знакомый всадник на гнедой лошади остановился рядом, - помочь вам, мадемуазель?
И не успела Шурка кивнуть, как он протянул ей сильную руку в перчатке, подхватил и посадил боком перед собой. Гнедая переступила ногами, надвигаясь на собаку, но та не стала ждать, пока её затопчут, и сбежала, поджав серый хвост.
-Не думал я, что волки станут бродить по улицам Петербурга, - пробормотал всадник, понукая лошадь.
-Так это был волк? - изумилась Шурка, - а я думала, что это собака.
-Вы, мадемуазель, не ответили мне. Куда вы так поздно направляетесь?
-Мне обязательно нужно к дому Циммермана, там у меня дело, - и Шурка вскинула подбородок, при этом едва не свалившись, но крепкая рука удержала её.
-Ну что ж, тогда я провожу вас, - гнедая легкой рысью цокала по мостовой, оставляя позади редких извозчиков и прохожих.
-А вы, почему вы сегодня один? Где ваша красавица спутница? - не удержалась от вопроса Шурка.
-Вот так вышло. Сегодня у Натали разболелась голова, она осталась дома.
-Передайте ей, пожалуйста, от меня привет, - церемонно ответила Шурка.
-Шурочка! - полный изумления голос Штефана заставил девочку вздрогнуть. Он стоял на тротуаре и с изумлением смотрел на свою дочь, которую подвозил странно знакомый всадник на немыслимо красивой лошади.
-Это мой папа, - объявила она всаднику, тот кивнул и спустил её прямо в руки Штефана.
-Передаю вас, мадемуазель, в надёжные руки, - и, приподняв цилиндр рукой в тонкой перчатке, поклонился, мягко говоря, поражённому Штефану. Тот машинально ответил и пробормотал слова благодарности.
-Удивительно знакомое лицо, - задумчиво глядя вслед всаднику, проговорил Штефан. Шурка шевельнулась у него на руках, и он перевёл на неё строгий взгляд, - в чём дело, Шурочка? Почему ты одна на улице в такое позднее время? И куда ты направлялась?
Шурка поморщилась - слишком много вопросов.
-Мы завтра уезжаем, - вздохнула она, разглядывая лицо Штефана.
Он нахмурился и опустил её на землю. Она стояла перед ним, смирно сцепив покрасневшие от холода пальцы, глядя вниз и ковыряя носком ботинка кусочек угля на заснеженном тротуаре. Его взгляд разом охватил напряженную крохотную фигурку, уловил её безмерную гордость и такую же безмерную невысказанную надежду. И тут внутри у него словно что-то взорвалось и разом освободилось, в груди родилось диковинное ощущение тепла и бесконечной нежности. На мгновение он растерялся, потом склонился к Шурке, пряча за ворчливым тоном бурю страстей, бушующую в душе.
-Разве тебе не говорили, что в мороз надо всегда надевать варежки? - он стащил с рук перчатки и сунул их девочке, - надень пока мои перчатки.
-Я в них утону, - еле слышно ответила Шурка, но с удовольствием сунула совсем озябшие пальчики в тёплое меховое нутро.
Штефан сдёрнул с шеи шерстяной шарф и замотал им горло дочери.
-Как только могли отпустить тебя одну почти ночью и так плохо одетую на мороз? Им что, трудно за ребёнком присмотреть? - возмутился он.
-Мама не знает. Она в опере. А Глаша не видела, как я уходила.
-Тогда надо быстрее возвращаться домой, пока мама не вернулась. Представляешь, как она станет волноваться, если не найдёт тебя дома? - он хотел взять Шурочку за руку, но она отступила, требовательно глядя на него.
-Мы завтра уезжаем! - почти выкрикнула она. Какая-то женщина, проходившая под руку с господином в бобрах, неодобрительно посмотрела на них.
-Я слышу, слышу, - покосился на недовольную даму Штефан, - не стоит так кричать. А ты хотела бы, чтобы я поехал с вами? - Шурка кивнула, её глаза загорелись надеждой.
-Ты думаешь, мама согласится взять меня с собой?
Тут Шурка вдруг засомневалась, потому что в последнее время мама старалась не говорить о Штефане, вообще ничего не говорила.
-Так как же? Разрешит мама мне поехать с вами в Каменецк? - повторил Штефан.
-Не знаю, - протянула она и встрепенулась, - а ты сам у неё спроси!
-Хорошо, - серьёзно глядя в яркие глаза дочери, согласился Штефан, - тогда пошли. Надо прийти домой до возвращения мамы из театра.
Шурка ухватила его за руку, и они двинулись в сторону дома.
-Тебе не холодно? - задрав голову, поинтересовалась она, - возьми перчатку с левой руки, надень. И я надену тоже - только на правую руку. А за левую мою руку ты будешь меня держать...
-Что-то очень сложно: правая рука, левая рука, левую руку в правую, а правую в перчатку - так и запутаться можно, - и они дружно рассмеялись. Шурка тут же поскользнулась и шлёпнулась на попу. Штефан поднял её, отряхнул шубку, - не ушиблась? Конечно, в таких-то ботиночках ты будешь скользить, - проворчал он.
-У них подошва кожаная и жутко скользкая. Раньше у меня были сапожки на резине, а тут такие не носят, - пожаловалась Шурка.
-Тут много чего не носят, - согласился Штефан, - просто надо привыкнуть. И здесь принято на обувь надевать галоши и ботики, тогда ноги не скользят и обувь не пачкается.
-Знаю, знаю, - хмыкнула Шурка, - мама мне это уже сто раз говорила.
-Ну вот видишь: мама говорила...
-А куда ты шёл, когда мы встретились? - полюбопытствовала она.
-Вообще-то я направлялся к вам, - он улыбнулся, - и тут ты едешь верхом.
-Так ты к нам шёл? - аж подпрыгнула Шурочка, - правда?!
- Конечно, правда. Я должен был увидеть Киру именно сегодня и, надеюсь, увижу.
-Увидишь, увидишь! - совсем развеселилась Шурка, - и мы тебя чаем напоим.
-Со сливками и с сахаром? - улыбался Штефан.
-И даже с вареньем, - смеялась Шурочка.
-Ну слава Богу! Кира, смотри: вот же они! - Шурочка и Штефан так увлеклись картиной предстоящего чаепития, что не заметили подошедших почти вплотную Киру и Серёжу.
-Шура! - Кира подхватила дочь, - как же мы волновались!
-Да уж, ты, Шурка, хоть бы записку оставила, - вторил ей Серёжа.
Но Шурка не слушала, она требовательно посмотрела на мать:
-Мама, ты позволишь папе поехать с нами в Каменецк?
Кира растерялась, попыталась улыбнуться. Улыбка вышла дрожащая и вымученная. Она бросила быстрый взгляд на Штефана, потом стала поправлять шарф на Шуркиной шее.
-Мама, ты позволишь? - не отставала Шурочка.
-А папа не хочет сам спросить? - наконец ответила она и глянула на смущённого Штефана.
-Как ты не понимаешь, он же к нам шёл! - чуть не плача дёрнула она за рукав Киру, - к нам шёл! Домой!
Тут Серёжа не выдержал:
-Вот что, пусть они сами разберутся. Мы тихонько пойдём, а они за нами, - он взял девочку за руку и двинулся вперёд. Та пошла, но ежесекундно оглядывалась на родителей. Наконец она выдернула свою ладошку из пальцев Серёжи и остановилась, глядя на Киру и Штефана.
-Так как же, - проговорил Штефан необычно мягко и взял тонкую Кирину руку в тёплые ладони, - ты позволишь мне сопровождать вас с Шурочкой в поездке?
Кира смотрела в его поразительные глаза и не отнимала руки, ей показалось всё происходящие совершенно невероятным, невозможным.
-Ты шёл к нам? - вопросом на вопрос ответила она, - так поздно?
-Я должен был тебя увидеть. Сегодня 27 февраля. Ты помнишь этот день? - он требовательно заглянул в её глаза. Кира кивнула. Он облегчённо вздохнул, нежно улыбнулся и склонился к её руке.
Голос Шурочки прервал их:
-Мама, - громко и требовательно позвала она и вновь получила неодобрительный взгляд от прохожих, - мама! Что ты ответила?!
-Ну подумай сама, как же мы без папы? - Кирины глаза заискрились счастьем.
-Ура-а! - совершенно неприлично завопила Шурка и вихрем кинулась Штефану на шею. Он подхватил её и засмеялся. Всё было так, как она всегда себе представляла: папа - высокий, сильный - прижал её к груди. Шурка изо всех сил обхватила Штефана за шею и в блаженстве закрыла глаза. Но тут же снова открыла их, нашла взглядом Серёжу, махнула ему рукой: - иди сюда!
