Старики поклонились, разглаживая бороды, и каждый направился своей дорогой. Один, в дорогом халате и новом тюрбане бодро зашагал вверх, затянул что-то далекое и грустное, без слов, на бесконечно высоких ладах. Другой, в истоптанных чувяках, кряхтя и охая, пошел вниз, в большую расселину между дюнами. Внезапно в спину им прогремели два выстрела. В вытянутой руке «ловец» держал дымящийся пистолет времен английских колониальных войн. Он тяжело подбежал к тому из аксакалов, который затянул бесконечную песнь востока, опустился перед ним на колени, вынул из безжизненной руки «Макарова» и буркнул себе под нос:

- Ну-ка, шайтан, развяжи мешок – сдается мне, там что-то должно быть.

Сергей надорвал пакет, лизнул палец, сплюнул и высыпал белый порошок на лысую голову поверженного хозяина. Вынул войсковую флягу и аккуратно замотанную в ткань лепешку, внимательно осмотрел его, с опаской поднял кейс, поддел замок, открыл. Денег было много, пришлось туго набить вещмешок. С трудом поднялся, побрел к другому путнику, осмотрел и его, - мелкий ханыга. Наконец, борясь с собой, побрел к разбросанным невдалеке обломкам.

Сову он заметил первым – он лежал, уткнувшись лицом в песок, затылка не было. Вокруг почерневшего фюзеляжа увидел тела еще троих: полуголые, испачканные кровью Клим, Комар, Валера. В кабине Дема. Открытые глаза, меловые губы, в одной руке сжат пулемет, другая накрепко обхватила турель.

Покачиваясь, Сергей обогнул остов вертолета, с трудом перевалился через оторванную балку с повисшей на ней малой лопастью. И чуть не наступил на извивающуюся в предсмертной агонии гюрзу. Толстое полутораметровое тело изгибалось под неестественно острым углом, из раскрытого рта изогнутыми иглами далеко вперед выступали два зуба, обильно смоченные ядом и собственной кровью. Сергей сел рядом на корточки и закрыл глаза, - он давно привык к отвратительным существам, обитающим в пустыне. Они с ребятами частенько стравливали ядовитых жуков, скорпионов, ящериц - что делать - скука, жестокость, водка. Их предшественники заходили дальше, подбрасывая товарищу, а паче недругу, этакую тварь в карман, в ботинок, под подушку. После двух-трех летальных исходов хозяин запретил шутки под угрозой расстрела.

*

Дрема слетела вмиг, - кто-то тремя беспалыми лапами довольно усердно выворачивал шею. Сергей успел заметить только участок гладкого розового тела и огромный красный глаз. «Мутант», - только и мелькнуло в голове, а рука уже схватила квадратную голову змеи под набухшие щеки и врезала иглами зубов в ненавистное око. Да, у них был один глаз, но он очень плохо видит на свету, и он – единственное уязвимое место порождений удушливого жара, углеводородных отходов, наркотических испарений и вечной темноты герметичных нефтяных резервуаров. Как он подкрался, как, вообще, здесь оказался – уже другой вопрос. Сейчас важней другое – возьмет ли его гадючий яд или достанет дюймовых игл? Через минуту нечисть неслышно отвалилась.

Сергей поднялся: не время расслабляться. Он поднял штык, лежавший на песке, осмотрел салон вертолета, нашел револьвер, крутанул барабан – все в порядке. Отошел на пять шагов в сторону и принялся копать братскую могилу.

Когда выбрасывать песок стало невмоготу, Сергей подтащил тела товарищей к яме, уложил их, как мог аккуратней. Нарвал тряпья из гимнастерок, прикрыл их лица и забросал песком. Вырвал две трубы гидропривода, скрутил ремнем и, поднатужившись, вдавил одним концом в холм. «Недолго простоит, - подумал. – Ну, ничего. Примета рядом. Поди, такую не пропустим». Он задрал голову и оглядел помятый винт. Поднял флягу, выпалил весь барабан – пять душ, как раз. Медленно выпил все, что было. «Как странно. Спирт».

Он постоял еще. Осторожно глядя под ноги, двинулся вокруг искореженной машины. Подобрал короткоствольный «Бизон», собрал гранаты, подумав, глянул на часы. Нашел под остовом сиденья подгоревший вещмешок и сложил в него находки. У отлетевшего колеса заметил фирменный стальной портсигар с зажигалкой. «Сегодня можно, Рыжик», - вытащил сигарету, крутанул колесико. Хотя курить бросил давно, дым показался сладким, и Сергей сделал несколько глубоких затяжек. В голове кружилось, хотелось броситься на песок и заснуть. Он посмотрел на небо, отшвырнул со злостью окурок и, прихрамывая, заковылял на северо-запад.

*

- Рогожин, говоришь? – генерал скрипнул голосом. – Немедленно ко мне.

Сам быстро открыл сейф, схватил верхнюю карту и разложил ее на широком столе для совещаний. В дверь постучали, два дюжих контрактника, поддерживая крайне изможденного человека, ввалились в кабинет. Генерал ткнул в ближайшее кресло и пристально посмотрел на гостя:

- Здорово, Рог. Давно не виделись.

- Здравжелаю, Иван Савельич. Дело у меня… срочное.

Солдаты, дежурившие на КПП, одетые в десантуру последнего образца, задорные, крепкие, молодые, быстро переглянулись:

- Разрешите идти?

Генерал кивнул, не сводя с Рогожина глаз.

- Вижу, что не простое. Сколько дней шел?

- Четыре.

- Откуда? Зачем шел?

- Хотели по-тихому с наркобазы свалить. По-тихому не получилось, базу сожгли, главаря Махмуда, его банкира и человек двадцать нукеров положили. Мои потери – двенадцать человек гражданских. Вам тема для расследования, а у меня просьба – ребят достать. Деньги есть.

Серега знал, что на удаленных базах есть не только лазареты. Имелся там и морг.

- Про деньги поговорим потом, у меня тут не караван-сарай. Плохо то, что самодеятельностью занимаетесь, нет у меня вас, в штате нет такого Рогожина Сергея Игнатьевича, и боевых дружков твоих тоже нет. Но кое-чем, по старой памяти, помогу. Как командир особого войскового подразделения. Я говорил тебе, пошли со мной. Так ты: «пчелок хочу, тишины». Где пчелки, где тишина? На вот, без закуски пока…

Сердюков незаметным движением извлек откуда-то «Русскую», налил полный граненый стакан и поднес к Сергею. Поставил бутылку на карту, сел напротив, пристально вглядываясь в бывшего подчиненного, о котором среди военных уже много лет ходили легенды. Сценарии для тех легенд писал он сам, а потом изумлялся невероятной точности их исполнения. Рогов был ловок, силен и везуч. Он выкручивался из смертельных ловушек, выживал там, где земля превращалась в ад.

- Помню стакан, вот скол на краю… наш, поминальный, - сказал Сергей медленно и жадно, в два глотка, выпил. Не вздохнул даже, поставил стакан на край стола. – Спасибо, батя.

- С чего взял, что я в теме?

- На точке через день тревога – ваша разведка ходит, но высоко. Американцы, тут же.

Сердюков молчал, рассматривая карту. Через минуту, не оборачиваясь, промычал:

- Базу твою мы нашли. Это она? – командир поставил карандаш на кончик, сверху придавил указательным пальцем.

- Она, - Сергей привстал, тут же повалился в кресло.

- Нефтяники помогли, у них там на участке давление, понимаешь, упало резко. Слетали на «вертушке» - и сразу ко мне. Глаза на лбу. "Что-то не так, как обычно, - говорят. - Там следы полномасштабной боевой операции. Все разбито, раскурочено. Ни о каких ремонтных работах речи не может быть". Так что завтра колонна на зачистку пойдет. А ты расслабься, отъешься, отоспись. Подумай еще раз, как дальше жить. Про таких, как ты, здесь плохо говорят.

- Бать, возьми с собой. Ребят не всех найдете, да мне оттуда до дома тридцать верст.

- Возьму, возьму... Ты, Серега, должен догадаться, что у меня приказ закрыть опиумный маршрут. Здесь контрабанда окопалась, в моей зоне уже девять баз и производственных площадок нашли. У американцев столько же. Но есть проблемы. Вот эту площадку не смогли засечь. Наверняка, еще что-то пропустили, а ударить надо разом. Да вот, где штабная точка неизвестно. Найдешь – проси, что хочешь. Авансом до дома свезу, потом и к награде представлю. Да, кстати, ты на двухсотых документы собери, мне переправь. И адреса. Всех по домам развезу. Если нужно, сам приеду. Теперь иди в комендантскую роту, скажешь, я приказал кубрик выделить, форму выдать. Тронемся затемно.