- Что-то случилось? - удивленно посмотрел он на меня.

- Ой, прости, - поспешно ответила я. - Я задумалась. Давай собираться на съемки. Скорее закончим. Я уже хочу вернуться домой.

Мы направились к съемочному павильону как всегда на машине. Мир для меня вдруг стал совершенно другим, засиял новыми красками. Я взглянула на привычные вещи совершенно по-новому. Теперь многое встало на свои места. Ясно, с чего вдруг меня начало укачивать в машине, иногда не хватать воздуха, а самое главное, мои постоянные перепады настроения и злость. Вот только никакой тошноты и в помине не было. Дженна мучилась постоянно, она почти не могла ничего есть, запахи раздражали ее с самых первых недель, а мне, наоборот, хотелось кушать, пробовать новое, даже продукты, которые меня никогда не интересовали, вдруг начали казаться мне вкуснее. Так я могу наесть себе слишком много лишних килограммов за девять месяцев. А еще, конечно, стало понятно, почему стрелка на весах показывала мне немного больше ожидаемого. Но это не страшно, теперь нас двое, но запускать себя я не собираюсь. Нужно питаться правильно, чтобы моему ребенку всего хватало. Пора уже думать и о нем.

Съемки закончились успешно и легко. Мы провели еще пару дней, отбирая нужные кадры, общаясь с монтажёрами, доводя до ума концепт, наблюдая за фотосъемкой наших главных героев, ведь все сцены, не важно, в видео или на фото, должны были полностью соответствовать общей идее рекламы. Тем более Стивен любил фотографию, он, хоть и не был профессионалом, но все же мог настоять на определенных ракурсах и со знанием дела обсуждал действие с нанятым нами блистательным маэстро. Я бы, если честно, на месте второго разозлилась и послала Стивена куда подальше с его советами, но кажется, фотограф был полностью очарован им и почти влюблен. Как он умудряется так действовать на всех окружающих? Ну, хотя бы это не была еще одна соблазнительная женщина, что уже радовало меня.

Мы вернулись домой тринадцатого ноября. Дженна ждала нас, умирая со скуки. Она, конечно, продолжала работать удаленно, но увядала без постоянно живого человеческого общения. Погода и беременность с токсикозом не позволяли ей заниматься привычными делами и развлечениями, в столицу ездить она не могла, потому что ее также укачивало в автомобиле, да и пока тошнота не отпустит ее, ей было очень сложно надолго покидать дом. Стоит ли мне рассказать подруге о своем интересном положении? Она-то поймет. Но не проболтается ли она Люку? А тот, как самый счастливый будущий отец на планете, поздравит с таким событием и лучшего друга. Нет, пока стоит повременить с такими новостями.

Хорошо, что мы почти все будни проводим в больнице, то есть мой поход к врачу можно будет оставить совершенно незамеченным для остальных. Я договорилась с одним из лучших специалистов о приеме. Это оказалась приятная женщина небольшого роста, миловидная, пухлая, уже в годах, но такая живая и веселая. При этом по характеру она скорее напоминала нашего доброго здоровяка Эмметта. Я была точно уверена, что она никому и никогда не проговорится о моей пока еще маленькой тайне. Ее ассистентка вязла у меня все необходимые анализы. Наверное, из меня выкачали литр крови, не меньше, но это же ради блага моего ребенка.

- Из того, что я вижу на УЗИ, дорогая, - живо проговорила доктор, - вы где-то на пятой неделе беременности, но я могу и ошибаться, это довольно сложно определить на таком сроке. Главное, что плод располагается там, где положено, и пока никаких опасностей нет. Посмотрим, что покажут ваши анализы.

Она была такой внимательной и заботливой, как самая милая и заботливая мама на свете. Она мне объяснила, какие риски существуют в моем возрасте, тем более что и отец далеко не молод, да и перенес такую тяжелую травму. Рассказала мне, что меня ждет в каждом триместре, какие недели для развития и наблюдения самые важные. Результаты обследования она обещала предоставить мне уже завтра.

- Главное, не бойтесь, моя мила, - ободряюще проворковала она. - Вы обязательно родите замечательного ребеночка, только не волнуйтесь и постарайтесь не нервничать. А также пока тренировки стоит отложить, может, во втором триместре и займетесь специальными упражнениями, но сейчас не нужно, отдохните, расслабьтесь. Силы вам еще понадобятся. Дети это так здорово, но так выматывает, поверьте мне, у самой их трое.

И я верила ей. Она была такой реальной, такой надежной, такой искренней, такой убедительной. Значит, пока моя беременность развивается хорошо, ни мне, ни моему ребенку ничего не угрожает, я могу спать спокойно. А спать - это именно то, что сейчас получается у меня лучше всего. Боюсь, если Стивен проходил через это с Мартой и хоть иногда наблюдал за ней во время хотя бы одной ее беременности или слушал рассказы Люка, то он догадается обо всем. В последнее время я все чаще избегаю оставаться с ним на ночь, засыпаю на ходу, стала слегка заторможенной. Пока он списывает все на мою обиду из-за медсестры, которую, кстати, давно перевели, а также на усталость из-за всего объема моей работы. Но долго ли протянется его неведение? С другой стороны, он и сам был полностью поглощен проектом. Будем надеяться, что все останется, как есть, по крайней мере, еще пару недель, пока живота еще не видно. В конце концов, рассказать все придется. Скрывать от него ребенка это даже не совсем честно по отношению к нему как к отцу.

До моего дня рождения оставалось меньше двух недель. Не знаю, стоит ли что-то придумывать. Дата не круглая, да и сил и желания на празднование особо не оставалось. В этом году мой день рождения будет в субботу. Нам не нужно ехать в больницу, мы просто сможем остаться дома и устроить себе настоящий выходной. Как раз в четверг двадцать седьмого ноября доктор назначила мне очередное УЗИ. Думаю, стоит сообщить Стивену про ребенка в мой день рождения. Почему бы и нет? Все равно придется как-то объяснять, почему я не пью алкоголь, и выкручиваться, а врать мне совсем не хотелось. Я твердо решила для себя открыться ему при первой же возможности. Я улучу момент и признаюсь во всем, а там будь, что будет.

С каждым днем мне становилось все тяжелее. Физически все было практически в норме, если не считать того, что моя грудь прибавила как минимум полтора размера и на ней появились отчетливые растяжки, она ужасно болела и чесалась. В остальном я чувствовала себя замечательно, сонливость периодически отступала, и я была полна сил и энергии, готова была бегать марафоны. То, что я наблюдала в первые месяцы у Дженны, совершенно не коснулось меня и моего тела. А вот морально мне было тяжело и страшно. Я все больше боялась реакции Стивена на новость о ребенке. А если он наотрез откажется оставлять малыша? То, что с современными технологиями доказать его отцовства не составит труда, об этом и речи не шло. Да и я была совершенно уверена, что он даже не подумает о подобном. Вопрос стоял лишь в том, согласится ли он растить ребенка вместе со мной.

В четверг я была на приеме у врача даже раньше назначенного времени. Я ужасно волновалась, я хотела услышать, что все прекрасно, и я с уверенностью смогу сообщить Стивену о том, что скоро у нас будет ребенок.

- Милая, - улыбнулась мне доктор, - не трясись так. Все хорошо, просто небольшое обследование. По анализам у тебя все хорошо, но есть один небольшой момент, который меня смущает. Но все в пределах нормы, успокойся! Почему ты дрожишь, холодно?

- Нет, я очень волнуюсь и переживаю, - прошептала я, укладываясь на кушетку. - Я собираюсь рассказать все его отцу, хочу сначала убедиться, что все хорошо.

- А он до сих пор не знает? - удивилась она, очки ее сползли на кончик носа. - Милая, ты на восьмой неделе, и до сих пор не сообщила ему? Прости, но тебе нужна поддержка, с этим нельзя справляться в одиночку.

- У меня есть вы, - попыталась улыбнуться я.

- Я чужой человек, - она пристально посмотрела на меня. - Ты любишь его?

- Очень сильно люблю. И ребенка и его отца.