По лицу Франси расплылась чувственная улыбка, мгновенно превратившая ее из юной девушки в опытную шлюху, прошедшую огонь и воду. Вот это мысль! Дэйв! Старший братец Дэвид! Почему бы нет? Недаром те, с кем Франси последнее время водила компанию, считают, что в любви нет ничего запретного, даже если брат с сестрой вздумают поиграть в папу с мамой. Да и отец с дочерью вполне могут позабавиться. Собственно говоря, это было одним из принципов, образом жизни этих улыбающихся, холеных, богатых людей, так называемых сливок общества. Подумаешь, инцест, велика важность!

«Ну и ну!» — думала Франси, начиная раздеваться. Настоящий отпад! Классная будет хохма, если удастся затащить в постель Дэйва! Может, он далеко не такой ханжа, каким прикидывается!

Ну а тем временем придется довольствоваться вибратором и любоваться собой в зеркале, пока она будет им орудовать.

Дэвид просто соскочил с резьбы. Франси злорадно подумала, что никогда еще не видела брата таким разъяренным. Приятно сознавать, что ему все еще не безразличны ее выходки. Она едва не расхохоталась прямо в его раскрасневшуюся обозленную физиономию, увидев, какую рожу он скорчил, когда она спустилась вниз в прозрачных трусиках и короткой маечке с огромным вырезом. И к тому же она накрасилась, чтобы выглядеть старше. Пусть Дэвид хотя бы раз в жизни по-настоящему ее заметит!

Но он тотчас выгнал Рика и Лайзу, запер дверь и повернулся к сестре. В этот миг она все-таки улыбнулась, дерзко и вызывающе.

— Франси, что на тебя нашло? Клянусь Богом, я еще могу показать тебе, где раки зимуют! И если ты считаешь себя достаточно взрослой, чтобы расхаживать полуголой по дому, думаю, хорошая порка быстро тебя образумит! Не желаю видеть, как ты разыгрываешь из себя грязную потаскуху, выставляющую напоказ все свои прелести!

Франси, намеренно дразня брата, метнулась в другой конец комнаты и нагло подбоченилась.

— Ты и пальцем не тронешь меня, Дэвид! Я уже не ребенок и не позволю издеваться над собой! И отныне буду делать все, что захочу! Мне уже почти восемнадцать, и не тебе меня учить, как жить!

— Неужели? Посмотрим, что ты сейчас запоешь!

Он одним прыжком преодолел расстояние между ними, яростно набросился на сестру и, стиснув ее запястья, потащил к старому креслу, где обычно и происходили семейные разборки. Пока он пытался перекинуть ее через колено, Франси притворялась, будто отчаянно сопротивляется, чтобы сделать игру интереснее и еще больше довести брата.

Наконец он приступил к тому, чего она так жаждала, и принялся награждать ее увесистыми шлепками. Франси, не забывая кричать, терлась набрякшими сосками о подлокотник кресла, ухитряясь доставить себе еще большее удовольствие.

Дэвид так обозлился на маленькую негодяйку, что не помня себя бил не жалея сил. Только когда рука устала, он заметил, что короткая майка девушки задралась до подмышек, а прозрачные трусики ничего не скрывали. Странно, откуда в гардеробе сестры взялись подобные вещички, больше подходящие панельной девке?

С внезапно возникшим чувством неловкости он отметил, что покрасневшие распухшие ягодицы продолжают соблазнительно подергиваться, хотя удары стали слабее. У нее попка взрослой женщины, упругая и пухленькая, но, Иисусе, ведь это создание — его сестра! Она стала взрослой, а он и не заметил!

Дэвид так поспешно отнял руку, что Франси, уже почти достигшая желанного оргазма, потеряла голову и, забывшись, принялась умолять его продолжать, не останавливаться сейчас, когда она совсем близко, довести до конца наказание, без которого немыслимо блаженство.

— Ублюдок, поганый козел! — всхлипывала она. — Не смей! Скотина проклятая! Давай же, ну давай! Что ты наделал? Врежь мне покрепче! Я еще не кончила!

Дэвид не верил своим ушам. Этого просто не может быть! Неужели это злобное растрепанное полуголое существо — его малышка Франси? Или это кошмарный сон, и он никак не может проснуться?

Он с омерзением оттолкнул Франси и отступил. Она упала на ковер и, все еще корчась в тщетных конвульсиях, осталась лежать. В глазах сверкала звериная ненависть.

— Немедленно ступай в свою комнату, Франси. Господи, ты, наверное… Завтра же мы едем к психиатру. А пока сиди наверху — я не желаю тебя видеть! — глухо пробормотал Дэвид, словно вмиг постарев и растеряв всю энергию. Какое жалкое зрелище! Безнадежный тупой зануда! Он больше не ее всемогущий красавец Дэвид — Ив, должно быть, превратила его в безмозглого осла, покорного слабака, половую тряпку! Теперь Франси презирала его. Он никогда не посмеет поднять на нее руку, и оба это понимали.

— Ну же, Дэвид, разве ты не мужчина? — подначивала она. — Не знаешь, как заставить женщину кончить?

Задрав майку, девушка сунула пальцы в промежность и, не спуская глаз с брата, принялась ласкать себя.

— Или предпочитаешь, чтобы я тебе показала? Желаешь сначала посмотреть, как это делается?

Дэвид ошарашенно уставился на сестру, борясь с рвотными позывами. Боже, ведь родители оставили Франси на него! Как же он проглядел малышку? В чем так жестоко ошибся?! Но не может же он отвернуться и уйти, пока девчонка развалилась на ковре и мастурбирует? Похоже, она в самом деле не в себе, как он раньше не замечал?

— Франси, — холодно отчеканил Дэвид, — либо ты сию секунду отправишься к себе, либо я вызову полицию нравов, и пусть тебя упекут в психушку. Выбирай, что тебе больше нравится! Можешь развлекаться наедине с собой, а меня избавь от этой гнуси.

Знакомый повелительный голос немного отрезвил Франси. Отдернув руку, она изучающе воззрилась на брата. Да, он не задумываясь выполнит угрозу. Пожалуй, на этот раз она таки достала его. А всякие разборки ей сейчас ни к чему — надо как можно скорее увидеться с Брентом, а если ее засадят под замок, прощай вечеринки и новая прекрасная жизнь.

Франси одернула майку и нехотя поднялась, опустив голову, так, чтобы Дэвид не смог прочесть по глазам ее намерений. К тому же длинные темные волосы завесой закрыли лицо.

— Дэвид, прости, не знаю, что на меня нашло, затмение какое-то… Наверное, это потому, что я стала взрослой, а ты обращаешься со мной, как с ребенком.

Она подошла ближе, и Дэвид невольно отпрянул, с отвращением думая, что если она вдруг коснется его, он этого не перенесет.

— Франси! Немедленно убирайся! Иди в свою комнату и сиди там! Я попрошу, чтобы тебе принесли ужин наверх, и попробуй только шаг сделать из спальни! И никому не смей звонить. Если я узнаю, что ты подняла трубку, тебе не поздоровится! Может быть, к завтрашнему утру мы оба остынем, придем в себя и сумеем поговорить.

— Дэйв, мне действительно очень жаль. Не злись! Я сделаю все, что ни попросишь! Не сердишься?

Дэвид, не в силах выдавить ни слова, только сжал губы и отвернулся. За спиной послышались шаги. Франси вышла из гостиной и побежала наверх. Но Дэвид еще долго не мог шевельнуться. Он стоял, застыв на месте, стискивая кулаки, пока не почувствовал, что вновь может двигаться и говорить.

Ничего, утро вечера мудренее. Нужно взять себя в руки и что-то предпринять. Первым делом следует поехать за Ив и попросить заняться Лайзой. Девочка безошибочно чувствует, когда тучи сгущаются, и мгновенно перестает разговаривать, уходя в себя настолько, что не видит и не слышит окружающих. Одна Ив способна вывести ее из этого транса. Ив поможет Лайзе перенести отсутствие старшей сестры. Франси придется срочно увезти и, вероятно, отдать на попечение психиатров.

Но когда Дэвид вместе с Ив вернулись в Олбани, выяснилось, что Франси исчезла. Никто не знал, каким образом ей удалось сбежать. Как раз перед появлением Дэвида миссис Ламберт обнаружила, что комната пуста, а кровать аккуратно застлана.

Женщина, очевидно, искренне любившая Франси, заливалась слезами и была на грани истерики.

— Я не хотела будить ее слишком рано, — повторяла она. — Франси так любит понежиться в постельке субботним утром!

В конце концов Дэвид посоветовал экономке прилечь и отдохнуть, а сам принялся торопливо, неуклюже рыться в вещах Франси. Должно же что-то навести на след пропавшей сестры: дневник, записная книжка… Интересно, ведут ли девочки в наше время дневники? Может, какой-то адрес или телефон… К счастью, Ив сумела успокоить Лайзу. Слава Богу, что Дэвид догадался привезти Ив!