– Вот оно как, – пробормотал Джейкоб, поджав губы. – Значит, вы не воспользовались шокером из страха, что его действие испортит ценную запись на камере? И что же там такого, интересно? Впрочем, это нетрудно узнать: достаточно воспроизвести запись. – Ну ладно, Ларок, посидели, и хватит. – Он встал сам и рывком поставил на ноги соперника. – Нужно найти считывающее устройство. Если, конечно, вы сами не хотите ничего мне рассказать.

Журналист помотал головой и покорно поплелся за тащившим его за руку Джейкобом.

В центральном туннеле, когда они уже собирались свернуть в фотолабораторию, их настигла группа во главе с Дуэйном Кеплером. Даже несмотря на пониженную гравитацию, ученый двигался скованно и тяжело опирался на плечо сопровождавшего его санитара.

– Ага! Вы его поймали! Чудесно! Это полностью подтверждает мою версию! Он пытался избежать справедливого возмездия. Убийца!

– Ну, это еще предстоит выяснить, – возразил Джейкоб. – Единственное, о чем свидетельствует его бегство, так это о том, что он испугался. Даже самый законопослушный гражданин, поддавшись панике, способен на насилие. Однако хотелось бы знать, куда это он намылился. Вокруг на многие мили нет ничего, кроме чертовых скал! Возможно, вам надо послать наружу разведывательный отряд и на всякий случай прочесать окрестности базы.

Кеплер рассмеялся.

– Вряд ли у него была какая-то конкретная цель. Поднадзорные редко отдают себе отчет, куда направляются. Они повинуются примитивным инстинктам. Он всего лишь стремился выбраться из западни, как действует любое загнанное животное.

Если у Ларока и были какие-то соображения по этому поводу, то лицо его ничего не выдавало. Но Джейкоб почувствовал, как рука задержанного напряглась, стоило ему только упомянуть о поисковой вылазке на поверхность, и расслабилась, когда Кеплер отмел эту идею.

– Значит, вы отрицаете мысль, что полноценный дееспособный гражданин может совершить убийство? – спросил Джейкоб у руководителя проекта по дороге к лифту. Кеплер ковылял медленно и с явным трудом.

– А какие у него могут быть мотивы? Бедняга Джефф за всю жизнь и мухи не обидел! Достойный, богобоязненный шимпанзе! Кроме того, за последнее десятилетие в системе не зафиксировано ни одного убийства, совершенного гражданином! Это такая же редкость, как и золотые метеориты!

У Джейкоба имелись некоторые сомнения на этот счет. Статистика по раскрытым убийствам свидетельствовала, в первую очередь, о применяемых полицией методах, а не о чем-либо еще. Однако он счел за лучшее промолчать.

Добравшись до лифтов, Кеплер воспользовался встроенным в стенную панель переговорным устройством и отдал короткий приказ. Почти сразу появились несколько дюжих молодцев и взяли Ларока под стражу.

– Кстати, а камеру-то вы нашли? – спохватился Кеплер.

Джейкоб прикинулся, будто ничего не знает. Возможно, камеру стоило пока припрятать, а позже изобразить чудесную находку.

– Ma camera a votre oncle![16] – вскричал Ларок и потянулся к заднему карману брюк Джейкоба. Двое членов команды оттащили пленника в сторонку, а еще один подошел к Джейкобу и протянул ладонь. Камеру пришлось отдать.

– Что он сказал? – спросил Кеплер. – И на каком языке?

Джейкоб пожал плечами. Двери лифта открылись, и оттуда вывалилась еще куча народу, в том числе Мартин и де Сильва.

– Это просто ругательство, – пояснил Джейкоб. – Похоже, он не одобряет некоторых ваших предков.

Кеплер расхохотался.

Купол связи напоминал Джейкобу пузырек воздуха в луже гудрона. Простиравшаяся во все стороны от полусферы из стекла и силового поля поверхность Меркурия излучала тусклое мерцающее свечение. Этот словно бы текучий отраженный солнечный свет усиливал ощущение, что ты находишься внутри хрустального шара, увязшего в трясине. И нипочем ему не высвободиться и не устремиться в космическую чистоту.

При ближайшем рассмотрении скалы производили странное впечатление. Высокие температуры и постоянная бомбардировка заряженными частицами, из которых состоял солнечный ветер, порождали необычные горные породы. Взгляд невольно задерживался на пыли и причудливых кристаллических нагромождениях. А еще тут и там виднелись лужи, о происхождении и составе которых лучше было не задумываться.

У самого горизонта виднелось еще кое-что, приковывающее к себе внимание.

Солнце. Сквозь мощные защитные экраны казалось, что светит оно довольно тускло. Изжелта-белый шар напоминал одуванчик или раскаленную монету и висел вроде бы совсем рядом, протяни руку – и дотронешься. Брызги темных солнечных пятен веером расходились к северо– и юго-востоку от экватора. Поверхность звезды была похожа на некую размытую текстуру, слегка не в фокусе.

Чем дольше Джейкоб рассматривал Солнце, тем явственнее ощущал странную отчужденность. Приглушенный, однако лишенный красноватого оттенка свет звезды омывал внутренности купола, напитывая их энергией. Потоки лучей нежно поглаживали лоб Джейкоба.

Ему казалось, будто он, как какой-нибудь доисторический ящер, искавший не просто источник тепла, чтобы согреться, а нечто большее, подставляет Повелителю Космоса каждую клеточку своего тела и в его сиянии ощущает некую побуждающую силу, необходимость двигаться вперед.

А еще к нему пришла смутная уверенность. В этом раскаленном горниле кто-то жил. Кто-то ужасно древний и ужасно неприветливый.

Купол скрывал под собой площадку из силиката железа, на которой располагались люди и механизмы. Джейкоб запрокинул голову, чтобы получше рассмотреть гигантскую колонну, занимавшую центр помещения. Ее вершина пронзала силовое поле и устремлялась навстречу жарким меркурианским солнечным лучам.

Там, наверху, находились мазеры и лазеры, которые обеспечивали базе «Гермес» связь с Землей, а также благодаря системе синхронизированных спутников, вращавшихся на орбите в пятнадцати миллионах километров, сопровождали солнечные корабли в пучину Гелиоса.

В эту минуту мазер как раз выполнял важную работу. Один узор сетчатки за другим со скоростью света передавался на земные компьютеры. До чего же соблазнительно было воображать, будто ты, оседлав этот луч, спешишь домой, на Землю, к ее голубым небесам и океанам!

Сканер сетчатки представлял собой миниатюрное устройство, подключенное к лазерной оптике компьютерной системы, разработанной Библиотекой. Сканер состоял, по сути, из большого окуляра, к которому нужно было только прижаться щекой и лбом. За все остальное отвечало устройство оптического ввода.

Хотя ПВЦ, находившихся на базе, и освободили от процедуры выявления поднадзорных (отсутствовали критерии, по которым их можно было оценить, к тому же, разумеется, в Солнечной системе попросту не нашлось бы образцов сетчаток со всех нескольких тысяч галактик), Кулла настоял на том, чтобы тоже подвергнуться проверке. Как друг Джеффри он потребовал права принять хотя бы номинальное участие в расследовании обстоятельств гибели ученого-шимпанзе.

Кулла с трудом приладился к прибору, не рассчитанному на гигантские органы зрения прингов. Он долго просидел не шелохнувшись. Наконец музыкальный сигнал оповестил, что процесс сканирования завершен, после чего пришелец отошел от машины.

Оператор настроил высоту окуляра под рост Хелен де Сильвы.

Затем подошла очередь Джейкоба. Тот подождал, пока отрегулируют окуляр, а потом прижался носом, щекой и лбом к упорам и открыл глаза.

Внутри светилась голубая точка. И больше ничего. В памяти всплыл какой-то неясный образ, но сосредоточиться на нем не удалось. Точка как бы вращалась и мерцала, не позволяя изучить себя хорошенько, словно сияние чьей-то души.

Последовавший музыкальный сигнал сообщил Джейкобу, что он может быть свободен. Тот отошел, уступая место следующему испытуемому, и к прибору, поддерживаемый Милли Мартин, направился Кеплер. Поравнявшись с Джейкобом, ученый улыбнулся.