Сказать, что я боялась, переступая порог класса в конце августа — учебный год в Школе иных начинался на пару дней раньше, нежели в Академии, — это промолчать.

Под мышкой — учебник демонического, на плече — сумка с тетрадями.

Я была единственной, кто не носил синего. Этакая 'белая ворона'. Памятуя о предупреждениях Ксержика, передвигалась по стеночке, а по двору — перебежками. И не зря: ученики пулялись разными заклинаниями, ведьмы упражнялись в полётах на мётлах, алхимики превращали брусчатку то в воду, то в огненную стену, а будущие метаморфологи пугали разными иллюзиями и превращениями.

Грохот стоял ещё тот. Ума ни приложу, как не оглохла! Сколько раз испугано нагибалась, падала на колени, а то и на живот — не сосчитать.

Ученики смеялись, дразнили трусихой. Те, кто постарше, — русалкой, предлагали прогуляться вечерком. Особенно настырные и вовсе сжали в кольцо, решив, что такая женщина, как я, без приключений дойти до учебного корпуса не может.

Вот бы когда пригодился Ксержик! Но некромант встал рано и теперь пропадал то ли в классах, то ли в административном корпусе. Разбираться со всем предстояло самой.

— Откуда занесло ветром такую красавицу? — протянул высокий тонкий парень. Судя по амулету, некромант. Смелый наглый взгляд, не в меру шаловливые руки — он ведь их мне на плечи положил, разворачивая. — Как тебя зовут?

— Голосом, — отрезала я.

Жизнь в Ишбаре пошла мне на пользу, вернув часть былого спокойствия. А как же иначе, если по утрам покупки, готовка, днём — демонический. Вечера, правда, частенько проводила одна, с Марицей: Ксержик уделял их госпоже Тайо. Мог и остаться у неё, на территории школы, ночевать: я создавала определённые неудобства. Во всяком случае, встрёпанная ректор, изображавшая, что только-только зашла в кабинет некроманта, встречала меня по окончанию наших с дочек прогулок. Догадываюсь, что Ксержик специально отсылал меня, чтобы побыть наедине с госпожой Тайо в неурочное время.

Но бывало, что любовники вили гнёздышко и в мезонине, откуда доносился смех ректора и её слова:

— Алоис, перестань, щекотно же! Смотри, устрою переаттестацию.

В вечерних сумерках они любили устроиться в яблоневом саду и обсуждать там разные дела.

Госпожа Тайо клала голову на плечо Ксержика, а тот обнимал её за талию. Издали они выглядели счастливыми. Я неизменно отворачивалась — больно, и шла, уже по собственному почину, зубрить шипящие.

— А язычок-то острый! — рассмеялся приставучий ученик и покачал перед моим носом амулетом со слабенькой магией. Очевидно, я должна была впечатлиться, но после камушка на шее Ксержика все эти штучки казались детским лепетом. — Будем знакомы: я Герман.

— Агния, — не видела смысла скрывать. — А теперь разрешите пройти. У меня физическая непереносимость магов.

И тут не погрешила против истины: Хендрика я терпеть не могла, а он — чародей. Женился, к слову, даже приглашение на свадьбу прислал. Получила его с опозданием и разорвала. Чтоб ему Франка поперёк горла встала!

Некромант опешил, и я скользнула прочь. Ровно на два шага, потому что парень решил возобновить знакомство. Выпытывал, на кого учусь, когда заканчиваю, как к мятному сиропу отношусь, обещался доказать, что маги — действительно дрянь, а некроманты — белая кость.

— То-то в тебе одни кости, Герман! — хихикнула пролетавшая над нами ведьма и вырвала из-под мышки некроманта тетрадь. — А ещё он дурак, — подмигнула она мне и, набрав высоту, полетела к одной из башен.

Герман погрозил шкодливой ведьме кулаком и запустил ей вслед что-то блестящее, наподобие снежной молнии. Попал.

Ведьма завертелась на метле, выкрикивая проклятия, и шлёпнулась на землю, в последний момент сумев хоть как-то замедлить стремительный полёт со смертельным исходом. Вся в зелёных пятнах, она гордо восседала на пятой точке, а некромант с компанией хохотал.

— Приворот — дело точное, — пригрозила ведьма. — Камушки не спасут. Будешь бегать за мной с вытянутым языком.

— Я как раз красивый ошейник сплела, — сквозь толпу протиснулась товарка девушки по несчастью и потрясла разноцветной 'косичкой' перед носом некроманта.

— А что, — задумчиво протянула она, — тебе к лицу. Горчичные глаза, синие синяки, красный нос, зелёная кожа. Все цвета в наличии.

— Ведьмы, они тоже в качестве рабочего материала пригодны, — тем же тоном ответил Герман.

Обладательница метлы встала в позу и открыла рот, чтобы ответить, но как-то вдруг стушевалась, попятилась и затерялась в толпе. Некромант торжествовал победу, но недолго: пока его не ухватила за ухо неведомая сила и не подняла над землёй.

Точно так же поступили с пострадавшей ведьмой.

— Нарушаем школьный устав? — к нам, легко рассекая толпу, шествовала ректор в синем платье в горошек. На груди — аметистовая брошка, на шее — всё тот же ворох амулетов. — Видимо, очень хотим на общественные работы. А что, мне потолок нужно в столовой побелить — как раз занятие для любителей полётов. А вас, молодой человек, отправим в горную экспедицию: магистр Ксержик жаловался, что учебные пособия истрепались, вот вы и пополните. Всегда мечтала иметь чучело вампира или вытяжку белков глаз оборотня.

Госпожа Тайо мечтательно вздохнула, будто действительно желала получить в подарок костлявую руку. Потом, посерьёзнев, добавила:

— С энергией неправильно обращаетесь. На пересдачу пойдёте. Признайтесь, принесли преподавателю бутылку эльфийского?

Некромант божился, что зубрил, что больше не будет, что ведьма его спровоцировала, но ректор лишь скептически цокала языком и качала головой. Не глядя, привела в негодность ещё одно шальное заклинание, и неожиданно громко рявкнула:

— К порядку! Всем построиться и разойтись по классам. Энергетический фон подчистить, мётлы сдать завхозу. Ещё одно заклинание или полёт без разрешения преподавателя — пинком под зад домой.

Голос у неё был звонкий, командный, вызывавший желание слиться с окружающей природой. В Академии так никто не кричал. Казалось, слова ректора накрыли весь двор, отразившись от гор.

Все сразу затихли, торопливо закончили демонстрацию умений и гуськом потянулись в учебные корпуса, то и дело оглядываясь через плечо.

Госпожа Тайо хмыкнула, щёлкнула пальцами — и проштрафившиеся ученики поплыли за ней по воздуху в административный корпус. Чтобы не отвлекали от мыслей, она лишила их голоса, и бедняги беззвучно раскрывали рот, словно рыбы.

Да, внешность воистину обманчива, как и цветочки в ректорском кабинете.

Впечатлённая, глянула на листок с расписанием, и поспешила присоединиться к потоку первогодок-некромантов. Радовало, что определили в самую слабую группу. И не радовала дополнительная специализация.

Вопреки ожиданиям, приняли меня хорошо. Двадцать глаз с испугом и любопытством взирали на стопку учебников на столе и начертанную на грифельной доске надпись: 'Химия'. На Общеобразовательном факультете Академии её преподавали на втором курсе, а здесь — на первом.

Преподавателем оказалась молодая женщина, которая по мере сил и возможностей вдалбливала в наши головы сложную науку. Начала она занятия не со скучной теории, а опыта: растворила мрамор в какой-то колбе. Камень закипел, покрывшись пузырьками, и исчез, а класс наполнил неприятный запах — будто что-то горело.

А дальше начались составляющие веществ, три вида их состояний, взаимодействие друг с другом, длинные лекции о материи и её движении.

'Движение, как и постоянное изменение, присуще всей материи в целом и мельчайшей её частице. Формы движения её чрезвычайно разнообразны, и знание их отличает мага от обычного человека. Невозможно построить, отразить, изменить, понять ни одно заклинание, не понимая сути строения мира', - и далее по списку.

Кристаллические решётки, химические элементы, формулы, металлы, неметаллы, газы, жидкости, кислоты… И опыты, опыты, опыты. Будто алхимиком стала.

Не сказала бы, что блистала отметками, зато на занятиях магией стало легче. Вёл их Ксержик. Поблажек не делал, но наказывал отстающих своеобразно: прогулками на местное кладбище с каким-то поручением. Оно мне стало как родное.