– Такой день… – тихо выдохнула она.

Сегодня годовщина гибели отца. Сегодня мать как всегда сделает вид, что день обычен, как и бесконечная череда других. Глава Вереск всегда поступала подобным образом, сколько Виктория себя помнила. В память об отце у неё осталась только небольшая фотография в скромной деревянной рамке, которую бережно хранила. Со снимка на неё глядел усталый незнакомец. Волосы тёмные, глаза пронзительной синевы, той самой, которую Виктория наблюдала, глядя на себя в зеркало.

Фотография явно предназначалась для каких-то документов и мужчина на ней точно не был любителем фотографироваться. Угол её замялся и утратил цвет. Викторию всегда удивляло то, что после гибели отца ничего не осталось, кроме этой официальной бумажки.

Но мать так на неё глядела, когда ещё будучи ребёнком пыталась расспросить, что Виктория оставила её в покое. Приходилось мучиться в догадках и в одиночестве. Вот уже девятнадцать лет, убегая куда-нибудь, прячась и молча глядя на старый снимок.

Северный город

Виктория на минуту притормозила около дверей кабинета, поправляя чёрную куртку, блеснувшую серебристыми нашивками. Штаны, заправленные в высокие ботинки, да маленький берет завершали форму курсанта академии СБ. Виктория убрала косу за спину, снова тяжело вздохнула и решительно шагнула к дверям. Автоматические створки раскрылись, пропуская курсантку внутрь.

В огромном помещении, разделённом на множество секций стеклянными перегородками, уже шла работа. Лавируя среди прозрачного лабиринта, Виктория пробиралась в самый конец лаборатории – уединённое место Зои. Здесь ей никто не мог помешать заниматься научной ерундой.

Где-то справа, кто-то из курсанток испуганно вскрикнул. Виктория мимолётом глянула, как огромная мохнатая жаба, выпучив жёлтые глазищи, погнала светловолосую курсантку между рядов холодильных шкафов. Существо явно противилось заверениям об особой важности проводимых опытов и не собиралось жертвовать собой ради науки. Виктория вмиг почувствовала жар в груди, и заставила себя дышать ровнее, торопливо направляясь к рабочему месту. Все эти опыты отвратительны до дрожи…

Зои приникла к микроскопу, не заметив прихода подруги. Она вздрогнула, переворачивая половину препаратов на блестящий мраморный пол, когда Виктория неожиданно поставила свой рюкзак на широкий металлический стол.

– Чёрт тебя побери, так пугать! Я на десять лет постарела…

– Извини, – глухо проговорила Виктория, стараясь особо не глядеть по сторонам.

– Что ты здесь делаешь? Выглядишь, как кусок…

– Лучше замолчи, – мрачно предупредила Виктория.

– Лучше будет, если ты немедленно уберёшься, дорогуша. Знаешь ведь, что будет плохо. – Зои сердито помахала пробиркой перед её глазами, в которой плавал явно чей-то микроскопический детородный орган.

Бедное существо… Желудок немедленно возмутился, и Виктория прокашлялась в кулак, унимая тошноту.

– Мои планы, как ты помнишь, вчера были немного подпорчены.

– Ты нашла накопитель? – Зои взволнованно глянула на зажатую ладонь подруги.

Виктория велела ей убрать подальше проклятую пробирку и опустила на стол накопитель.

– Я обнаружила кое-что в пустоши. Сделала снимки. Они здесь. Еле нашла его во дворе. Хорошо, что упал у края бордюра. Вчера искать при Левине не представлялось возможным.

– Что ты нашла? – насторожилась Зои.

– Следы. На стволах деревьев, которые растут у болот. – Виктория постучала носком чёрного ботинка по металлической ножке стола.

– У болот? Ты была у болот? – зло прошипела Зои. – Ты хоть понимаешь, как это опасно? Так глубоко даже не каждый патруль рискует забираться!

– Тише, Розевски, – предупредила её Виктория, видя, что к ним стали прислушиваться другие курсанты. – Посмотри лучше сама. Отметины на коре более двадцати пяти миллиметров глубиной. И это ещё не всё.

Виктория включила прибор. Голографическое изображение возникло над столом между ними.

– Гляди. – Виктория указала пальцем на четыре рваных «раны» на стволе сосны. – Высота нижней отметины более ста восьмидесяти шести сантиметров.

– Выходит, существо, оставившее эти отметины, должно быть более двух с половиной метров ростом. – Зои кинула скептический взгляд на подругу.

– Что значит «должно быть»? – возмутилась Виктория.

– Этому наверняка есть разумное объяснение.

– Это «волки», Зои.

– Брось! Они большие, конечно, но это нелепо. Поднимись данные существа на задние лапы, то были бы с тебя ростом. И не думаю, что стали бы так когти точить, – торопливо заверила подруга, переставляя препараты по столу, чтобы не сбить нечаянно рукой.

– Ты ведь никогда не видела ни одного живого «волка».

Глаза Виктории потемнели. Ну почему Зои упрямо отрицала очевидное?

– Ты же сама всё прекрасно понимаешь, Вик. Мы располагаем данными. Ты с ними знакома. К сожалению, все они ссылаются на экспертизы тел погибших.

– Вот именно. Живой образец ты не видела. Только пустые данные, неизвестно кем созданные, Зои, – продолжила спорить Виктория. – Я не верю в то, что в Куполе никто не видел их. И при этом, скрывая всё от нас, управление отправляет в пустошь патрули. Сколько уже погибло человек… Они намерено не информируют личный состав СБ. Я докажу это.

Дмитрий должен знать, с чем он и его товарищи могут столкнуться там, за пределами стен. Есть нечто отличающееся от всего ими ранее увиденного. Виктория чувствовала, что в пустоши что-то происходило, что-то менялось. Непонятно как, непонятно почему, но ощущала изменения где-то на грани сознания, будто дикий зверь, чуявший врага. Не могла сейчас объяснить, но эта тревога не оставляла её.

– Существо, оставившее эти отметины, не точило когти, – упрямо пояснила Виктория. – Оно отталкивалось передними лапами, ускоряясь. На земле есть следы лап.

Следующая группа снимков показала ботинок, рядом с которым находился нечёткий отпечаток, в два раза превышавший ступню курсантки.

– Ты показывала это кому-нибудь? – Зои судорожно выдохнула, выключив прибор.

– Пока я могу показать это только тебе. И я не сошла с ума, Зои. Я докажу тебе это, – взволнованно зашептала Виктория, остерегаясь быть услышанной посторонними.

– Тебе не надо никому ничего доказывать, Вик. Забудь про это. Оставь исследования Куполу.

– Куполу плевать на нас. Мы сами по себе. Ты ведь знаешь, что всё уже решено, Зои. Приказ о моём переводе в патруль давно подписан. И каков процент гибели новичков в первые месяцы патрулирования, ты тоже в курсе. Пять из десяти.

– Не смей даже заикаться об этом! – возмущённо отмахнулась от неё Зои. – Ты будешь в порядке!

Виктория умолкла, на время прекратив спорить. Она будет для Левина обузой. Уже сейчас она обуза для своего куратора. Если бы только этот добряк не привязался к ней так сильно…

– Ты можешь думать о чём-нибудь ещё, кроме того, что мешаешь людям жить? – будто читая мысли, одёрнула её Зои. – Левин сам вызвался в кураторы. Ты забыла об этом? Вы будете напарниками.

Напарниками… Виктория горько поджала губы. Дмитрий Левин заслуживал куда большее. А не наказания вроде неё. В патруле она долго не протянет. Наверняка с первого дня будут делать ставки, когда её прикончит, если не пуля мародёра, то одно из существ первого уровня. И это только вопрос времени. Поэтому нужно успеть понять, что происходит и почему все последние события ведут в пустошь. Только так она могла отблагодарить Левина. Это всё, что она могла сейчас, имея допуск на выход за пределы города.

– Я не могу поступить иначе.

– Вик…

– Я хочу узнать правду, которая поможет защитить патрульных.

– Точнее – лейтенанта Левина. Верно?

– Мне нужен пропуск, – потребовала Виктория.

– Ты не пойдёшь в Купол.

– Не трать зря время. Ни своё, ни моё.

– Пожалуйста, Вик!

– Я иду туда, – твёрдо подвела итог Виктория. – Если эти твари там, я должна знать, что за этим стоит. Мне нужен пропуск, Зои.