— Ты… что сделал? — обомлел Крауч.

— Зачем?! — ахнула Белла.

— Как зачем? — возмутился Рудольфус, сетуя на недогадливых друзей. — Чтобы ты вышла на поле, и у тебя тоже было нормальное алиби!

— Но я же не умею играть… — простонала она, с ужасом глядя на новенькую форменную мантию у себя в руках

— Это невозможно! — решительно возразил Крауч. — Белла не может ни с того, ни с сего выйти на поле. Это будет выглядеть очень странно!

— И вовсе не странно, — подозрительно спокойно пояснил Рудольфус. — Белла уже второй год как состоит в команде.

— Что?!! — одновременно воскликнули Белла, Барти и Рабастан.

— Да, — невозмутимо подтвердил Рудольфус. — Как только ты отказалась быть загонщиком, я сразу же внес тебя в список запасных. Надеялся, что однажды все-таки вытащу тебя на поле. И, как видишь, это пригодилось!

— Почему ты не предупредил меня? — упавшим голосом проговорила Белла. — Я бы хоть потренировалась.

— Поэтому я тебя и не предупредил. Ты ведь не могла знать заранее, что Малфой заболеет. Твои тренировки сразу бы нас выдали!

— Это невозможно, — продолжал повторять Крауч. — Она ведь не умеет! На поле Белла будет просто ужасна! Все поймут, что ты бы никогда в своем уме не взял ее в команду!

— Ну, любовь слепа, — иронично заметил Рудольфус, — и от нее люди частенько теряют остатки ума.

— Зачем все эти сложности? — недоумевал Крауч. — Не проще ли было бы оставить ее болельщицей, как мы и хотели изначально?

— Барти! Ну как ты можешь такое говорить! — пристыдил его друг. — На тебя, меня и Рабаса однозначно не падет подозрение, а про Беллу никто не сможет со стопроцентной уверенностью сказать, что за всю игру она ни разу не отлучалась с трибун.

— А вдруг кто-нибудь подумает, что Белла попала в команду по блату? — робко предположил Рабастан.

— Конечно, подумает, — без колебаний согласился Рудольфус. — Все решат, что я влюбленный идиот, который пропихнул в команду свою девушку. Но и что? Это мой последний год в Хогвартсе. Не все ли равно, что обо мне будут говорить? Тем более, что мы, так или иначе, победим, если, конечно, Белла не собьет с метлы Мерсер. Беллс! — он очень пристально посмотрел на подругу. — Я категорически запрещаю тебе направлять бладжер в ту часть поля, где может быть наш ловец. Без любого другого игрока мы, на худой конец, можем обойтись, но только не без нее.

Белла с ужасом подумала о том, что едва ли она сможет вообще отбить бладжер, а если и сможет, то, не контролируя траекторию его дальнейшего полета.

— И сама не покалечься, — прибавил он. — В момент убийства ты должна быть целая и невредимая.

Девушка кивнула, прекрасно понимая, что не может обещать ни того, ни другого.

— Тогда переодевайся и приходи на поле, — скомандовал он. — Надо успеть хоть немного тебя потренировать перед игрой. Что встали? Пойдемте! — прикрикнул он на парней. — Не будет же она делать это при нас!

Рабастан и Барти встрепенулись и вслед за Рудольфусом вышли прочь из комнаты. У самых дверей Крауч обернулся и бросил на подругу короткий завистливый взгляд.

Оставшись одна, Белла резким движением сорвала бечевку, развернула сверток и поспешно переоделась из школьной мантии в спортивную. Затем она села на кровать и обхватила голову руками.

Об убийстве девушка больше не думала. Какой там! Меньше чем через два часа ей предстояло выйти на поле и на глазах у всей школы делать то, чего одна делать не умеет. В квиддич Белла по-настоящему никогда не играла, не считая зимних мастер-классов. Тогда она приняла участие в нескольких матчах, и в одном или двух из них была именно загонщиком. Но в тех играх участвовали одни новички. Белла и понятия не имела, как выглядит настоящая игра с опытной командой.

Понимая, что уже слишком долго сидит в комнате, и ее, вероятно, ждут, девушка направила волшебную палочку на карман мантии и сотворила заклятие незримого расширения. Затем она, порывшись в своем чемодане, достала со дна продолговатый черный сверток и отправила его в бездонные недра кармана. В довершении всего девушка подошла к зеркалу и отметила, что форма ей идет, впрочем, зеленый цвет всегда был Белле к лицу. Она внимательно оглядела себя с ног до головы, сняла серьги и прочие украшения, чтобы ненароком не обронить что-нибудь на месте преступления, и, убедившись, что ничего не забыла, вышла из комнаты.

Ее появление в зеленой мантии не осталось незамеченным. В гостиной девушку моментально обступила толпа народу с дурацкими вопросами.

— Что это?

— Ты теперь в команде?

— Будешь играть вместо Малфоя?

— Это Лестрейндж тебя назначил?

Утвердительно отвечая на все вопросы, Белла поначалу вежливо, а потом уже и грубо стала требовать, чтобы ей дали пройти, поскольку времени в обрез, а надо еще успеть вспомнить, чем бладжер отличается от квоффла.

Когда она добралась до поля, вся команда была в воздухе. Завидев подругу, Рудольфус сделал им знак приземлиться. Игроки один за другим сошли на траву и, выстроившись полукругом, устремили на Беллу недоумевающие взгляды.

«Ну, естественно, они недовольны! — гневно думала она, про себя кляня Рудольфуса последними словами. — Я бы тоже возмутилась, если бы капитан взял в команду свою девушку, которая, к тому же, явно никудышный игрок!»

— Беллатрису Блэк вы все знаете, — начал Рудольфус без вступлений, — из-за болезни Малфой не сможет играть сегодня, и она его заменит. Поскольку мы ни разу не тренировались вместе с Беллой, вероятность того, что она идеально впишется в нашу игровую тактику не велика, поэтому я прошу всех проявлять к ней внимание и снисхождение, иначе в команде появится разлад, от которого, в конечном итоге, проиграем все мы.

Но едва ли в глазах игроков появились внимание и снисхождение. Они рассматривали новенькую до неприличия оценивающими взглядами, отчего ей стало казаться, что ее собственный взгляд тоже становится все менее и менее дружелюбным.

— А почему она? — наконец, задал охотник по имени Митчелл вопрос, который, очевидно, мучил всех.

— Потому что других запасных загонщиков у нас нет, — невозмутимо пояснил Рудольфус, — ну, во всяком случае, в официальном списке. Устраивать новый отбор за полтора часа до матча не считаю целесообразным. Малфой заболел очень не вовремя. Но, так или иначе, никто в этом не виноват…

«Врет, как дышит!» — невольно восхитилась Белла.

-… поэтому мы должны проявить себя, как настоящая команда, и сделать этих уродов из Гриффиндора не смотря ни на что! Да потеряй мы даже половину игроков, все равно бы разделали их, как слепых котят!

Команду эта речь заметно воодушевила, и на Беллу стали смотреть скорее с сочувствием, чем с неприязнью. Вот, дескать, пришлось ей грудью закрывать брешь.

— Крэбб, придется тебе сегодня взять основную часть на себя, — нерадостно пояснил Рудольфус, обращаясь к амбаловидному игроку, который был вторым загонщиком и напарником Малфоя.

— Кэп, да ты не парься! — невозмутимо ответил тот. — Этот белобрысый придурок мне только мешал! Под ногами вечно путался!

На его комментарий команда отреагировала дружным хохотом, из чего можно было сделать вывод, что Малфой не пользовался у них большой популярностью.

Рудольфус жестом указал подруге на сиротливо пристроенную к борту поля метлу. Белла с обреченной покорностью взяла ее и, оседлав, взлетела в воздух.

Летала она неплохо, но из-за того, что руки теперь были заняты битой, удерживаться на метле приходилось при помощи одних только ног, из-за чего стало гораздо труднее сохранять равновесие. Мало того, бита была еще и тяжелой, даже просто таскать ее с собой было неудобно, не говоря уже о том, чтобы использовать по назначению. Одним словом, такой паники Белла не испытывала в жизни еще ни разу. Она предчувствовала грандиозный провал, свидетелями которого станут несколько сот человек.

По поручению Рудольфуса Крэбб взял один из бладжеров и стал пулять его в Беллу с другого конца поля, попутно крича оттуда, как надо его правильно отбивать. Но ни его советы, ни знания, полученные зимой, не способствовали успеху. Один раз Белла-таки отбила мяч, чуть не сломав плечо одному из слизеринских охотников, и тот желчно напомнил, что бладжеры нужно посылать в чужих игроков, а не в своих. Загонщица ничего не ответила и лишь стиснула зубы от досады. В следующий раз она не справилась с тяжелой битой и чуть не свалилась с метлы, уронив при этом свое игровое орудие. Из-за стресса, паники и нарастающего гнева под конец у нее перестало получаться что-либо вообще. Игроки, с любопытством наблюдавшие за ее позорными попытками, стали по очереди подлетать и снисходительно что-нибудь советовать, что нисколько не помогало, но раздражало страшно.