Слегка вздрагивая (от холода или возбуждения?), Франси сбросила кимоно.

После получаса мучений, когда все мышцы так свело, что Франси едва не кричала от боли, стоило Джерри попросить ее принять другую позу, фотограф наконец разрешил сделать перерыв и немного отдохнуть, пока он будет менять пленку.

— Брент, налей ей чего-нибудь выпить, — бросил он, не оборачиваясь.

Все еще не в силах проморгаться после слепящего света софитов, но полная решимости оставаться невозмутимой и хладнокровной, Франси и не подумала закутаться в кимоно. Она наобум шагнула вперед, навстречу неясному, расплывающемуся перед глазами силуэту.

Ей ужасно хотелось узнать, какое впечатление она произвела на Брента, но девушка решила, что вопрос прозвучит слишком по-детски. Лучше промолчать — пусть он сделает первый шаг.

Брент вручил ей стакан, беззастенчиво обшаривая глазами обнаженное тело. Франси отчего-то стало жарко. Виски огненным комом прокатилось по пищеводу, согревая желудок. Брент не позаботился разбавить спиртное, и Франси огромным усилием воли заставила себя не поморщиться.

Ну и отпад! Этот пижон-миллиардер совсем рядом, протяни руку и дотронешься! И к тому же хочет ее! Ну и повезло ей сегодня! Теперь надо сообразить, как лучше к нему подобраться.

Брент и впрямь был не прочь ее попробовать: в глазах его появилось знакомое Франси выражение, которое ей не раз приходилось видеть во взглядах мужчин. Шагнув ближе, он слегка сжал ее грудь и тут же отпустил.

— Мило. И наверняка настоящая! Никакого силикона, верно? Не знаю, сколько Джерри заплатит тебе за снимки, но я удвою сумму за всего лишь одно фото, специально для меня. Без парика. Поверь, ты куда красивее со своими темными волосами, чем в этом вороньем гнезде! Я сам выберу позу, а ты получишь кучу бабок, если будешь сексапильной и послушной девочкой.

Губы его растянулись в улыбке, хотя в глазах так и не растаял ледок.

— Ну как, Франси, по рукам?

Грудь Франси все еще хранила отпечаток ладони Брента, а выпитое виски зажгло огонь внутри. Тело, казалось, пульсировало и наливалось желанием, в точности как при мысли о тех четверых парнях, которые «приобщили» ее в темном подвале. Взгляд ярко-голубых глаз Брента напомнил ей обо всем, что они с ней вытворяли. И о том, что заставляли делать ее.

Брент терпеливо ждал ответа, и Франси уже раскрыла рот, как подошедший сзади Джерри пожаловался:

— Похоже, ты меня опередил, Брент! Блин, я даже не успел вякнуть!

— Может, Франси даст шанс нам обоим? Что скажешь, лапка?

Все это до чертиков волновало. Лишь сейчас, стоя голая между двумя полностью одетыми мужчинами, которые так невозмутимо-спокойно обсуждали, как бы лучше поиметь ее, Франси поняла, что такое настоящая жизнь.

Фотосеанс начался снова. Теперь снимки были куда более откровенными, почти непристойными. Франси до смерти хотелось захихикать. Представить только, что станется с Дэвидом, если он это узреет. При мысли о реакции брата и неминуемом наказании, которое за этим последует, у Франси подогнулись коленки, а на лице появилось то дремотно-чувственное выражение, от которого у Джерри едва не поехала крыша. Он не уставал твердить, что она совсем не играет и абсолютно естественна, а это самое главное.

Когда он покончил с тем, что окрестил «официальной частью», все трое направились в спальню. Франси на ходу стянула парик, и темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Брент опрокинул ее на постель и, устроившись между ее разверстых бедер, без предварительных церемоний занялся с ней любовью, а Джерри в это время бегал вокруг с камерой, стараясь заснять наиболее интересные сцены крупным планом. Потом Брент поднялся, и Джерри занял его место. Теперь настала очередь Брента возиться с камерой. После все устроились на кровати и за стаканчиком виски как следует рассмотрели моментальные снимки, сделанные «полароидом». Увиденное привело Франси в такое возбуждение, что она буквально вцепилась в промежность Брента и не успокоилась, пока он не швырнул ее на пол и не принялся трахать снова, посмеиваясь над ее ненасытностью.

Его издевательские шуточки окончательно взбесили Франси — она впала в такое неистовство, что принялась кусаться и царапаться, и тогда он преспокойно врезал ей, раз, другой, третий, надеясь утихомирить юную нимфоманку. И вскоре ее истерическая злоба сменилась новым приливом страсти. Франси прильнула к Бренту и, задыхаясь, стала умолять, чтобы тот не останавливался и измочалил ее как следует.

— Неужели ты из этих, маленькая дьяволица? Обожаешь, когда тебе делают больно? Ладно, киска, я привык угождать дамам. Иногда это заводит даже меня, особенно когда женщина сама просит. Но только потом не ныть, договорились?

Он перекинул ее через колено и как следует всыпал по голой попке. Франси стонала, охала, умоляла о пощаде, не забывая похотливо тереться о ногу Брента, стараясь покрепче к нему прижаться. Когда он устал и опустил руку, девчонка по-прежнему ерзала, заливаясь слезами. Но в голосе слышалось почти нескрываемое торжество.

— Отныне я душой и телом принадлежу тебе, понятно? Ты только что сделал меня своей рабыней. Можешь вытворять со мной все, что в голову взбредет, я слова не скажу. Хоть убей! Трахай меня, используй, заставляй ползать на коленях, валяться в ногах, бей, мучай… Вот увидишь, лучше меня не найдешь. Любой парень тебе это скажет! И я ко всему готова ради тебя!

Брент, не тратя слов, взял ее, перегнув через низкую спинку кровати. Он безжалостно вонзался в нее, снова и снова, не заботясь о ее наслаждении, не опасаясь причинить боль. Джерри продолжал снимать, а потом сменил Брента.

Ньюком даже предложил подвезти ее домой. Сидя рядом с ним, утопающая в мягком кожаном сиденье, Франси чувствовала себя на седьмом небе. Наконец-то она встретила настоящего мужчину, который даст ей все, чего она так жаждала. И рано или поздно он не сможет обойтись без нее. Она ему явно небезразлична, иначе с чего бы он взял на себя труд доставить ее домой?

Франси наврала Бренту, что живет с ужасно ревнивым и злобным парнем, так что, пожалуй, лучше высадить ее в нескольких кварталах от дома. Интересно, поверил ли он ей? Или начнет расспрашивать?

Но Брент лишь равнодушно пожал плечами, словно ему было до лампочки все, что бы она ни наврала. Этот человек заинтриговал ее. Все в нем было необычным, волнующим, включая его бабки, конечно. Она никогда еще не ездила в «ягуаре» — просто зашибись! И к тому же ей нравилось, что он вел машину на большой скорости, небрежно держа руль, — кому нужно тихое, размеренное существование без опасности и риска?

Прижавшись к Бренту, Франси положила руку ему на бедро и поглаживала промежность, пока не ощутила распирающий ширинку тугой ком. Девушка улыбнулась. Как все-таки легко завести парня, правда, она научилась этому довольно рано.

— Отсосать тебе? — с готовностью осведомилась она, уже нагибая голову.

Держась одной рукой за баранку, он оттащил Франси за волосы.

— Не сейчас, детка. Позже. Не будь такой жадной.

Он мельком глянул на нее и снова уставился вперед. Франси так и не удалось ничего прочесть в его глазах.

— Я дам тебе номер своего телефона, куколка. Позвони как-нибудь, когда твоего ревнивца не будет в городе, и мы хорошенько повеселимся, лады?

Да с ним не соскучишься! Девушка было надулась, вообразив, что уже приелась Бренту и тот больше не захочет ее видеть, как он сам предложил ей позвонить! Значит, она не ошиблась! И действительно ему нравится! Франси возбужденно поежилась в предвкушении следующей встречи с этим поразительным человеком. Она хотела Брента Ньюкома, хотела до визга, и уж будьте уверены, постарается ему никогда не надоесть!

Франси позвонила Бренту Ньюкому два дня спустя, субботним утром, после того как Дэйв сообщил, что страшно занят и не сумеет вырваться в Олбани, чтобы побыть с семьей. Еще один уик-энд с детишками! По субботам миссис Ламберт брала выходной, и само собой подразумевалось, что Франси отводилась роль няньки. Но на этот раз ничего не выйдет! Сколько можно ездить на ней в конце концов! Неужели до Дэйва никак не дойдет, что сестре уже семнадцать и она имеет право на личную жизнь? Эгоист паршивый! Только о себе и думает!