Только сейчас Ив поняла, что он прав. Как она могла забыть про фотографии? Даже теперь, при воспоминании о вспышках, о палящем жаре софитов, ее тошнило. Да-да… Джерри орудовал камерой, пока другие разводили ей ноги, открывали лоно, заглядывали во все потайные местечки, лапали и истязали ее, словно она была бесчувственной вещью, созданной им на потребу! И хуже всего то, как они пялились на нее, насилуя любопытными взглядами, жесткими пальцами, используя безжалостно и бесчеловечно.

Ив с трудом подняла голову.

— Чтоб ты сдох! Жаль, что не могу в эту минуту прикончить тебя, но надеюсь больше в жизни не видеть.

Распознав бессильную злобу в ее голосе, Брент холодно улыбнулся. Однако взгляд по-прежнему оставался пристально-оценивающим.

Ив попыталась встать, но ее так мутило, что Бренту пришлось прийти на помощь и галантно застегнуть на ней пальто. Ив бросало из стороны в сторону, и он прижал ее к себе. Если бы руки ей повиновались, она сомкнула бы их у него на горле, а будь у нее пистолет, наверняка спустила бы курок. Ей хотелось с силой ударить его по физиономии, провести ногтями глубокие кровавые рытвины, навеки изуродовать эти точеные черты. Однако запястья будто бы заковали в чугунные кандалы, и сознание того гляди покинет ослабевшее ноющее тело.

Замечая, как она старается уклониться от его прикосновений, Брент не мог не восхититься ее волей и упрямством. И внезапно его пронзило желание вновь обладать этим телом. Но на сей раз податливым, нежным, готовым принять его. Возможно, если бы эта орава не ввалилась в комнату, он мог бы добиться чего-нибудь от Ив, сделать ее своей очередной игрушкой, подобно бесчисленным безликим женщинам, начиная с Сил. Да, Сил. Его бесконечный кошмар, единственная слабость.

Борясь с неуместными воспоминаниями, он вцепился в руку Ив и потащил ее к выходу, чувствуя, как та пытается освободиться. Все верно. Чему тут удивляться? Пережить групповое изнасилование и при этом отбиваться до самого конца!

Брент раздраженно поморщился. Только этой головной боли ему не хватало! До чего же стойкая сучка! Просто каменная, хотя по внешности ни за что не скажешь! Вполне естественно, что она не питает к нему теплых чувств!

Они молча спустились на лифте в подземный гараж, и он помог ей сесть в машину, одну из трех, находившихся там. Ив снова отстранилась, но Брент намеренно сдавил ей пальцы и погладил по бедру, наслаждаясь приглушенным стоном боли и ярости.

Садясь на место водителя, он не переставал гадать, побежит ли Ив в полицию, как обещала. Но тут же, криво ухмыльнувшись, пожал плечами. Черта с два! Эта дрянь отлично знает, чем ее можно прижать. И теперь стоит лишь время от времени напоминать ей о снимках, как она будет приползать к нему, вставать на задние лапки и служить, повиливая хвостиком! В конце концов чем она отличается от тех, кто был до нее?

Ничего не скажешь, Брент был прожженным интриганом. Умел манипулировать людьми, дергая за незаметные веревочки-наживки. А уж в искусстве использования женщин ему не было равных. Тут он не брезговал ничем — насилием, уговорами, шантажом… Не родилась еще та, которая способна завладеть им, запустить свои коготки поглубже… никто, даже Сил… черт, опять Сил! Когда же он выбросит ее из головы!

За три года Брент заплатил психоаналитику целое состояние, чтобы тот избавил его от воспоминаний о Сил… а заодно и тех немногих слабостей и сомнений, которые к тому времени у него оставались. А после Сил столько всякого было! Он обнаружил, что деньги — это все. У их обладателя всегда все схвачено. Имея баксы, неизменно оставляешь за собой последнее слово. Можно купить всех и вся, выйти чистеньким из любого дерьма, жить припеваючи. Была бы «капуста»…

Брент вел машину небрежно, но вполне профессионально, как, впрочем, делал все, за что бы ни брался. В это время машин на шоссе почти не было, но утренний туман осел на дорожном покрытии капельками влаги, так что приходилось сбрасывать скорость.

Он зажег сигарету и предложил Ив, но та покачала головой, прижавшись к противоположной дверце. Они остановились на красный свет, и теперь Брент, не скрываясь, разглядывал ее профиль. Неожиданно он протянул руку и осторожно коснулся синяка, расплывшегося по скуле девушки темным пятном.

— В таком виде перед людьми не покажешься. Вряд ли ты выйдешь на работу в ближайшую неделю. Я пошлю тебе чек, чтобы возместить убытки.

Ив, словно обжегшись, отдернула голову и впервые за всю дорогу взглянула на него.

— Я ничего не приму от тебя, Брент Ньюком, — прошипела она сдавленным голосом, переполненным болью и ненавистью. — Даже миллион долларов. Подавись своими проклятыми деньгами! Что, совесть заела? Не поздновато ли?

Загорелся зеленый свет, и Брент нажал на газ. Дорога пошла в гору, и машина тяжело поползла вверх.

— Крошка, у меня нет совести. Уж кому-кому, а тебе следовало бы это понять. Но ты, вижу, еще не перегорела? Надеюсь, твой дружок возьмет на себя труд позаботиться о той избыточной энергии, которая в тебе так и кипит. Как он в постели, ничего?

Она не ответила. Ну что ж, он на это и не рассчитывал. На Брента нахлынула усталость. Во рту был противный металлический привкус, который всегда появлялся после подобных пьянок, с наркотиками, женщинами, и… да-да, и мужчинами тоже. Именно в разгар таких сборищ, как вчера, становилось решительно все равно, кто кого трахает. И Бренту почему-то сделалось не по себе. Зачем ему все это? Бесконечные тусовки, оргии, постоянные поиски новых лиц, замысловатых извращений… все приедалось рано или поздно, казалось бессмысленным. Может, вновь отправиться в плавание? Перебираться с острова на остров, бросать якорь, где вздумается? Только на сей раз никаких компаний… разве что взять с собой Педро присматривать за яхтой, пока Брент отдыхает, и готовить. Педро — бывалый матрос и к тому же не из болтливых.

Да, именно это ему сейчас и нужно. Залечь на дно, убраться куда-нибудь подальше. Ни тусовок, ни спиртного, ни дури, ни баб. Если, конечно, не считать островитянок, которые не отличат Брента Ньюкома от морячка Попея[8]. Они спят только с теми, кто им приглянется, и плевать хотели на деньги, а также ореол власти и порока, окружавший Брента. Эти женщины свободны, бесстыдны и искренни, без всяких комплексов и пунктиков. Будь оно проклято, это богатство! Повисло на шее стофунтовым жерновом! Совсем как память о Сил. Его утраченная невинность, его потерянная любовь… О дьявол, да неужели она всегда будет его преследовать?

Он, сам того не замечая, все прибавлял и прибавлял скорость и заложил слишком крутой вираж. Машина пошла юзом. Брент, тихо выругавшись, яростно крутанул баранку, но Ив, которую с силой швырнуло на него, заметила возбужденный блеск его глаз. Девушка внезапно сообразила, что они едва не разбились, но, как ни странно, впервые мысль о смерти не вызвала у нее ужаса. Она дошла до той грани, когда гибель кажется желанным избавлением. По-видимому, ему тоже на все плевать, только опасность еще немного волнует его, точно машина — очередная вещь, которую необходимо покорить и завоевать.

Выровняв автомобиль, Брент спокойно выпрямился, но Ив чувствовала, что он искоса на нее поглядывает. Ну что ж, она не доставит ему удовольствия видеть ее испуг. К тому же Ив действительно не боялась, и ощущала лишь невыносимую усталость и грусть. Скорее бы доехать, очутиться в стенах своей квартиры, найти убежище и отдых. А Дэвид?! О Боже, она совсем про него забыла! Что он скажет? Что сделает, когда увидит ее? Она выглядит, как уличная девка, растрепанная, с подбитым глазом и синяками по всему телу! До сих пор по ногам сочится чья-то сперма. Какая мерзость!

Ив непроизвольно вздрогнула.

— Замерзла? — издевательски осведомился Брент.

Она никогда еще не испытывала такой ненависти ни к одному человеку на земле. И несмотря на страх, не сдержалась:

— Откуда такая забота, Брент Ньюком? Лучше побеспокойся о себе! О своей бессмертной душе, если только Господь не забыл тебе ее вложить при рождении!