Принятие главными конструкторами КБ-1 предложения Расплетина по использованию широкоугольных секторных локаторов поставило перед разработчиками новые, сложные задачи.

От радиолокаторов обнаружения он отличался в десятки раз большей частотой обзора сектора ответственности. От радиолокаторов орудийной наводки — точным определением координат целей и ракет не с помощью непрерывно следящих за ними лучей, а по пачкам импульсов, принимаемым сканирующим лучом при прохождении им направлений на цели и ракеты.

Расплетин руководил разработкой и принимал самое активное участие в обсуждении всех технических решений локатора, в создании стендов. Большое значение Расплетин придавал технической учебе молодых специалистов. Для этого он обязал всех начальников подразделений обеспечить своих подчиненных (и отраслевиков и тематиков) квалифицированной учебой. К ней он привлек профессиональных преподавателей. Занятия по созданию антенны и приемных устройств осуществляли: по приемным устройствам — Г. В. Кисунько, И. И. Вольман, А. А. Колосов; по координатным блокам и индикаторам — К. С. Альперович; по частотным методам расчета следящих систем — С. М. Смирнов; по управляемым ферритам — А. Г. Гуревич; по методам обработки результатов испытаний — Н. М. Сотский; по оценке вероятности поражения цели — Н. А. Лившиц; по моделированию процессов наведения цели и ракеты — В. С. Пугачев, Г. Кох. Кстати, все лекции тоже были секретными и записывались в особые рабочие тетради.

На чтение лекций у Расплетина просто физически не хватало времени, его день был расписан буквально по минутам. Знание всех проблем разработки позволяло ему оперативно решать вопросы модернизации заимствованных узлов и схем. Так, для повышения чувствительности применения были разработаны новые требования к усилителю на линии бегущей волны УВ-1 и клистрона, проведены встречи в НИИ «Исток» с И. Д. Девятковым. Уточнение параметров вакуумных разрядников защиты приемника и блокировки монитора проводилось с главным конструктором разрядников С. А. Рудковским (ленинградское КБ «Светлана»),

Все разработчики трудились с огромным энтузиазмом, почти каждый день до 8—10 часов вечера. Для молодежного коллектива такой режим был вполне по силам. Разрабатывали схемы, макетировали отдельные узлы и целые устройства. Готовились к написанию технического проекта «Беркута» и к выдаче заданий на конструирование аппаратуры для экспериментального образца секторного радиолокатора.

Все разработанные в лаборатории устройства в небывалом темпе изготавливались в опытном производстве КБ-1 и стыковались на стендах или в составе экспериментального образца станции. Под руководством нового начальника КБ-1 Амо Сергеевича Еляна мощности опытного производства были значительно расширены. В этих условиях у Расплетина не было никаких нареканий к производству. Работа по созданию аппаратуры локатора проходила практически круглосуточно.

Вопрос о начале работ по ракетам задержался на месяц. Все это время ушло на определение разработчика ракеты. Эту проблему Берия поручил решить Устинову. Коллектив НИИ-88 был загружен работами по баллистическим ракетам дальнего действия. Кандидатура Королева на роль главного конструктора новой ракеты, скорее всего, не нашла бы поддержки, так как Сталин не позволил бы оторвать его от работ, которые сам держал на контроле.

Первой встала кандидатура В. П. Мишина — заместителя Королева, человека, обладавшего кипучей энергией, организаторскими способностями и опытом ракетчика. В июле 1950 года Устинов, Руднев и Ветошкин вызвали Мишина и ознакомили его с проектом приказа о назначении его на должность главного конструктора ракеты. Мишин обратил внимание, что приказ не подписан, и попросил время, чтобы посоветоваться со своим начальником Королевым, и его отпустили.

Вернувшись в ОКБ, Мишин сразу зашел к Королеву и рассказал о встрече с министром. Выслушав, Сергей Павлович недовольно бросил: «Я все улажу», сел в свой «хорьх» и уехал к Устинову. Как он повлиял на министра, неизвестно. Но больше Мишину занять должность главного конструктора зенитных ракет никто не предлагал. Вскоре разработка зенитной управляемой ракеты была предложена Семену Алексеевичу Лавочкину — начальнику ОКБ-301. Лавочкин согласился. По догадкам современников, это предложение поступило Лавочкину от самого Сталина, который высоко ценил его талант. Однако это лишь догадки.

Распоряжение о начале работ по ракетам для системы ПВО Москвы было выпущено 23 сентября 1950 года. Ракете было присвоено наименование В-300.

Вместе с КБ Лавочкина в кооперацию по созданию зенитных ракет вошли НИИ и КБ, возглавляемые А. М. Исаевым (маршевый двигатель), Н. С. Житких, В. А. Сухих и К. И. Козорезовым (боевая часть Е-600), Н. С. Лидоренко (бортовые источники питания), В. П. Барминым (транспортно-пусковое оборудование), и другие. Оборудование для ракеты — автопилот, приемоответчик и аппаратуру приема управляющих команд было поручено разрабатывать КБ-1.

Разработка заданий на строительную часть «Беркута» и создание мощных передающих устройств для радиолокаторов наведения ЗУР (передатчики создавались под руководством Николая Ивановича Оганова) были возложены на Радиотехническую лабораторию Академии наук, руководимую членом-корреспондентом Александром Львовичем Минцем.

В середине ноября Расплетин включил в исходные данные на секторный радиолокатор группового целеуказания требование рассмотреть возможность решения всех задач без использования узколучевых радиолокаторов.

Прошло два очень непростых для Расплетина месяца, и в середине января 1951 года главные конструкторы издали распоряжение. СГЦ (станции группового целеуказания) преобразовывались в ЦРН — центральные радиолокаторы наведения зенитных ракет на цели. ЦРН имела еще один шифр — Б-200. Работы над вариантом построения ЗРК «Беркут» на основе узколучевых радиолокаторов и разработка ГСН для оснащения зенитных ракет прекращались.

К тому времени большинство отраслевиков — тех, кто разрабатывал отдельные узлы и устройства, уже занимались аппаратурой для секторного радиолокатора, поэтому отказ от узколучевых радиолокаторов и ГСН на их деятельности почти не сказался. Для руководителей разработки узколучевых радиолокаторов и головки самонаведения — Тарановского и Викторова — это распоряжение было как снег на голову и обернулось новым переломом в их судьбе: они вернулись в организации, откуда только несколько месяцев назад были направлены в КБ-1.

Для практической реализации ЦРН было решено срочно разработать технический проект, в котором была бы обоснована рабочая концепция построения комплекса ПВО «Беркут». Такой проект решением главных конструкторов С. Л. Берии и П. Н. Куксенко был разработан и оформлен в феврале 1951 года. Проект был выпущен в трех экземплярах и содержал 119 страниц машинописного текста. Исполнителями проекта значились С. Л. Берия и П. Н. Куксенко. Это были первые официальные проекты по комплексу «Беркут».

В этих проектах были приведены инженерные решения важнейших задач:

создание антенной системы, обеспечивающей обзор широкого сектора (60 градусов) с небывало высоким темпом (до пяти раз в секунду) при одновременном обеспечении высокой точности измерения двух угловых координат обнаруженных объектов;

создание высокоточных электронных систем автоматического слежения и определения координат объектов по пачкам импульсов, принимаемых РЛС при проходе луча через направления на эти объекты.

3 февраля 1951 года «для обеспечения разработки, проектирования и изготовления» средств системы противовоздушной обороны Москвы было создано 3-е Главное управление (ЛГУ). Оно стало косвенным преемником Совета по радиолокации и Комитета по радиолокации.

С первых дней существования ЛГУ было наделено огромными полномочиями. На заседаниях с министров, срывающих сроки выполнения заданий по «Беркуту», «снимали стружку». Их отчитывали как школьников, а они во время «экзекуции» стояли навытяжку, затем выходили из кабинета, вытирая обильный пот со лба и затылка. Проштрафившихся директоров предприятий снимали прямо в кабинете. Начальником ЛГУ был назначен В. М. Рябиков, занимавший должность заместителя министра вооружения СССР. Первым заместителем стал С. И. Ветошкин, занимавший должность начальника 7-го Главного управления Минвооружения, заместителем начальника и главным инженером — В. Д. Калмыков (бывший директор НИИ-10 Минсудпрома), заместителем и научным руководителем — будущий академик А. Н. Щукин. Курировал ЛГУ непосредственно заместитель председателя Совета министров СССР Л. П. Берия.