— Так это вы её отец? — Лаэрт только сейчас сообразил.

— Отец не отец, но без меня это чудо лакричное на свет бы не появилось, — настырный некромант усадил меня, хмыкнув, прокомментировал опухшие веки и шансы быть унесённой ветром и велел эльфу расшторить окно. — А по одеялу ползает моя внучка. Не знал, что не только отец, но и дед. Если честно, не радует.

Заморгала, когда солнце, отразившись от зеркала, попало прямо в глаза. Попыталась выставить мужчин вон, но получила лаконичный ответ: вперёд ногами. Пришлось сдаться на милость превосходящих сил.

Лаэрт вытащил мой сундук и, не смущаясь, начал копаться в вещах и белье. Ксержик же сотворил кувшин воды и устроил мне головомойку. Выглядело это так: живописание моей внешности, которая отпугнёт умертвие — и макание в таз. Мне только и оставалось, как пускать пузыри и пытаться не захлебнуться.

— Решено, девушка, буду брать на кладбище. Сколько сил ты мне сэкономишь! — некромант поймал брошенное Лаэртом полотенце и вытер плоды своих стараний. — Остальное — сама. Переодеваешься, причёсываешься и спускаешься. Дочку берёшь с собой — ей полезен свежий воздух, а не стенания мамаши. По дороге можешь выть, скулить — тогда ошейник и поводок куплю.

— Зачем? — не поняла я.

— Потому что воют собаки и волки. А если человек, то учи язык слов. А ещё лучше — демонов. Я тебе учебник достану — мать родную забудешь, пока все обороты запомнишь. Заодно хоть одну тёмную дисциплину выучишь.

Мужчины вышли, а я осталась сидеть. Снова легла, уставившись на Марицу. Потом, ради неё, заставила себя встать, надеть то, что выбрал Лаэрт. Видимо, закопалась, потому что в комнату без стука вломился Ксержик со словами: 'Не померла?'.

Поспешно прикрыла грудь руками, напомнив о том, что я женщина, а он — мужчина.

— Вот оно как! А я-то считаю себя в твоём случае бесполым существом, потому как кровосмешения не одобряю. — Пальцы у некроманта были ловкими: умудрялись и отбивать мои попытки покарать наглеца, и зашнуровывать платье. — На голове — воронье гнездо, ноги босые… Я с таким чучелом на людях не появлюсь.

— А к мальчику присмотрись, — шепнул Ксержик. — Помогает. Он сказал, тебя муж бросил… Нашла, из-за чего переживать! Вон, сколько мужиков в Академии — выбирай любого. У нас тоже хватает. И брюнеты, и шатены, и блондины. Да ещё и забеременеть не рискуешь: мальчики пуганые, за такое без обоюдного желания исключают.

Не прошло и пяти минут, как некромант вытащил меня в холл, подгоняя пинками. На перевязи висела Марица, которая, похоже, радовалась возможности выбраться из комнаты.

Лаэрт подхватил меня под руку, а Ксержик задержался, деловито проинспектировав кухню. Констатировал её полное запустение и против воли скормил мне очередную шоколадку, дабы 'не тащить на себе бесчувственное тело'.

Направились мы, вопреки ожиданиям, не к воротам, а к преподавательской столовой. Там провели акт насилия: некромант держал, а Лаэрт кормил. Я давилась, но глотала подогретый завтрак. Потом заявила, что способна жевать сама.

— Скелет, — прокомментировала мою фигуру забиравшая посуду повариха. — В чём душа держится?

— Душа с телом связана иначе, — авторитетно заявил Ксержик. — И она-то в порядке. А тут… Откормите.

Оказавшись за стенами Академии, мы ненадолго разделились: пошептавшись, некромант отправил куда-то Лаэрта.

Когда я спросила куда, таинственно ответил: 'За лекарством'.

— Зачем вы со мной возитесь, я же чужая, не воспринимаю вас как отца…

— Благодарение богам что не воспринимаешь. А чего вожусь… Два женских трупика в мои планы не входят. Была бы парнем — хоть повесься, а так — молодая мамаша.

— Значит, поплакаться можно?

— После дождичка в четверг. Но раз разговариваешь, не потеряна для общества. Пошли, овощей и молока купим, чтобы Агния Выжга не стала последней в роду. А потом займём твои мозги демоническим.

Ксержик тащил меня будто козу на верёвочке, не обращая внимания на спуски и подъёмы. В Вышграде он прекрасно освоился, так что прямым путём вёл на рынок. На мою попытку сбежать, оправдавшись отсутствием денег, ответил, что по доброте душевной даст в долг.

— Марица — ваша внучка! — возмутилась я, позабыв на время о своём горе. — Могли бы и подарить!

— Кхм, Агния, я тебя рожать не просил. И твою мать тоже — какой с меня спрос? Я с таким же успехом дедушка вон того пацанёнка, — он ткнул пальцем в мальчишку, игравшего с ободом колеса. — И мы на 'ты', помнишь?

Вздохнула. Вот и пойми его! То отца изображает, то постороннего.

Искоса глянула на Ксержика, уткнувшись взглядом в амулет. Ни его, ни колец не снимал, хотя я бы побоялась так ходить. Не знаю, зачем людей провоцировать?

— Чего? — рука некроманта обхватила меня вокруг талии. Затем последовал нестандартный вопрос: — Выпить хочешь? С утра, конечно, не дело, но тебе можно.

— Это как-то связано с лекарством, за которым пошёл Лаэрт? — попыталась угадать я.

Подмешает что-то в питьё — и уйдёт хандра. А что, я согласна — самой точно.

— Нет, — рассмеялся Ксержик. — Просто у тебя такая кислая рожа, что хочется влить туда пинту чего покрепче. Появится румянец, развяжется язык… Завсегдатаи с удовольствием выслушают твою жизненную повесть, а тебе полегчает.

— Спасибо, не надо.

Я уже напивалась, хватит.

Вернулся Лаэрт. Что купил, категорически отказывался говорить, а некромант почему-то ухмылялся. Перепоручил ему заботу обо мне и ушёл, заявив, что часика через три будет в таверне 'Белый лебедь':

— Это если Агния раздумает умирать и захочет есть. За мой счёт, болезная.

И всё, не прощаясь, свернул в соседний проулок.

А мы с Лаэртом побрели на рынок.

Разумеется, эльф не оставил без внимания моё родство с некромантом. Пришлось признаться, что байстрючка, удочерённая отчимом. Отец до недавнего времени не объявлялся, да и теперь нашёлся случайно, не горит желанием обретать дочь.

Лаэрт слушал и кивал, а потом сказал, что мне повезло.

— В чём? Что с лестницы не спустил? Это да. Так и ему тоже, что маму не насиловал. Но развлёкся и бросил. Как Хендрик.

Всхлипнула и отвернулась.

Разница и вправду невелика: один просто соблазнил и сделал ребёнка, другой — соблазнил, женился и сделал ребёнка.

Покупал и торговался на рынке Лаэрт, а я стояла в сторонке, укачивая малышку. Но потом не удержалась, пошла на запах сдобных кренделей и купила парочку: один себе, другой — эльфу.

Видя, что я немного пришла в себя, Лаэрт потащил меня гулять. Это с полной сумкой всякой всячины! Отказа не принял, завёл в квартал возле королевского дворца и усадил на лавочку в теньке.

Марица задремала, сладко почмокивая во сне. Сытая. Признаться, меня тоже клонило в сон: и от еды, и от пройденных вёрст. Отвыкла я ходить.

Эльф раздобыл морсу в берестяных туесках и с улыбкой вручил один мне. Заботливый.

Потом, кажется, Лаэрт что-то говорил, но я не слушала, погрузившись в воспоминания. Очнулась от его прикосновения, покорно встала и пошла, куда велено. Оказалось, в 'Белый лебедь'.

Таверна притаилась на бойкой торговой улочке, маня прохожих прохладой подвала. Спустившись по лесенке, оказались в бывшем винном погребе, который предприимчивый хозяин переделал под едальню.

Ксержик уже что-то уплетал за обе щеки, скользнул по нам взглядом и кивнул.

Некромант изрядно на мне сэкономил: ела я мало. Не ела бы совсем, но принудительное кормление стимулировало самой работать вилкой. Хватило и пяти минут позора. Ксержик разжимать челюсти умел, как и заставлять открыть рот. Причём сопровождал всё это рассказами о мучительности голодной смерти.

Потягивая тёмное пиво, некромант поставил меня перед фактом: дочь кормлю, до ужина отдаю Лаэрту, а сама поступаю в полное распоряжение Ксержика. Ввиду отличной погоды сидеть будем в парке и зубрить демонический язык. На вопрос, где он возьмёт учебник, некромант пожал плечами:

— Азы могу и по памяти. Сначала артикуляцию поставлю и алфавит в твою голову вдолблю. А потом ты пойдёшь в библиотеку и под моим чутким руководством возьмёшь книгу с полки. Радуйся, уеду я на той неделе. Правда, — он подмигнул, — могу с собой взять в Школу. Химию и физику тел и там преподают, а сдавать сессию сюда вернёшься, Лазавей заберёт.