Ксержик распутал верёвки и ткнул меня в плечо:

— Приехали.

Я сонно разомкнула глаза, пытаясь понять, чего от меня хотят. Потом сообразила и огляделась. По сравнению с Вышградом — дыра. Точно не погуляешь вечерами.

— Шмыркх, — выдавила я недавно выученное колоритное словцо. Единственное, что хорошо умели демоны — это ломать язык и выражать эмоции.

— Ну, и на каком это диалекте? Кухонный самодельный? — Ксержик привычно поправил произношение. Все эти недели он мучил меня, не давая предаваться собственным мыслям. Лучше бы за жизнь болтали!

Я промолчала, рассматривая городишко. Деревянные дома, белёные венцы, кусты калины, ленивые собаки, спящие в пыли. Лавочки низенькие, покосившиеся. Даже не поймёшь, город или деревня.

— Это околица, — успокоил Ксержик. — В центре получше. У меня там дом есть. Там тебя и поселю, чтобы покой учеников не смущала хандрой. И от занятий не отлынивала.

Мы миновали частокол и шагом поехали вдоль неказистых домишек. То здесь, то там замечала странные отметины, будто от стихийных бедствий. Некромант сухо пояснил, что это следы тренировок воспитанников.

— Пока не забыл: в Школе можешь всяких тварей, вроде умертвий встретить. Ты не пугайся, они ученикам подконтрольные, рабочий материал. Если что, преподавателей зови, только сама ничего не делай. В подвальчике сиди, книжки читай.

Да, по рассказам некроманта Школа — страшная вещь.

А городок и вправду оказался не таким уж плохим. Кончились домишки, потянулись дома. Пропали ухабы и колеи, появились доски-мостки, по которым сновали горожане.

Всё росло вверх, стало прочнее, надёжнее, каменное.

Водостоки забавные — с волчьими головами. Под ними — бочки, воду дождевую собирать.

Пахло вяленым мясом и дублёной кожей — двумя местными промыслами. Разводили тут не коров, а коз: неприхотливы, молоко, шерсть дают, и сапожки из них дорогие шьют, которые и в Вышграде носят.

Отринув дрёму, вертела головой, наблюдая за тем, как просыпается Ишбар. Деловито так, бойко. Как мой бывший город.

— Сырость — за воротами, — отреагировал на прилив воспоминаний Ксержик. — Послали же Марра и Оликес на мою голову! Знал бы, даже за должность придворного чародея не согласился вампиров по кладбищам гонять. И мать твоя хороша: деревенская — а до рождения тебя довела.

— Убивать ребёнка — грех, — отрезала я.

— Да были другие варианты, чтобы в подоле не принести. Дома-то что не осталась?

— Жить рядом с этим… И сплетни, затравили бы. Алоис, — впервые назвала его по имени, — в вас что, отец проснулся?

Некромант удивлённо выгнул брови:

— Агния, мне показалось, или данный вопрос мы обсудили? Хочу, чтобы толк из тебя вышел, раз уж пророс цветочек из семени. Пока что толка нет, одна бестолочь.

За разговором свернули в пропахший кошками проулок и остановились у притаившейся среди зелени яблонь калитки.

— Ключ под ковриком. Обживай. А мне нужно в Школу. Забыл, — поморщился Ксержик, — ты же заклинания снять не сумеешь… Покажу один раз, потом сама.

Меня отправили топать к дому через сад, а некромант, очевидно, попал в жилище через парадный вход. Пока добрела до крыльца одноэтажного дома с мезонином, Ксержик успел завести лошадей в конюшню. Махнул рукой, чтобы на крыльце посидела, скинул мне под ноги дорожные сумки и закончил заниматься лошадьми. Потом, перекинув свои вещи через плечо — мои некромант проигнорировал, — поднялся по ступенькам, вытащил из-под половика ключ и щёлкнул пальцами, привлекая внимания.

— Знак хозяина. Трёхфазный. Раз, — одна фигура в воздухе, на домик похожа. — Два, — движение прямой ладони поперёк груди. — Три, — закорючка, чем-то напоминающая двойной знак вопроса.

Ничего я не запомнила, даже не поняла толком, но кивнула. Представляю, какой дурой окажусь на фоне местных чародеев. Это тебе, Агния, не Общеобразовательный факультет.

Берлога холостяка — она и есть берлога холостяка. Беспорядок, полное отсутствие уюта. А ещё бутылочки с какими-то реактивами, разные непонятные инструменты. Их некромант походя сгрёб со стола и убрал в шкафчик. Полагаю, трогать всё это не следует.

Спальня Ксержика находилась в мезонине. Некромант милостиво разрешил положить пока Марицу узкую постель, предупредив, что в моё пользование её не отдаст.

— Я тебя на кухне устрою, на печке. Так мешать друг другу не будем.

Ксержик ушёл, а я умылась и отправилась готовить завтрак для троих — каждому своё. Продукты в леднике были, даже не испортились — наверняка заклинание наложено.

В итоге к возвращению некроманта прибралась, покормила дочь и истомила кашу. Ксержик одобрительно хмыкнул и умял половину за один присест. Одарил подобревшим взглядом:

— Может, иметь дочурку не так плохо, на трактирах сэкономлю. Два часа тебе на отдых — и знакомиться с ректором.

С удовольствием прилегла. Сквозь сон почувствовала, как под бок положили Марицу. Обняла её и засопела.

Проснувшись, обнаружила в руке бумажку с тремя выведенными углём знаками и подписью: 'Девичьей памяти. Насмотрелся за двадцать лет на ваше: 'Я запомнила''.

Школа иных напоминала укреплённый замок. Запрокинув голову, рассматривала башни и стены, бывшие, казалось, продолжением скал.

Мы поднимались по извилистой дороге, тянувшейся от северной окраины Ишбара. Шли версты две, поднимая пыль ногами.

— Это специально? Почему Школа не в городе?

— Не любишь ты людей, Агния, пожалей бедолаг. Их и так школяры изводят. О, легки на помине!

Над нашей головой пролетела на метле девушка в синей юбке. На шее, будто ожерелье, висела связка баранок.

Метла неожиданно замерла и, не слушаясь ведьму, начала снижаться.

Глянув на Ксержика, хихикнула: его рук дело.

— Разрешение на полёты, — некромант направился к мявшейся с ноги на ногу ведьме.

— А я третьегодница, — пискнула девушка. — Нам без него можно.

— Ну-ну, как же! Второй год обучения, наставница — Шаолена Гвитт. Так что, метлу конфискую?

Губы ведьмы плаксиво дрогнули. Она крепко вцепилась в средство передвижения и затараторила:

— Простите, магистр Ксержик, я больше не буду. Честное ведьминское!

— Конечно, не будешь. — Раз — и метла оказалась в руках некроманта. — У наставницы заберёшь.

Я сочувственно глянула на девушку и заметила, как та сложила пальцы в трехбуквенную композицию. И тут же ойкнула, дёрнувшись, будто от укуса.

— Правило первое: соизмеряй свои силы и чужие возможности, — прокомментировал Ксержик. — И с некромантами не связывайся.

Ведьма завизжала, когда из земли вылезла рука и ухватила её за юбку. Потом отпустила, сложила 'фигу' и ушла обратно в потревоженную могилу.

Я оценила. Ведьма тоже, даже извинилась и покорно посеменила следом за нами, пытаясь подлизаться. Не вышло: Ксержик её игнорировал, рассказывая мне о Школе.

Наконец мы добрались до ворот.

Во дворе некроманту пришлось поймать и обезвредить летевший прямо на нас шипящий шар. Нахмурившись, он обвёл взглядом притихших учеников и поинтересовался:

— Сами признаетесь или физической подготовкой займётесь?

Парни — все мои ровесники — упорно молчали. Одеты они были в синие рубашки — видимо, таким нехитрым образом 'помечали' учащихся Школы иных.

Ксержик пожал плечами и вытянул руку. Слегка оцарапал ладонь, полюбовался каплей крови, что-то шепнул — и пойманный шар завис перед его лицом. Откуда только взялся?

Раз — и шар мячом был отброшен в группу учеников. Те бросились врассыпную, падая и спотыкаясь. Шар метался за ними, шипя и грозя разорваться в каждую минуту.

— Недоучки, — прокомментировал некромант. — Мои. Научатся что-то кое-как делать — и Школу спалить готовы. Так что по сторонам смотри, если что, падай. Лазарет в левом крыле административного корпуса.

А ученики всё нарезали круги по брусчатке вокруг чахлых, подпалённых, деревьев в кадках, немыслимым образом выживавших в таких сложных условиях.

— Физическая подготовка для мага — дело жизни, — крикнул им Ксержик. — Вас четверых уже загрызли вампиры, а ты, Саймон, пока живой. Но тоже долго не продержишься, если не вспомнишь, чему я тебя учил. Хоть бы кто отбить догадался! — сокрушённо вздохнул он и увлёк меня прочь.