— Согласен, — сказал Карпов. — Самсонов, прекратить стрельбу. Пока что я не намерен тратить ракеты на этот корабль. Я бы не сказал, что это того стоит.

— Мы движемся к Торресову проливу, но у него нам придется значительно замедлиться из-за отмелей и рифов. Возможно, бой возобновиться быстрее, чем вы ожидаете.

Это был более чем очевидный вывод. Впереди их ждало еще много чего, что должно было случиться до наступления ночи.

Человеком, начавшим все это, был адмирал Кинг. Сначала Кинг, затем Маршалл. И без того вспыльчивый, адмирал настолько утомился текущей обстановкой на Тихом океане, что стал просто невыносим. Вечно хмурый и склочный по своей натуре, он никогда не был скромен в оценке собственного интеллекта и редко снисходил до признания кого-либо ровней себе в тонкостях военно-морской стратегии. Казалось, что одного взгляда Кинга было достаточно, чтобы осадить кого угодно, но когда дело доходило до президента Рузвельта, требовался более разумный и тонкий подход Маршалла.

Кинг хотел действия. Не медленного наращивания сил и укрепления путей снабжения, не того медленного и ровного движения, которое велось с самого начала войны. Когда «Военный план «Оранжевый» был отменен, Кинг счел потерю Филиппин оскорблением, за которое американский флот должен был отплатить в один прекрасный день. Тем не менее, в глубине души он понимал, что план был составлен в давно ушедшую эпоху, когда основу флота составляли старые линкоры. Если бы они вышли из Перл-Харбора в соответствии с планом, у японского авианосного флота случился бы праздник.

Он был достаточно мудр, чтобы понимать, что дни линкоров сочтены. Он знал, что когда дело дойдет до действий на Тихом океане, реальная сила будет выражаться в авианосцах. Проблема была в том, что в этом направлении было сделано слишком мало. США слишком долго действовали в обороне, и примеров обратного было мало, за исключением разве что дерзкого рейда Дулиттла на Токио[44]. Череда японский побед не намеревалась обрываться. Вызов им был брошен лишь единожды, когда два американских авианосца вошли в Коралловое море, когда японцы атаковали Порт-Морсби. В результате он потерял свой старый корабль, «Леди Лекс», ни за что.

Дешифровщики смогли взломать японский морской шифр JN-25 и предупредили командование о неизбежности крупной операции противника. Им потребовалось немного времени, чтобы определить, что конечными точками наступления являются Фиджи и Самоа. Японцы уже разместили войска на южных Соломоновых островах Гаудалканал и Тулаги, где создали базу гидросамолетов и аэродром, хотя они еще не были полностью укреплены. Следовательно, удар будет нацелен либо на Эспириту-Санту, либо на Нумею, и если какая-либо из этих целей падет, Фиджи и Самоа окажутся в зоне досягаемости японских бомбардировщиков. Австралия будет отрезана, и Кинг ничего не сможет с этим поделать.

Гневный адмирал начал энергично продвигать идею о том, что сидеть в обороне и пытаться парировать японские удары уже не получиться. «Нужно вдарить по уродам, — горячо утверждал он. — Просто взять и пнуть им туда, где они точно прочувствуют». И указал на остров Гуадалканал, как на идеальное место, чтобы сделать это. Чтобы поддержать свою идею, он продвинул Нимица на замену нерешительного Гормли, и назначил новым командующим в регионе адмирала «Быка» Хэлси.

Хэлси был решительным сторонником палубной авиации и видел решающим сосредоточием силы на море про мобильные авианосные соединения. Такой подход был впервые применен на суше. Командир кавалерии Конфедератов Натан Бедфорд Форрест впервые сформулировал его в годы Гражданской войны. Хэлси адаптировал этот же принцип к авианосцам и сформулировал его так: «Подойди к противнику со всем, что у тебя есть, так быстро, как только сможешь, и вывали на него все, что сможешь». В любом морском сражении он стремился оставлять первое и последнее слово за самолетами.

В ходе данного этапа войны на море он уже смог записать на свой счет кое-какие успехи. Он участвовал в рейде Дулиттла и командовал атаками на Маршалловы острова и остров Уэйк. Бремя командования вскоре плохо сказалось на его здоровье и он оказался госпитализирован на несколько месяцев, после чего снова запросил принять командования американским контрнаступлением, прибыв на Нумею 15 августа 1942 года, на шестьдесят дней раньше, чем в той версии истории, что знал Федоров.

Когда отбывающий адмирал Гормли высказал свои опасения по поводу планируемого наступления на Гуадалканал, заявив, что это, вероятно, приведет к новому Батаану[45], Хэлси лишь отмахнулся. Он был боевым адмиралом, и эта операция была именно тем, чего он хотел. У него было три авианосца, и он был намерен использовать их для молниеносного удара прямо в сердце вражеских сил на Соломоновых островах.

Когда шифровальщики определили запланированную дату японского наступления — 25 августа — Кинг заявил, что США должны быть готовы и иметь в море силы, готовые атаковать японцев там, где они, вероятно, меньше всего ожидали — на Гуадалканале.

«Они ждут, что мы будем сидеть на жопе ровно, ожидая их в Новой Каледонии или на Вануату, — заявил он. — Так давайте вломим им по самое немогу морской пехотой!».

Хэлси всецело поддержал его.

Им предстоял долгий и тяжелый бой. Многие расценивали переброску десанта на транспортах в пределах досягаемости японских авианосцев совершенным безумием. Это потребовал бы от американских авианосцев прикрывать их до самых районов высадки и в течение нескольких дней после нее, тем самым дав противнику полную свободу в продвижении на юг.

Хэлси настаивал, что если операция начнется по крайней мере за два дня до планируемой даты японского наступления, то сможет расстроить планы противника сама по себе. «Японские авианосцы слетятся на них, как мухи, я знаю это, — говорил он. — Но у нас будет боевой кулак, и мы сможем ударить по ним, как только они появятся. Либо так, либо давайте просто сидеть на Нумеа и ждать. И что нам даст? Нет, я предлагаю высадить десант на Гуадалканал, занять этот гребаный аэродром и перебросить туда «Уайлдкэты» и «Даунтлессы». Тогда у нас появится еще один авианосец, который япошки смогут ковырять сколько угодно, но точно никогда не потопят».

В конце концов, Кинг смог привлечь на свою сторону Маршалла и получить одобрение президента, разрешившего упреждающий удар, получивший название «Операция «Сторожевая башня». Части 1-й дивизии морской пехоты вышли в море 20 августа в сопровождении всех наличных сил, включая авианосцы «Энтерпрайз», «Хорнет» и «Саратога», двенадцать крейсеров, двадцать одного эсминца и двух недавно вступивших в строй новейших быстроходных линкоров «Вашингтон» и «Северная Каролина». Недоставало лишь авианосца «Йорктаун», который был переведен в состав Атлантического флота после гибели «Уоспа»[46], дабы обеспечить жизненно важное воздушное прикрытие морей в районе Исландии, которые американцы были вынуждены поддерживать, несмотря на формирование японцами оперативных групп на Труке и в Рабауле.

Оперативные резервы американцев также были значительны. В залив Сува на Фиджи были переброшены три старых линкора — «Калифорния», «Нью-Мексико» и «Западная Вирджиния». Слишком тихоходные для совместных действий с авианосцами, они, тем не менее, обеспечивали сдерживающий фактор, будучи способными помешать любой японской надводной оперативной группе прорваться к жизненно важным американским базам. Их поддерживали два легких крейсера и десять эсминцев, которые на самом деле поддерживались ими — для обеспечения действий эсминцев использовались запасы топлива с линкоров.