Несмотря на огромную производственную загрузку, А. А. Расплетин практически никогда не отказывал в просьбе соискателей быть официальным оппонентом при защите кандидатских диссертаций. Так, он был официальным оппонентом В. П. Шишова (12 мая 1956 года), В. Е. Черномордика (23 марта 1957 года), М. Л. Осипова, В. Г. Репина (28 мая 1960 года), В. К. Габелко (18 июня 1960 года), Ю. И. Кузьмина (24 сентября 1960 года), А. А. Курикши (27 мая 1961 года), И. М. Мошкунова (3 марта 1962 года), Ф. А. Кузьминского (28 апреля 1962 года); у К. С. Альперовича, А. Г. Басистова, К. К. Капустина, В. Ф. Дижонова он был научным руководителем.

А. А. Расплетин успешно сочетал многоплановую научно-производственную деятельность с активной научно-общественной работой. С 1953 года и до конца своей жизни он являлся председателем НТС. Этот период работы был золотым в истории совета. Благодаря Расплетину, уделявшему массу времени подготовке заседаний, подбору оппонентов, разработке решений и технических предложений, роль НТС была чрезвычайно велика в научно-технической жизни предприятия. На НТС обсуждались не только злободневные вопросы создания и испытаний разрабатываемых на предприятии систем ЗУРО, возможности создания новых комплексов ПРО, ПКО, но и вопросы технологии производства РЭА на новых принципах, обеспечения разработчиков вычислительными средствами.

Достаточно отметить работы по созданию печатных плат, оснащению разработчиков новыми образцами вычислительной техники. Так, в 1954 году в КБ-1 была установлена новая ЭВМ «Стрела» и внедрена в процесс проектирования РЭА, в 1960 году — внедрены две ЭЦВМ М-50, что ускорило создание систем автоматизации проектирования (САПР) РЭА.

В 1969 году появились первые САПР РЭА, которые нашли применение на ЭЦВМ последующих поколений: БЭСМ-6, М-220, Эльбрус-2 и ЕС-ЭВМ.

В начале 1954 года вопросы разработки печатных плат были рассмотрены на НТС. В принятом решении отмечалось, что габариты устройств на печатных платах в 2–3 раза меньше традиционных конструкций, применение печатных плат позволяло снизить трудоемкость монтажно-сборочных и наладочных работ, увеличить повторяемость параметров изделия от образца к образцу. По результатам НТС Расплетин предложил организовать в составе опытного производства КБ-1 участки по производству печатных плат, а в сборочных цехах — участки сборки таких блоков. Решение НТС активно поддержал главный инженер КБ-1 Ф. В. Лукин, одобрили А. Н. Щукин и А. И. Шокин. По их инициативе в середине 1954 года вопросы разработки печатных плат были рассмотрены на совещании у заместителя председателя СМ СССР М. Г. Первухина. В совещании приняли участие руководители радиопромышленности и науки В. Д. Калмыков, А. И. Берг, А. Н. Щукин, А. И. Шокин, В. Ф. Лукин и другие. Основным докладчиком был А. И. Шокин, детально изложивший суть дела и высказавший предложения по комплексной организации работ по печатным платам. Так новая технология приобрела в стране права «гражданства» и были начаты работы во многих институтах и ОКБ по созданию специальных материалов и навесных элементов, рассчитанных на использование в печатных схемах. Надо сказать, что первой системой управляемого оружия, сконструированной в КБ-1 на печатных платах, стала в начале 1960-х годов ракетная система К-10 (класса «воздух — воздух»), разработанная в подразделении А. А. Колосова (главный конструктор С. Ф. Матвеевский).

Эта тенденция «боеспособного» НТС сохранилась и при жизни преемника Расплетина — Б. В. Бункина, а после его ухода с поста генерального конструктора постепенно деградировала, пока не превратилась в формальную научную единицу предприятия практически с нулевым эффектом.

Система С-25, которая была принята на вооружение 7 мая 1955 года, вобрала в себя все лучшее, что было в то время в электронике, технологии, материаловедении, но она же обнажила грани возможного при использовании того, что есть. К этому времени особенно явным стал конфликт между возрастающими ТТТ к радиоэлектронным системам оборонного назначения и ее комплектующими изделиями и РЭА на их основе. Нужны были новые способы миниатюризации элементной базы и РЭА. Этому способствовала и международная обстановка, требовавшая скорейшего оснащения армии и флота новой военной техникой. С целью их решения высшее руководство страны создало в 1955 году Спецкомитет СССР под председательством В. Я. Рябикова, членами комитета стали В. Д. Калмыков, А. И. Шокин, А. А. Расплетин и другие видные организаторы промышленности и военной техники. На одном из заседаний Спецкомитета рассматривался вопрос создания мобильных радиотехнических средств за счет уменьшения весов и габаритов РЭА. Основным инициатором такого рассмотрения стал А. А. Расплетин, рассказавший о трудностях создания перевозимой системы С-75 на базе технических средств системы С-25. Существующая технология изготовления военной радиоаппаратуры не давала кардинальных решений, удовлетворяющих разработчиков с точки зрения создания мобильной аппаратуры. Подводя итоги обсуждения вопроса создания мобильных средств, В. М. Рябиков подчеркнул, что сокращение массы и габаритов аппаратуры в десятки и сотни раз по сравнению с существующими означало бы подлинный технический переворот не только в военном деле, но и в самых разнообразных областях человеческой деятельности.

Особое место в зарождении новых направлений в области микроминиатюризации РЭА занимал А. А. Расплетин. Его положение обязывало внимательно следить за всеми новыми техническими направлениями, не только быть идеологом тематических направлений КБ-1, но и вовремя поддерживать и направлять в нужное русло новые технические решения, осуществляя комплексную политику и тактику конструирования радиотехнической аппаратуры и технологии их массового производства для новых систем ЗУРО с учетом обеспечения запросов генерального заказчика.

С технологией массового производства РЭА А. А. Расплетин впервые столкнулся при серийном выпуске знаменитой коротковолновой радиостанции «Север», изготавливаемой в суровых условиях блокадного Ленинграда на Заводе им. Козицкого.

Одним из способов уменьшения габаритов РЭА был метод конструирования аппаратуры на основе печатного монтажа. Применение методов печатного монтажа в РЭА было необходимым, но недостаточным. Требовались новые решения.

В. М. Рябиков поручил членам Спецкомитета Расплетину и Шокину, а также военным специалистам подготовить предложения по новым принципам создания РЭА для резкого сокращения весов и габаритов аппаратуры с высокой эксплуатационной надежностью и низкой стоимостью изготовления, широкой автоматизацией процессов производства.

К этому времени в стране наметились два направления развития РЭА: функционально-узловой метод конструирования РЭА с уплотненным монтажом (микромодули); использование пленочных и полупроводниковых схем.

Работы в области микроминиатюризации РЭА Расплетин поручил вести начальнику ОКБ-4 Андрею Александровичу Колосову. Это был известный ученый, главный конструктор первой категории, автор более 200 научных трудов, 30 патентов и авторских свидетельств на изобретения, пяти монографий, один из патриархов советской радиолокации, активный участник разработки системы ПВО Москвы. Кроме того, он — потомок одной из лучших дворянских семей России, ведущей свою родословную от Y века, двоюродный племянник В. Набокова. Колосов вошел в историю радиолокации как один из соратников Расплетина, инициатор первых работ по микроэлектронике в СССР, основоположник отечественной микроэлектроники. Он очень гордился званием главного конструктора первой категории. Такое звание имели считаные люди в стране: А. Туполев, А. Микоян. П. Сухой, А. Расплетин. Этому званию соответствовал колоссальный по тому времени оклад в восемь тысяч рублей.

А. А. Колосов с энтузиазмом взялся за новую, очень интересную, перспективную работу, требовавшую нестандартных решений. Однако с самого начала работ Расплетину и Колосову было ясно, что применение микромодулей может дать лишь краткосрочный эффект и не будет способствовать развертыванию творческой инициативы разработчиков в дальней перспективе.