— Где же вы были неделю назад, когда он исчез? — желчно поинтересовалась Вальбурга.

— Неделю назад?! — ахнула Беллатриса. — А почему вы никому не сообщили?

Тетя еще сильнее поджала губы, точно случайно сболтнула лишнего.

— Я все сказала, Белла. Не знаю, к чему нам продолжать этот разговор.

С этими словами она встала и сделала короткий взмах волшебной палочкой, так что со стола исчез недопитый чай.

Невзирая на столь прозрачный намек, Белла продолжала сидеть на стуле, как ни в чем не бывало.

— Тетя, — вкрадчиво проговорила она, глядя на Вальбургу исподлобья, — если ты не будешь со мной откровенна, это даст мне повод считать, что Регулус замешан в чем-то нехорошем, а ты и дядя Орион вместе с ним.

У Вальбурги от внезапной вспышки гнева перекосилось лицо.

— Так ты все-таки меня подозреваешь?! — воскликнула она, что в сочетании с не очень приятным тембром голоса производило сильное впечатление. — Да как ты смеешь! Я тебя на руках носила, когда ты была ребенком!

— Я вовсе не думала тебя подозревать, когда шла сюда, — невозмутимо проговорила Беллатриса. — Но твое странное поведение просто никак иначе не объяснить. Лично я полагаю, что Регулус попал в неприятности, и хочу ему помочь, но для этого мне надо его найти. А ты по какой-то непонятной причине смотришь на меня как на врага. Что я, по-твоему, должна думать?

Вальбурга снова села. Друэлла не раз хвалилась перед ней, каких успехов в глазах Темного Лорда добилась ее дочь. Со слов невестки, та была ну чуть ли не его правой рукой. Вальбурга, конечно, понимала, что тут может иметь место некоторое преувеличение, но открыто ссориться с такой племянницей все равно не стоило.

— Я не смотрю на тебя как на врага, — проговорила она, слегка смягчив тон. — Мы правда не знаем, где он. И если ты найдешь Регулуса живым и невредимым, будем тебе только признательны.

Белла посмотрела на нее со скепсисом.

— Могу я тогда осмотреть его комнату? — поинтересовалась она после некоторой паузы. — Возможно, найду там что-то, что наведет меня на след.

Вальбурга вновь скорчила недовольную гримасу, но отказать не смогла.

Для проведения качественного обыска Белле необходимы были дотошность Крауча и смекалка Рудольфуса, поэтому она вызвала их себе на подмогу, уже не спрашивая разрешения тети.

— Мда… а я-то думал, что он нормальный, — изрек Рудольфус, оглядывая стены, сплошь обклеенные разными газетными вырезками, фотографиями, знаменами Слизерина и еще не пойми чем.

— А с чего ты взял, что он ненормальный? — внезапно взвился Крауч.

— А с того, что подобный интерьер актуален разве что для психушки.

— При чем тут психушка? Когда помещаешь что-то важное на видное место, это очень помогает сосредоточиться!

— У тебя тоже, что ли, вся комната обклеена? — догадался Рудольфус.

— Вовсе нет! — обиделся Крауч и, перекрикивая смех друга, прибавил. — Но для думающего человека в этом нет ничего зазорного!

— Слышь, Беллс! — продолжал хохотать Рудольфус. — Как вернемся домой, надо будет нашу спальню тоже всякой лабудой облепить, иначе нас не примут в интеллектуальную элиту.

— Дурак! — фыркнул Крауч.

— Все эти статьи про Темного Лорда, — серьезно проговорила Белла, разглядывая причудливый коллаж над кроватью, составленный из множества пожелтевших газетных заметок.

Забыв о перепалке, друзья подошли к ней.

— Некоторые вырезки такие старые… — заметил Крауч. — Мы тогда еще и слыхом не слыхивали ни о каком Волан-де-Морте, а он, оказывается, уже был известен…

— Только под именем Том Реддл, — проговорила Белла, разглядывая статью о лучших выпускниках Хогвартса 1944 года. — Невероятно…

— Что невероятно? — сразу же заинтересовался Барти.

— Это разве его фотография?

Белла потрясенно рассматривала карточки учеников, под одной из которых значилась подпись «Том Марволо Реддл». Но узнать его восемнадцатилетнего было практически невозможно. Правильные пропорции лица, красивые карие глаза и очень обаятельная улыбка, разве что с легким намеком на усмешку.

— Его вроде… — пригляделся Крауч. — Чья же еще. Изменился он, конечно. Сколько лет уже прошло.

— Ну не до такой же степени… — потрясенно протянула Белла, не в силах оторвать взгляд от красивого юноши.

«Почему я не родилась на поколение раньше! — вдруг подумала она с досадой. — Ведь я могла бы быть с ним с самого начала!»

У нее даже в глазах помутнело от тех фантастических возможностей, которые ожидали бы ее в этом случае.

— Вот это настоящий фанат, — пораженно констатировал Рудольфус, закончив осматривать коллаж. — Версию с предательством, думаю, можно сразу отбросить.

— Я тоже так думаю, — согласилась Белла, опомнившись. — Боюсь, что его убили мракоборцы или прихвостни Дамблдора, правда, не совсем понятно, почему они до сих пор держат это в тайне и упускают такой замечательный шанс позлить нас.

— Ладно, давайте попробуем найти тут хоть что-то дельное, — предложил Крауч, и друзья приступили к активным поискам.

Работу осложняла склонность Регулуса к вещизму. Вся его комната была завалена книгами, какими-то непонятными артефактами, коллекциями газет и журналов многолетней давности, уже не говоря о личных вещах.

Через три часа друзья перевернули все вверх дном, но ничего подозрительного так и не нашли. Вернее сказать, ничего особенно подозрительного, потому что, по большом счету, подозрительным там было все. Предназначение некоторых обнаруженных предметов, сыщики так и не смогли разгадать и в итоге просто положили их на место. А изучать всю найденную литературу на предмет какой-нибудь зацепки было и вовсе совершенно неподъемной задачей.

— Одно могу сказать точно, — заключил Крауч, — Регулус не сбежал. Никаких признаков сборов. Все личные вещи на месте. Беспорядок умеренный.

— Что-то мне эта история не нравится, — философски проговорил Рудольфус, все еще продолжая водить взглядом по комнате.

— Почему не нравится? — тут же насторожилась Белла.

— Да черт его знает… не нравится, и все тут. Какой-то он мутный этот Регулус…

Так или иначе, обыск ничего феноменального не дал. Помучившись еще немного, все трое решили уходить.

— Я вас догоню. Хочу еще парой слов перекинуться с тетей, — проговорила Белла и, дождавшись, пока муж и друг исчезнут, вновь подошла к коллажу над кроватью Регулуса.

Аккуратно открепив заметку с фотографией юного Тома Реддла, она бережно спрятала ее в карман, стараясь особенно не мять, и тоже трансгрессировала.

После бесплодного визита к Регулусу домой, Беллатриса решила отрабатывать версию с убийством. Она попросила Руквуда выяснить, нет ли в Отделе магического правопорядка сведений о том, что мракоборцы захватили или ликвидировали Регулуса Блэка. И тот с неохотой, но все же пообещал сделать все возможное, если, конечно, эта информация не является строго засекреченной. Спустя несколько дней он огорчил Беллу известием, что Министерству ничего неизвестно о ее кузене: ни о мертвом, ни о живом.

Значит, мракоборцы в качестве возможных убийц тоже исключались. Белла принялась опрашивать всех подряд Пожирателей в надежде, что у них есть если не сведения о пропавшем, то хотя бы догадки. Но снова ничего. Кроме того, выяснилось, что при всем своем дружелюбии Регулус не имел по-настоящему близких друзей и, соответственно, никому не доверял. Все это наводило на Беллу самое мрачное настроение, и, отчаявшись, она решилась на крайне экстравагантный шаг, а именно: написать Сириусу. Если в деле замешан Орден Феникса, он должен был об этом знать. И хотя Белла не питала иллюзий, что люто ненавидящий ее кузен так вот сразу возьмет и все выложит, но надеялась, что он хотя бы намекнет или сболтнет что-то такое, что наведет ее на нужную мысль.

В своем письме она информировала Сириуса о том, что его родной брат пропал без вести и, возможно, мертв, а также о том, что мракоборцы к его исчезновению непричастны. Поэтому если его убили члены Ордена Феникса, пусть проявят хоть каплю благородства и сознаются в этом.