Боггет ухмыльнулся. Алкоголь забирал его быстро.

 - Я же тебе говорил, - он постучал себя пальцем по виску. - Безмирье - это в голове. Если ты попал в него, еще не значит, что ты станешь героем. Если тебя в нем убили, не значит, что ты сможешь воскреснуть. Если ты воскрес, не значит, что сумеешь вернуться в Безмирье. Самая большая иллюзия этого мира - твоя уникальность. Не думай, что Безмирье ждет тебя. Оно не играет на твоей стороне. У него может быть только одна сторона - своя.

 - Постой, Боггет. Я понимаю, ты прав, но все же... Почему вы ничего не сказали Риде? Она умная, она могла бы сама решить, ждать меня или не ждать.

 - Ха... Ты считаешь, она могла бы решить не ждать тебя? Ты и в самом деле дурак, Сэм.

Я опустил голову.

 - Да, пожалуй... Пожалуй, ты прав, Боггет.

С моей стороны было бы подло требовать этого от Риды - требовать ждать меня, когда не было никакой уверенности в том, что я вернусь... Да и откуда? С того света? В нашем мире оттуда не возвращаются. Я, пусть и вернулся, может, и не заслуживаю этого. Обрекать Риду жить с мучительной, возможно, ложной надеждой - конечно, этого не следовало делать.

 - Эй, не кисни, - примирительным тоном сказал инструктор. - Может, все еще наладится.

Я покачал головой.

 - Не наладится. Она вчера прошла обряд посвящения, она сама мне об этом сказала. Теперь она младшая жрица Пречистой Девы. Ее попросту не выпустят из храма.

Боггет пожал плечами, налил себе еще.

 - Захочет - сама уйдет.

Я поднял голову и посмотрел на него. Я почти физически чувствовал, как во мне зарождается надежда. Я не позволял ей разрастаться, я боялся одной лишней мыслью придать ей сил - и все же спросил Боггета:

 - Ты думаешь?

Он залпом осушил кружку, прямо посмотрел на меня.

 - Да. Если захочет - она уйдет оттуда. У нее хватит смелости жить так, как ей хочется. Но, Сэм, ты должен кое-что понять. Даже если Рида покинет храм, к тебе она не вернется.

Я нахмурился.

 - Поясни.

 - А ты сам посуди. Подумай, каково ей пришлось. Соскребать остатки твоей тушки со стены пещеры, собирать, тащить наверх, хоронить, оплакивать - думаешь, ей это так легко далось? Сэм, я думал, она с ума сойдет. Я даже зелье специальное наготове держал - на случай, если у нее начнутся проблемы с рассудком. Но она выкарабкалась. Не сразу, уже после того, как мы вернулись сюда, но все же выкарабкалась. Она стала свыкаться с мыслью, что ей придется жить дальше без тебя. А теперь ты являешься с того света, живой, здоровый, лезешь обниматься - как ей на такое реагировать? Если бы она родилась и выросла в Безмирье, да даже если бы она там просто жила какое-то время, воскрешение не было бы для нее так противоестественно. Там же подобное в порядке вещей. Но здесь все не так. Сэм, она глядит на тебя - а видит покойника. Развороченное тело на полу пещеры. Она не видит, что ты прежний.

Я кивнул. Кажется, я понимал мысль Боггета. Ведь сама Рида сказала мне: «Я тебя похоронила - там, в Безмирье». Я, вернувшийся к жизни так просто, до этого момента не понимал, что все это значило для нее.

 - Но это еще не все. Это, наверное, даже не самое худшее, - продолжал Боггет. Он покрутил пустую кружку, но наливать не стал. - Рида смотрит на тебя, а видит череду своих ошибок. Она горда и честолюбива, она не может простить себе, что принимала неверные решения, совершала неправильные поступки... Которые в итоге привели к твоей смерти. Она винит во всем себя. Если она останется с тобой, ей придется каждый день видеть напоминание об этом.

Я кивнул снова. «Мне неприятен тот человек, которым я сейчас являюсь», - как-то так сказала Рида. Оказывается, инструктор понимал ее гораздо лучше, чем я, хотя я и считал себя самым близким ей человеком.

 - Я не хочу говорить тебе, что Рида, может быть, вернется, - говорил Боггет. - Я думаю, она свой выбор сделала. Но это мое мнение, и только. Я хочу сказать, на самом деле, я не знаю, вернется она или нет. Возможно, когда-нибудь она переживет все это... Перерастет. И тогда вы сможете снова... Ну, конечно, не...

Я выдохнул.

 - Боггет. Прекрати меня жалеть. Это унизительно.

Инструктор на секунду замолчал и вдруг расхохотался.

 - Да у тебя, никак, гонор проснулся! - Он снова плеснул себе в чашку из бутыли - вылил остатки. - Кто бы мог подумать... А я-то думал, ты за эту юбку так до конца своих дней и будешь держаться. Может, тебе все эти годы просто не хватало заботливой мамочки?

Не знаю, хотел ли Боггет разозлить меня, чтобы я перестал расстраиваться, - клин клином, как говориться, - но у него получилось. Мне отчетливо захотелось ему врезать.

 - Боггет, моя мать умерла. И я никогда не пытался заменить ее Ридой. Я не... - я вдруг почувствовал, что злость моя стремительно улетучивается, оставляя обиду - глупую, детскую и очень острую обиду. - Ах, черт... Может, ты и прав.

Что-то от моей матери в Риде действительно было.

Боггет опять расхохотался.

 - Не бери в голову, Сэм. Рида - славная девушка. Но она тебе не пара. Любой это скажет. Вы друг другу не ровня.

 - Да разве для любви важно равенство? - я снова вспылил. - Мы все время были вместе, как только Рида поступила в училище! И это никогда ее не волновало!

 - Вот именно, - Боггет коварно улыбнулся. - Вы все время были вместе. И близких друзей у тебя не было, кроме нее. И девушками другими ты никогда не увлекался. У тебя вообще никого, кроме нее, не было. А жизнь у тебя своя при этом была? Как человек отдельно от Риды ты существовал, Сэм?

Я задумался... На самом деле, думать об этом мне не хотелось. Самой проблемы, перед которой теперь пытался поставить меня Боггет, для меня не существовало. Моя жизнь казалась мне нормальной, я не видел в ней ничего странного или необычного. И, положа руку на сердце, я готов был признаться: все это не волновало меня и теперь, после того, что сказал Боггет. Просто я считал, что собственная жизнь ничего не значит, если ты любишь и любим в ответ. Она просто невозможна.

Правда была в том, что я действительно не мыслил своего существования без Риды. И учиться этому я не хотел. То, как все было раньше, меня вполне устраивало.

 - Наша профессия такая... Никто не застрахован, - заговорил снова Боггет. - Неужели ты никогда не думал, что можешь потерять Риду или погибнуть сам?

 - Я не позволил бы ей работать.

 - И ты правда считаешь, что Рида бы на это согласилась? Плохо же ты знаешь ее характер.

Я кивнул. Что я плохо знаю Риду, несмотря на то, что мы провели вместе столько времени, я уже понял. И теперь, когда выпивки больше не было, я подумал, что, пожалуй, все-таки хочу напиться. Хоть раз в жизни почувствовать, каково это - напиться до беспамятства. Я же даже на студенческих вечеринках этого себе не позволял. Риде бы это не понравилось.

 - Скажи, Боггет. Пусть Рида могла не поверить во все эти истории с воскрешением. Согласен, я и сам в это все не очень-то верил, даже после того как увидел кое-что своими глазами. А в ее состоянии такие рассказы могли бы показаться даже издевательством. Но вы-то с Кифом - вы же были уверены, что я вернусь?

Боггет взглянул на меня, прищурившись.

 - Честно? Нет.

Я опешил.

 - Что?..

 - А то. В Безмирье каждый день гибнет уйма народу. Возвращаются единицы. Киф сказал, что видел след твоей души, он якобы вел в этот мир. Я ничего не видел. Но я поверил Кифу. Поэтому я вернулся сюда и стал тебя ждать. Но в последнее время уверенности в твоем возвращении у меня уже не было.

 - Почему?

 - Обычный респаун - несколько дней. В редких случаях он занимает неделю или чуть больше. Максимальный срок - сорок суток. Сэм... Тебя не было восемь месяцев.

 - Восемь месяцев? - Я не поверил собственным ушам. Боггет кивнул.

 - Восемь месяцев. По времени этого мира, Сэм. Не Безмирья.

Однако... Это что же получалось - сейчас не весна, а осень? Я перепутал? Но где я находился столько времени, почему не вернулся раньше? Что же...