Уокер Макнэлли

Ближе к вечеру в четверг,

7 апреля 1988.

Уокер Макнэлли провел свой черный «мерседес» через въезд в Хоротон Рэвин, как делал каждый день по пути с работы домой. Иногда он выбирал путь с другой стороны, но особенно не задумывался. Была вторая половина дня в четверг. Каролин с детьми уехали утром в Сан-Франциско, где они собирались провести длинные выходные с ее матерью и вернуться в понедельник днем. Четырехлетний Флетчер и двухлетняя Линни еще не ходили в школу, так что увезти их на пять дней к бабушке не было проблемой. Хотя он скучал по ним, ему не терпелось вернуться в пустой дом, сознавая, что он один, и может делать все, что захочет.

Они с Каролин вернулись в Калифорнию десять лет назад, когда он получил работу вице-президента по отношениям с клиентами в Банке Монтебелло. Он начал свою финансовую карьеру в банке Чейз Манхеттен в Нью-Йорке, а потом перешел в Веллс Фарго, как специалист по планированию. Работа в Санта-Терезе была благословением, потому что Уокер вырос в этом городе, закончив местный колледж в 1971 году.

Он обладал приятной внешностью, представительный, обаятельный, с хорошо подвешенным языком. Значительную часть дня он проводил на телефоне, организуя встречи и обеды, устраивая выпивки и ужины с перспективными клиентами. Он работал в правлении двух некоммерческих организаций и состоял в нескольких комитетах. В течение своей службы он привел в банк хорошее количество клиентов и был соответственно вознагражден.

Каролин первой подняла вопрос о том, что она называла его «проблемой с выпивкой». Она, видимо, следила за ним, считала количество пивных, винных и прочих бутылок, которые попадали в мусор. Уокер не был уверен, как долго это продолжалось, но, в конце концов, Каролин решила все это прекратить.

Уокер был шотландского происхождения, светловолосый, голубоглазый, с красноватой кожей. Алкоголь добавил румянца его щекам и легкую припухлость всему лицу. Он знал, что прибавил несколько килограммов за последние пару лет. В свои тридцать восемь он находился на верхнем пределе рекомендуемого соответствия между ростом и весом. Он бросил курить, и это добавило обязательные семь килограммов. Он хотел заняться спортом, но в течение недели было не очень много возможностей. По его мнению, Каролин беспокоилась не о том. Даже заложив слегка за воротник, он не был буйным. Его речь оставалась внятной. Он никогда не становился дурашливым, или слезливым, или небрежным, или агрессивным. Пьяный он выглядел и вел себя точно так же, как трезвый, по крайней мере, так ему казалось. Несмотря на это, он обещал жене, что будет себя контролировать.

Каролин уговаривала его присоединиться к анонимным алкоголикам, но он отказался. Ему не нужна была посторонняя помощь. Он совершенно не собирался вставать на публичном сборище, где бог знает кто присутствовал, каяться в своих грехах и ждать одобрения.

Уокер всегда воспринимал спиртное хорошо, и его массивность позволяла ему перерабатывать алкоголь более эффективно, чем многие мужчины его возраста.

Он признавал, что, после пары часов в клубе, если его остановит дорожный патруль, он, возможно, прошел бы полевой тест на трезвость, но уровень алкоголя в крови отправил бы его в тюрьму.

К счастью, Уокеру удалось значительно уменьшить употребление алкоголя в последние восемь месяцев. Он выпивал бутылку-другую пива после работы во дворе, или иногда — бокал шампанского, празднуя день рождения или юбилей. Он убеждался, что Каролин знает и одобряет эти исключения, потому что они подчеркивали его состояние обновления.

Она никогда бы не поверила, что он бросил сразу и совсем. Она знала его лучше.

Теперь на деловых обедах Уокер вместо крепких напитков пил белое вино, что едва регистрировалось на его внутреннем счетчике. Оставаться сухим было просто. Он пил холодный чай или газировку с лаймом. Он спал лучше и энергии было больше, но он часто стал замечать, что ему скучно. Друзья и знакомые, которые казались такими веселыми, когда он был пьян, начинали действовать ему на нервы. Он не чувствовал себя таким свободным и расслабленным, как раньше, и замечал, что некоторые друзья от него отшатнулись.

И почему бы им этого не сделать?

Он знал, что трезвенники — скучная компания и жалел, что попал в их число. Также было правдой, что соблазн выпить был с ним каждую минуту каждого дня, как постоянная головная боль, от которой он не знал, как избавиться.

В отсутствие Каролин, Уокер ехал по Виа Джулиана, с удовольствием фантазируя, какой хайболл он себе сделает, когда приедет домой. Он планировал расположиться на заднем дворике, который Каролин недавно обновила искусственной плетеной мебелью с водонепроницаемыми подушками.

Вид с задней террасы до сих пор восхищал Уокера, он простирался через холмы и вершины деревьев до самого океана. Воздух будет неподвижным, с запахом шалфея и лавра.

Он не будет спешить, наслаждаясь коктейлем перед ужином. Потом он закажет пиццу и съест ее перед телевизором, может быть, посмотрит матч по гольфу или фильм для мужчин, из тех, что Каролин находит скучными. Может быть, позволит себе крошечную порцию на ночь, но подождет и посмотрит, в каком он будет настроении, когда придет время.

Он не чувствовал таких позывов выпить, как раньше. Это будет только для удовольствия.

По дороге домой Уокер заехал в магазин и купил поллитровую бутылку бурбона, литровую- водки и упаковку с шестью бутылками эля, которые собирался употребить за четыре вечера, пока его семья будет отсутствовать. Все, что ему надо будет сделать, это избавиться от пустой тары, прежде, чем Каролин окажется дома.

Узнает ли она когда-нибудь? Он думал, что нет. Он будет пить свои напитки — виски с водой, водку со льдом, и избавится от всех улик с утра пораньше в понедельник. Никаких следов в баре, никаких пробок в мусоре, никаких нарезанных лаймов в холодильнике и никаких подозрительных круглых отпечатков на стеклянном столике, за которым он будет сидеть на закате.

Впереди него, на повороте, машины притормозили, и Уокер подумал, не случилась ли авария. Может быть, кто-то сбил оленя. Он надеялся, что это не был ребенок на велосипеде.

Флетчер только что научился кататься на двухколесном. Линни ездит на трехколесном и только в парке. Он не был уверен, что когда-нибудь разрешит им кататься по дороге.

В Хоротон Рэвин было не очень интенсивное движение, но в конце рабочего дня, когда люди возвращались домой, они нередко превышали разрешенную скорость.

Подъехав поближе, он увидел две полицейские машины и передвижную лабораторию, припаркованные на обочине, что говорило о более серьезном событии. Уокер притормозил.

Вдоль дороги с нерешительным видом стояли люди. Толпа была скромной, и было ясно, что они не знают толком, что им делать. Повинуясь импульсу, Уокер остановился на гравиевой площадке, где уже стояло несколько машин. Выключил двигатель и вышел. Он понятия не имел, что происходит. Привлекательная рыжеволосая женщина в свитере и слаксах стояла, облокотившись на ограду. Она повернулась, взглянула и помахала ему рукой. Эвис Джент.

Они были знакомы по загородному клубу, хотя она исчезла из вида после своего развода.

Она протянула руку.

- Привет, Уокер. Рада тебя видеть.

Он улыбнулся и взял ее руку, наклонившись, чтобы небрежно чмокнуть ее в щеку.

- Эвис. Сколько лет, сколько зим. Как дела?

- Только что вернулась после второго этапа реабилитации. Какая тоска.

- Ну и ну.

- Не говори. Как Каролин и дети?

- Спасибо, хорошо. Что здесь случилось? Авария?

- Полиция получила информацию, что в лесу закопано тело.

Его улыбка погасла.

- Ты шутишь.

- Боюсь, что нет. Кто-то сказал, что это ребенок, но это все, что я знаю. Копы ничего не говорят.