Беспокойство Киры стало стремительно нарастать:
-Как не приходила? - она повернулась к Лизе, - мне только что сказали, что вы, Елизавета Максимовна, зашли за Шурочкой в комнату для гостей и повели её на урок к Эльзе Станиславовне.
-Я?! Я ходила за этой девочкой? - фыркнула Лиза, - вы что-то путаете.
-Ничего я не путаю! Софья Григорьевна только что мне сказала, что вы увели ребёнка! - вспыхнула Кира. - Куда вы её дели?
-Не кричите, милочка. Что за тон? Что это вы себе позволяете? - надменно глядя, вскинула голову Эльза Станиславовна, - это среди ваших хористок позволительна такая бесцеремонность. А здесь люди другого круга. Извольте помнить об этом.
Кира с досадой захлопнула дверь. Она проигнорировала выговор, полученный от Эльзы Станиславовны,- не до обид сейчас, но злая усмешка Лизы показалась ей странной. Неужели это Елизавета Максимовна помогала Иванову в его мерзких делишках? Несомненно, Лиза отчего-то невзлюбила Киру, но вымещать свою неприязнь на ребёнке?! Тут Кира вспомнила, что мадемуазель Бех не знает, что Шурочка её дочь. Получается, Лиза тут ни при чём. Тогда кто помог Григорию Александровичу выманить Шурочку из дома?
У лестницы её поджидал Иванов. Ухмылка кривила его рот.
-Никак девочку ищете, Кира Сергеевна? - оскалился он.
-Значит, всё-таки это вы... - ей захотелось вцепиться ногтями в его физиономию.
-Конечно, я, - радостно закивал он. - Не говорите ничего. Знаю всё, что вы сейчас готовы мне высказать. Сразу говорю: плевать я хотел на ваши переживания, на ваши слова и на вашу малютку Шурочку.
Всё же Кира не сдержалась. Изо всех сил она влепила ему пощёчину и брезгливо вытерла руку о подол юбки.
-Гадина, - прошипела она, - мерзкая тварь!
-Это вы напрасно, дорогуша. Ох, как напрасно! - процедил он сквозь зубы, уголки рта его при этом нервно подёргивались. - Но мы ещё сочтёмся.
-Где мой ребёнок? - потребовала ответа Кира.
-Где? Не знаю. За подснежниками пошла, "да по зимнему ковру к новогоднему костру" ...Не бойся, мамуля, братья-месяцы помогут! - кривлялся Григорий Александрович. Потом серьёзно добавил: - пошли вниз. Там поговорим.
Кира стала спускаться. Она знала, что сейчас потребует от неё Григорий Александрович и ни секунды не сомневалась, что ради Шурочки пойдёт на все его условия. И пусть перед нею предстанет хоть сам Архангел, она не променяет какую-то безделушку, пусть и самого мистического толка, на жизнь своего ребёнка. Даже если от этого шага будет зависеть вся её дальнейшая судьба, даже если она никогда больше не увидит Штефана.
В гостиной она остановилась у стола и выжидающе посмотрела на господина Иванова. Он, чувствуя себя хозяином положения, сел к столу, закинув ногу на ногу.
-Итак, любезная Кира Сергеевна, продолжим нашу беседу, - бросил он. - У меня есть то, что нужно вам. У вас есть то, что нужно мне. Как видите, всё очень просто. Давайте меняться!
Кира достала из кармана головоломку и молча положила её на стол.
-Забирайте. Где Шурочка?
При виде золотого футляра глаза Григория Александровича жадно загорелись, воровато оглянувшись, он цапнул коробочку и тут же попытался её открыть.Но упрямое устройство не желало ему подчиняться. Он зло глянул на Киру и отбросил футляр. С тяжёлым стуком головоломка шлёпнулась о стол и по инерции проехала по скатерти.
-Вы же знаете условие: она не откроется, если я не отдам её добровольно.
-Так отдайте добровольно, - его глаза яростно блеснули.
-Только после того, как вы вернёте ребёнка, - твёрдо заявила Кира.
-Не пойдёт! - отрезал Иванов, - не пойдёт! Но вы сейчас сами всё сделаете, дорогуша. Вам же не хочется, чтобы ваша милая малышка окоченела среди крыс. Мамочка не даст превратиться своей крошке в ледяную статую. Сколько там сейчас на улице? Градусов двадцать есть? А бедняжка даже валеночки не надела!
-Гадина! - она сделала шаг в его сторону.
-Ах-ах, как страшно! Всё, хватит! Открывайте футляр! - приказал он.
Кира затравленно оглянулась - никого. Никого нет, кто мог бы ей помочь. Она взяла в руки футляр, медленно открыла его и извлекла головоломку. От хрустальных страничек исходило радужное сияние. Одним движением она выстроила квадрат, и он засиял волшебным дивным светом. Только последняя страничка всё ещё как-то неловко крепилась к одной из его сторон. Она подняла голову, посмотрела на алчно склонённого к столу Иванова. Сердце Киры забилось часто и тяжело, во рту пересохло. Сейчас она, возможно, невозвратно изменит уже найденное настоящее, нарушит течение времени в этой жизни, разрушит судьбы тех, кто её окружает, и, в первую очередь, свою собственную. Она решилась.
Под истошный вопль Иванова: "Не сметь!" Кира отстегнула последнюю непрозрачную страничку, быстро её перевернула и прищёлкнула к стороне квадрата. Тут же рамка квадрата изменилась, она как бы втянула в себя новую страницу и та сразу стала прозрачной.
-Ах ты дрянь! -прошипел Иванов, он ринулся к Кире.
С шумом распахнулась дверь, и в гостиную влетел Вацлав с неизвестно откуда взявшимся пистолетом в руках, за ним маячил Сергей. Из-за них испуганно выглядывали все обитатели дома: Эльза Станиславовна, Лиза, Иван Фёдорович и даже Софья Григорьевна с Мартой. Их взгляды тут же приковал к себе чудесный переливающийся свет, идущий от хрустального оконца в руках Киры. Только господину Иванову не было дела до этой волшебной красоты. Не обращая внимания на присутствующих, он двинулся на Киру. Та увернулась и отскочила к противоположной стене.
К счастью, прозаический характер Вацлава не позволил ему отвлечься на волшебный свет. Слишком сильны ещё были воспоминания о дикой боли в раздавленных пальцах, и потому он видел перед собою лишь мерзавца, который изувечил ему руку.
-Стоять! - заорал Вацлав, когда Григорий Александрович двинулся на Киру. Ему показалось, что в руках господина Иванова возникло нечто, напоминающее револьвер, и сейчас последует выстрел. Мозг Вацлава ещё анализировал предлагаемые драматическим моментом обстоятельства, а палец на курке уже дёрнулся. Оглушительно прогрохотал выстрел. Дамы взвизгнули. Григорий Александрович завалился на стол, уткнувшись лицом в забытое Лизой шитьё.
Сергей подскочил к Иванову, выхватил у него из судорожно сжатых пальцев револьвер. Потом под всхлипы и ахи женщин уложил его на пол. Иван Фёдорович, оттолкнув вцепившуюся в него Лизу, склонился над раненым. Но помощь уже не понадобилась. Пален выпрямился и, свирепо глядя на Вацлава, рявкнул:
-Вы убили его!
-Если бы я не выстрелил, выстрелил бы он, - отозвался Вацлав, - этот человек - преступник.
-Что ты наделал?! - вырвалось у Киры с надрывом. - Ты всё испортил!
-И ты меня обвиняешь?! - возмутился тот, - да он бы убил тебя - и всё.
-Он же не сказал, где Шурочка. Ты понимаешь, дурная голова? Надо было ранить его, а ты...
-Ну извини, - обиженно шмыгнул носом Вацлав, - в следующий раз всё будет по-другому.
-Смотрите! - крикнул Сергей, показывая на стену. Свет от хрустального оконца в руках Киры превратился в нестерпимо яркий луч, он упал на стену и словно бы раздвинул её. Закатные лучи сияли золотом в окнах огромного шестиэтажного дома с двумя башнями, осенний ветер гнал буро-жёлтые листья клёна по тротуару, неистовым канареечным светом мигал на площади светофор. На фасаде дома с башнями, занимая два этажа, был укреплён гигантский плакат, с которого приветственно и вальяжно махал рукой генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Надпись на плакате гласила: "Да здравствует 58 годовщина Великой Октябрьской социалистической революции!"
Первой опомнилась Кира:
-Вацлав, скорее! - она толкнула его вперёд, навстречу порыву осеннего ветра. От её толчка он вылетел на площадь, еле увернулся от летящего по мостовой автомобиля. Обернулся к стоявшим с разинутыми ртами обитателям дома Паленов, хотел что-то крикнуть, но луч съёжился, превратившись в ровное сияние над хрустальным оконцем, а стена вновь стала обычной стеной гостиной.
