Вскоре последний погонщик скрылся за поворотом, и Сергей продолжил путь. Он бежал тем бегом, который приносил столько же усталости и жажды, сколько приносит обычная ходьба нетренированному человеку. Полная луна сменила солнце, одна гора сменила другую. Сергей дал себе два часа на сон и, отдохнувший в ноябрьской прохладной ночи, потрусил между камнями дальше. Впрочем, камней становилось все меньше, в одном месте он даже наткнулся на стерню. Путь выводил в долину. С вершины очередного холма удалось разглядеть подступающие к предгорьям желтые пески, еще дальше бурые поля, возделываемые местным населением, либо отведенные под пастбища. Действительно, где-то там вскоре разгорелся огонек – пастухи часто оставляли у своих отар одну-две лампочки включенными на всю ночь. Высоко над землей простучали два транспортных вертолета. Сергей даже остановился, чтобы точней проследить их маршрут. Вечером транспортники обычно не вылетают на задание, – они возвращаются. «Нормально, - подумал Рогов. – Теперь не придется хитростью допытываться у декхан и пастухов, где база». Теперь он знал точное направление, а расстояние определил чутьем опытного путешественника: «К утру не добегу. День просижу в землянке, а вечером пойду в гости». Оставалось продвинуться на семь-восемь километров по горам, столько же по полю. Все шло по графику.

*

Предгорья он миновал без приключений – район безлюдный, бесплодный. Начались поля, поначалу покрытые чахлой редкой травой, потом сплошным степным разнотравьем. Начинались возделываемые земли. Здесь, конечно, надо быть осторожней. Сергей уже не бежал рысцой – он успевал с запасом. Пытался не терять направление, переходя с дороги на тропинку, или наоборот. Светало, до базы рукой подать – пора рыть землянку. Но что-то беспокоило – нет ни куста, ни камня. Абсолютно голое поле. Так в чем дело? Ах, вот в чем: как из-под земли, прямо перед носом, выросли две фигуры в камуфляже. Тыча винтовками, спросили по-английски:

- Кто вы? Куда идете?

Сергей сделал вид, что не понимает, а лишь указал на небо, покачал головой.

- Ты немой? – спросил солдат и легко ударил его в грудь. Сергей опять показал на небо, сказал на киргизском, что Аллах призывает его брата к себе и покачал головой. Солдату это не понравилось, и он ударил сильней, но попал кулаком в кобуру, хотя Сергей и не пытался уворачиваться.

- Что это там у тебя? – солдат вытянул руку, чтобы захватить халат. Сергею не надо было долго думать, чтобы понять, что он близок к провалу, что надо быстро уходить, что более удобного момента не предвидится. Он сжал схватившую его руку и сильно дернул американца на себя, нанося встречный удар лбом в нос пехотинца. Второй тут же вскинул винтовку и выстрелил почти в упор. Сергей почти ушел от пули, но все же она рассекла кожу на правом плече. Это не могло остановить его. За то время, пока пехотинец готовился еще раз нажать на спуск, он успел пройти ему в ноги и, падая, вырвал винтовку, сделал два очень быстрых смертельных выстрела. «Теперь бежать. Что есть мочи. Они, конечно, не сообщили о каком-то одиноком путнике, но у них должен быть график выхода на связь. Если не выйдут, тогда «тревога», тогда они прилетят сюда".

Выход виделся только один. Там, на западе, где постепенно затухала рыжая полоса, высвечивая контуры уже не таких далеких холмов, находится его единственное убежище – военная база Баграм. Сергей рванул на запад. Экономить силы он уже не мог: он не знает, сколько у него времени, но уйти надо как можно дальше. А если повезет, то добраться до самой базы. Там его уже точно искать не будут.

Холмы приближались, но податливая песчаная почва забирал уйму сил. Так тяжело ему не давался еще ни один марш-бросок. А их были сотни, если не тысячи. Вокруг голая земля: ни построек, ни сбившихся на ночь овец, среди которых можно было спрятаться, ни сарая под сено, ни канавы, ни бугорка или камня, с которым можно было слиться.

Но вот впереди заблестело что-то. Превратилось в отдельные огни. Вот уже можно различить отдельные постройки и деревья. В этот момент впереди послышалось хлюпанье винтов и грозное рычание моторов. Прямо на Сергея летели два десантных «Сикорских». Прожектора уже были включены, но пока не рыскали, лучи били в землю прямо по курсу. Сергей, как пустынная жаба, стал зарываться в песок, но времени, конечно, не хватило. Одно из пятен слепящего света прошло в метре от его неподвижного, наполовину засыпанного песком, тела. Сергей опять рванул изо всех сил. Моторы удалялись.

Вот и первые постройки – можно заскочить туда, притаиться. Но после доклада разведки здесь непременно пройдут поисковые группы. Дальше, бегом, время еще есть. Сергей серой тенью несся вдоль дувалов. Поворот, еще один; нет, на дороге нет следов военной техники. Он метнулся в правый переулок – впереди, далеко он увидел много света. На пересечении с большой дорогой остановился. Прислушался. Вертолетов слышно не было, но впереди, там, где горели множество фонарей, явно царила суета. Доклад с места поступил, на базе объявлена тревога. Эта дорога плотно укатана, значит, ведет к главным воротам – туда нельзя. Он проскочил до следующего переулка. Пробежав по нему до конца, услышал рев бронетранспортеров, уносящихся в поле, туда, где он был чуть более часа назад. Когда шум моторов затих, Рогов принялся искать подходы к стене, ограждающей военный городок.

Вскоре она показалась, высокая даже для него, с двумя рядами колючей проволоки, разведенными в разные стороны, и тогда он, на некотором удалении от стены пошел навстречу опасности – в сторону КПП. Он узнал его: все те же массивные ворота, тот же бункер с бойницами. На ступеньках бункера о чем-то встревоженно разговаривали два офицера. Ага, они ждали командирскую машину – за стеной послышалось рычание «Хаммера», и ворота пришли в движение, оголяя прямой широкий проезд и плац, за которым, справа, находился штаб. Видимо, в стрессовой ситуации паранормальные способности человека приходят в крайне возбужденное состояние. Сергей исчез в течение нескольких секунд, которые понадобились дежурным, чтобы открыть и закрыть ворота.

*

Да, это точно был дом генерала Джека Уолла, начальника штаба базы Баграм Вооруженных сил США. Небольшой высокий розовый коттедж в дальнем углу городка, отделенный от остального мира посадками ливанского кедра. Рогов, не приближаясь, обошел дом. В отсвете далеких фонарей вокруг коттеджа прохаживались два часовых. Решеток не было, окна были темны. Сергей обнаружил дверь черного хода, подбежал, когда скучающие часовые остановились перекинуться словечком у главного входа, толкнул ее на всякий случай - тяжела - и спрятался за трансформаторной будкой, чтобы понаблюдать за всем, что тут происходит. Через одну-две минуты действие внутренней установки на невидимость пройдет, и он явится на свет божий в теле, облаченном в халат ишани, немного ослабшем после короткого забега и перевоплощения – все же немало энергии отнимают подобные упражнения.

Через два часа пришел разводящий с очередной сменой. Заступившие на пост пехотинцы недолго ходили вокруг охраняемого объекта по одиночке, навстречу друг другу. Во время очередной встречи они огляделись по сторонам, сделали совместный круг и сели на ступеньки, ведущие к входной двери. Никто не осмеливался ходить здесь – они были одни, и теперь им грозила опасность. Они этого не знали и, совершенно расслабившись, закурили. План проникновения уже начал созревать в голове Сергея. К тому же ему хватило времени, чтобы сбросить напряжение и отдохнуть. Он был готов действовать.

Часовые поднялись и медленно побрели в обход, Рогов вышел из своего убежища и, когда, по его расчетам, охрана находилась у тыльной стены, он подошел к парадной двери и всей своей мощью потянул створки вверх, одновременно оттягивая их на себя. Дверь поддавалась немного, но не открывалось. Итак, решил Рогожин, незаметно и в лоб эту крепость не взять. Обливаясь потом, он быстро ушел за будку. Сел, привалился к гудящей стене спиной. Остается попробовать дверь черного хода. Он осторожно обошел коттедж. Тыльная сторона дома тоже тускло освещалась далекими фонарями. Сергей повторил маневр. Дверь оказалась еще тяжелей, - не поддалась. «Что ж, зря что ли я целый год «отдыхал» в спецшколе? Да и возвращаться, несолоно хлебавши, я не привык, - подумал он. – Хотя без шума не обойтись».