— Боевая тревога! Это японские пикировщики — прямо над нами!

Карпов услышал второй сигнал тревоги и бросился на мостик, пробираясь через длинные коридоры наверх к командной палубе и бронированной цитадели.

— Что случилось, товарищ капитан? — Спросил его кто-то, мимо кого он пробежал. — Опять бой?

— Spakoyna. Nye Boytyes, — сказал он. — Всем занять свои посты. Адмирал Вольский на мостике, и мы со всем справимся.

Он бросился вперед, но услышал краем уха бормотание одного из матросов, что на этот раз адмирал не был заперт в лазарете, и нахмурился. Он имел все основания слышать подобное. Однажды я верну себе их уважение, подумал он, но затем выбросил это из головы.

Выбравшись на верхнюю палубу, он услышал тот самый гул, который напряг экипаж. Что это было? Добравшись до мостика он понял, что это был звук множества пропеллеров, к которому затем добавился вой пикирующих на корабль самолетов. Он влетел на мостик, быстро захлопнул за собой люк и увидел, как Федоров и Вольский всматриваются во что-то в иллюминатора. Что случилось?

Столб морской воды, внезапно взлетевший по левому борту, сказал ему все, что ему было нужно знать. Внезапное появление самолетов ошеломило персонал мостика, но адмирал Вольский быстро пришел в себя, повернувшись к Самсонову.

— Атаковать все воздушные цели! — Грубо сказал он. — Стрелять по усмотрению!

Самсонов уставился на свою панель, широко раскрыв глаза от понимания, что параметров просто не было. Приказ адмирала не был ясным и четким. Системы не выдавали целей и он заколебался.

— Товарищ адмирал! Нет захвата целей.

— Никаких?

— Нет параметров, товарищ адмирал!

— Что за самолеты, Федоров? — Хладнокровно спросил Карпов с решительным взглядом и свирепым лицом.

— «Айти» D3A1, - начал Федоров, но понял, что Карпову это ничего не говорило. — Пикирующие бомбардировщики с высоким углом атаки. Подходят на высоте десять-пятнадцать тысяч метров[13]. Прямо над нами!

Вой пикирующих самолетов стал сильнее. Рядом ухнула вторая бомба, подняв столб морской воды не более чем в пятидесяти метрах от левого борта корабля.

Карпов отреагировал немедленно, бросившись к БИЦ с огнем в глазах. Он знал, что АК-760 не имели достаточного угла возвышения. Они были разработаны для перехвата низколетящих противокорабельных ракет[14]. Нужно было использовать более старую схему.

— Рулевой, полная боевая вперед! Самсонов, «Каштаны» к бою! Большой угол возвышения. Зона цели плюс-минус десять от зенита, все системы к бою. Ракетный залп по ИК-каналу!

— Так точно! — Крикнул Самсонов, и его руки заметались над пультом. Затем раздался свист стартующих ракет. До сих пор старые «Кортики-2» не применялись в многочисленных боестолкновениях. Изначально крейсера типа «Киров» оснащались шестью более ранними версиями «Кортик»[15]. Когда на смену им пришли орудия АК-760, было решено оставить на «Кирове» по крайней мере два «Кортика», чтобы прикрыть секторы, не простреливаемые АК-760.

«Кортики» были похожи на два приземистых тяжелых робота, стоявших по каждому борту корабля. «Голова» каждого представляла собой вращающуюся антенну радара, действовавшую в тандеме с еще одной в форме большой тарелки на «груди» установки. Каждая из двух «рук» представляла собой счетверенную пусковую установку ракет ближнего радиуса действия, под которым находилась черная металлическая труба. Это был кожух 30-мм зенитной пушки с вращающимся блоком из шести стволов. Каждая установка была полностью автономна и независима от основных радиолокационных систем корабля, которые, похоже, полностью вышли из строя. Но эти установки имели также инфракрасный и телевизионный канал с камерами высокого разрешения.

Обе установки быстро развернулись и подняли в небо «руки» ракетных установок. Затем открылись предохранительные крышки ИК- и ТВ-систем. Несколькими секундами спустя Самсонов получил картинку в режиме реального времени и смог произвести целераспределение и открыть огонь[16].

Полный залп составлял четыре ракеты из каждой пусковой установки — всего шестнадцать. Это была избыточная мера по сравнению с тем, что им в действительности было нужно, но в разгар чрезвычайной ситуации Карпов поступил наиболее целесообразно, выпустив все готовые к пуску ракеты.

Это спасло корабль.

«Айти» D3A1 был лучшим пикирующим бомбардировщиком в первые годы войны. Он имел хорошую скорость в пикировании и достаточную маневренности, несмотря на не убирающееся шасси, и мог нести 250-килограммовую бомбу под фюзеляжем и две 60-килограммовые под крыльями. Когда самолет заходил в глубокое пикирование, бомбосбрасыватель в форме трапеции отбрасывал бомбу, дабы избежать попадания в винт, и японцы добились хорошей точности. Войну они закончили как самые успешные морские пикирующие бомбардировщики стран Оси, потопив шестнадцать военные кораблей Союзников, включая авианосец «Гермес», три крейсера и двенадцать эсминцев. Даже самые быстрые корабли не могли уклониться от смертоносной атаки с пикирования, и поразить самолет в этот момент было чрезвычайно сложно — но не для ракет «Кортика», способных стартовать даже вертикально.

Ракеты устремились вверх на столбах белого дыма, к любым целям, попадавшимся у них на пути. Система могла сопровождать не более восьми целей одновременно, но этого было достаточно. Небо над кораблем наполнилось взрывами, когда ракеты настигли относительно медлительные самолеты, и их осколочные боевые части начали создавать зоны поражения радиусом пять метров. Во все стороны брызнули осколки. Два сбиты… Три… Пять… Затем еще одна бомба ухнула прямо перед кораблем, залив полубак диким гейзером морской воды. «Киров» качнулся от ударной волны и прорезал носом бурлящую воду.

Карпов лихорадочно соображал. Сбить самолеты было мало, понял он! Нужно было также уничтожать и бомбы.

— Самсонов! Зенитки в автоматический режим!

К какофонии присоединился рык шестиствольных зенитных пушек, выпускавших тысячи снарядов с огромными струями огня, вырывавшимися из «рук» «Кортиков». Карпов выставил над кораблем смертоносный заградительный барьер, и три бомбы были уничтожены достаточно высоко. Одна из них взорвалась опасно близко.

Шесть из девяти бомб самолетов эскадрильи Хаяси были сбиты или упали мимо. Еще два самолета были сбиты прежде, чем сбросили бомбы, так как их храбрые пилоты ждали слишком долго, надеясь добиться точного попадания в корабль внизу. Тем не менее, девятая бомба все же достигла цели. Сброшенная самим лейтенантом Хаяси, она вызвала ощутимый взрыв и окутала корабль столбом густого дыма и пламени.

«Киров» уже получал повреждения, но тогда это были 20-мм снаряды британского «Бофайтера», большинство из которых тогда без вреда прошли мимо.

На этот раз это была 250-килограммовая бомба.

Бомба ударила в край палубы на корме, примерно на пятнадцать метров позади 152-мм артиллерийской установки номер три и ниже башни номер два. Она пробила верхнюю палубу, убив пятерых членов экипажа, оказавшихся поблизости, а затем взорвалась, разбив палубу и отправив в небо дождь металлических осколков, сполох огня и столб дыма.

Это было опасное место, так как погреба двух из трех 152-мм артиллерийских установок корабля были отделены от него всего двумя переборками, и та, что была ближе к месту взрыва, была сильно повреждена. Конструкторы предусмотрели 100-мм бронирование вокруг погребов, и непосредственной угрозы детонации боекомплекта не было. К счастью, бомба двигалась с противоположной стороны корабля, и по сути в сторону борта, а не внутрь корпуса, поэтому большая часть энергии взрыва пришлась на вспомогательные помещения. Однако начавшийся пожар мог представлять реальную угрозу, если не будет оперативно ликвидирован.