Дэвид неожиданно сообразил, что они вроде бы договаривались сегодня увидеться. Интересно, неужели она все еще не спит и ждет его?

Он остановил машину у телефонной будки и позвонил Ив. Судя по голосу, она не только плакала, но и была вне себя от злости.

— Мать твою, Дэвид, где тебя носило?

— Работа, солнышко. Только сейчас освободился. Все еще хочешь меня увидеть?

После непродолжительного молчания в трубке послышался вздох.

— К сожалению, да. О Дэвид, неужели не мог предупредить!

— Перестань разыгрывать заботливую женушку, Ив! Я был уверен, что закончу сегодня пораньше. А когда увидел, который час, просто глазам своим не поверил. Можно мне приехать?

— Думаю, да. Марти уже спит, так что не звони. Я оставлю дверь открытой. Дэвид, ты переночуешь у меня?

Они так давно не проводили вместе ночь. Почему бы и нет? Ив обычно поднимается очень рано, и у Дэвида будет время вернуться к себе, пока движение не станет слишком оживленным.

— Согласен, детка. Немедленно вешаю трубку и в путь. Жди меня.

— Как обычно, — бросила Ив. Действительно ли в ее голосе послышались нотки горечи, или это ему показалось?

Марти услышала стук открывшейся двери, и поняла, кто приехал. Как только Ив терпит все его выходки? Почему мирится с откровенно хамским отношением? Ив утверждает, что любит Дэвида. Но разве когда любишь, обязательно унижаться, ползать на коленях, вымаливая крохи нежности, теряя гордость и разум?

Но ее не постигнет участь Ив! Не на такую напали.

Марти поклялась, что никогда не уподобится подруге. Однако отчего-то беспокойно ворочалась в постели без сна. Голова разболелась от спиртного, но вставать и искать аспирин в ванной было лень. С выпивкой в самом деле пора завязывать. Пат, глава рекламного агентства, в котором работала Марти, сказала это ей в лицо. Наверное, и туда дошли слухи. Да весь город только об этом и судачит. Марти не пыталась скрыть свои чувства к Стелле, ревность, реакцию на предательство любовницы, ее постепенное отчуждение. Какого черта она бесится? Можно подумать, свет клином сошелся на этой Стелле! Не стоит жалеть о потерянном, всегда есть выход! Почему она должна вечно довольствоваться ролью тайной возлюбленной, которую и придерживают только на всякий случай — вдруг у Стеллы обломится с Джорджем?

И Марти неожиданно вспомнила о предложении, сделанном одним из фотографов, для которого она несколько раз позировала. Подпольное кино. Из тех фильмов, что предназначены для узкого круга зрителей. Оказывается, существует большой спрос на стройных привлекательных женщин — публика устала глазеть на откровенных шлюх, да к тому же, как правило, жирных, или уже немолодых потасканных актрис, которым просто не оставалось ничего другого, кроме как сниматься в порнофильмах. После выхода на экран таких «шедевров», как «Глубокое горло» и «За зеленой дверью», нашумевших не только в Америке, но и в Европе, этот бизнес стал почти респектабельным. Фотограф долго убеждал Марти, что для такого рода кино совершенно не обязательно обладать актерскими способностями — они уже нашли талантливого молодого режиссера, которого ждут слава и успех у определенной категории зрителей. И те фильмы, что собирается выпускать студия, будут на порядок выше обычной дешевки, которую штампуют едва ли не на каждом углу.

— Надо показать, крошка, что заниматься любовью — это не только забава, но еще и подлинное искусство. Смотря как снять постельную сцену. Важнее всего вкус и мера. Не поверишь, но у нас уже есть дистрибьюторы по всей стране да и в Европе тоже. Будем делать настоящие художественные фильмы, элитное порно, предназначенное для людей образованных, разборчивых и тонко чувствующих интеллектуалов. Вот увидишь, от желающих отбоя не будет. Только согласись, и успех тебе обеспечен.

Он так надоел Марти, что та, лишь бы заставить его заткнуться, пообещала подумать и дать знать, если решится. Теперь же, лежа без сна в холодной постели, Марти взглянула на дело под другим углом. Хорошо, что она не сразу отказала фотографу! Зная о ее вкусах и пристрастиях, тот долго расписывал, каких девушек они уже успели отыскать. Юных, прелестных и готовых на все ради денег. Многие из них — начинающие актрисы или старлетки, которым не терпится прославиться любым путем. Кроме того, сейчас в большой моде фильмы о лесбиянках, как, впрочем, о «голубых» и садомазохистах. Марти всегда сможет сама выбрать себе партнершу. Конечно, придется переезжать в Лос-Анджелес, а она не выносит тамошний климат и суматошный ритм жизни. Но какая в конце концов разница? Пожалуй, действительно не вредно поразмыслить над будущим. Во всяком случае, это куда лучше, чем мучиться мыслями о Стелле, о том, где она сейчас и с кем. С Джорджем, разумеется. Счастливчик Джордж!

Но с этим покончено. Больше она не станет торчать дома в ожидании звонка. Никаких истерик и спиртного! Она прекрасно обходилась без Стеллы раньше, значит, и сейчас обойдется. И пусть их дороги разошлись, что ж, так часто бывает в жизни. Пора вспомнить девиз прежних дней — каждый сам за себя, а своя рубашка ближе к телу. Это единственный способ выжить. Неплохо бы Ив усвоить то же самое.

Душа Ив начала исцеляться, мучительно медленно, с трудом, а в сердце пустила ростки робкая надежда. Ей стало казаться, что и она может быть снова счастлива. Ощущение было таким, словно горло долго стягивала невидимая петля и теперь наконец можно вздохнуть полной грудью. Она опасалась, что теперь просто не сможет обойтись без тех исповедей, которые наговаривала на магнитофон Питера, хотя бы потому, что это помогало разобраться в собственных чувствах. Но недавно ее осенило, что, возможно, именно эти записи помогут ей наладить отношения с Дэвидом.

С той ночи, что они провели вместе, он все больше походил на прежнего Дэвида, которого она не могла забыть, — внимательного, преданного, человечного, щедрого на приятные сюрпризы и маленькие подарки. Ив терялась в догадках, но не осмеливалась спросить, в чем была причина подобных перемен. Дэвид заметно подобрел к ней. В ту ночь они лежали обнявшись и долго говорили обо всем на свете. Дэвид признался, что его беспокоит Лайза, младшая сестренка. Она очень тосковала по Ив и часто о ней спрашивала. А потом он произнес нечто совершенно неожиданное:

— Мы должны почаще встречаться и не только для того, чтобы барахтаться в постели. Я хочу, чтобы ты снова стала моим другом, Ив.

Да, ничего не скажешь, он умеет находить нужные слова, способные прорвать самую тщательно возведенную оборону. Именно в ту ночь Ив собиралась наконец выяснить отношения, дознаться, кто ее соперница. Но Дэвид в очередной раз без труда ее обезоружил. Ему не откажешь в умении казаться таким чертовски искренним и беззащитным! Виртуозное владение техникой обращения с доверчивыми дурочками! Однако он умел и кое-что другое — целиком отдаваться любви, даря Ив бесконечное, исступленное, ни с чем не сравнимое наслаждение. В постели он вел себя так, словно, кроме Ив, для него не существовало женщин, и она забывала о ревности, собственной уязвимости и прощала ему все.

Дэвид стал чаще брать ее в Олбани, навестить его семейство. В сложившихся обстоятельствах он не мог часто приезжать к детям: обычно оставался на уик-энд и иногда заглядывал среди недели. Рику и Лайзе явно недоставало родительской любви и заботы, хотя экономка, миссис Ламберт, была довольно добродушной женщиной и неплохо относилась к ребятишкам. На нее вполне можно было положиться, но Ив по-прежнему интуитивно не доверяла Франси. Ив чувствовала, что с девчонкой не все ладно, но боялась заговорить об этом с Дэвидом.

Однако последнее время Франси стала слишком спокойной, пожалуй, даже замкнутой. Обычно девочка не упускала случая злобным или ехидным намеком дать Ив понять, что Дэвида той не видать как своих ушей, но теперь почти безвылазно торчала в своей комнате, утверждая, что усердно занимается, и редко спускалась вниз. Словом, вела себя так, будто старалась держаться подальше от них, вернее, от Дэвида. Ив никак не могла взять в толк, чем вызвано такое великодушие, но особенно над этим не задумывалась, поскольку Лайза не отходила от нее, а Дэвид казался довольным и счастливым. Теперь, когда все налаживалось, ей не хотелось забивать себе голову мрачными мыслями. Наверное, надо радоваться, что Франси наконец образумилась. Возможно, девочка просто повзрослела?