И наполнились кровью реки Кассии. Загнали орды тирана последних недовольных в пустыни жгучие. Умирали люди в песках немилосердных, взбухла земля Виссавии от крови людской. И поднялся над ней смрад, и проник он в пещеру богини.

Пробудилась великая богиня от сна своего тяжкого. Явилась она пред умирающими и гнев на них обратила:

— Как посмели вы покой мой нарушить? Как посмели зайти в мои земли?

И упали перед ней люди на колени. И обратили к ней молитвы свои, слезами орошая ее земли. И услышала Виссавия о сне братьев своих и сестер. Смилостивилась великая богиня над народом брата своего, в крови задыхающегося, вознесла молитву пламенную к отцу своему, и услышал Единый плач дочери своей.

Разбудил он великого Радона, братьев и сестер его, и увидели боги, что сотворило людское безрассудство с землями их. И пожалели кассийские боги народ свой, и вернулись они на землю. И послал Радон людям в помощь бессмертных сыновей своих, сильных и прекрасных. И одарил их так, как никогда не одаривал людей прежде. И стали сыновья его посредниками между богами и людьми, и вернули они мир на земли Кассии, и воссияли, подобно камням в короне правителя.

И был один из них подобен алмазу: чист, прозрачен и благороден. И знал он законы богов лучше, чем кто либо другой, и исполнял он их непреклонно. Давалось ему заклятие любое в мире подлунном, и нити воли богов держал он в руках своих.

И был второй подобен черному агату. И повиновались ему умершие, и сама смерть пытала к нему страстью.

И был третий как золотистый авантюрин, вечный ребенок, смешлив и весел. И дарил он людям счастье, легкость души и забвение. Шли в руки его все богатства мира сего, и шальная удача была его извечной спутницей.

И был четвертый тих и молчалив, как зеленый малахит. И был он великим врачевателем, равных которому не видел ранее подлунный мир. Прикосновения его дарили исцеление, очищали душу от мыслей черных либо даровали смерть без боли и страдания. Слова его были подобны зелью, разум охлаждающему, а в глазах горел огонь неугасимый.

Пятый, подобный чистому горному хрусталю, взглядом своим пронзал занавесу будущего и прошлого. И читал он судьбы людей и народов в открытой книге души своей, и ничто не могло скрыться от пронзительного взгляда его.

Шестой, как кошачий глаз, был гибок и красив. Видел он тайники душ людских, владел умами человеческими, душ их порывами, и каждый в мире этом не мог противостоять слову его. Каждый пред властью его склонял колени.

Седьмой был воином, сильным, беспощадным и тяжелым, как кровавик. Смеясь нес он смерть врагам своим, укрывал людей щитом защиты своей. И вел он за собой войска немереные, и не знал он поражения. И ведал он тайны оружия любого в мире нашем, и каждое несло смерть в руках его.

Восьмой был как ярко-синий циркон. Подчинялась ему каждая тварь в подлунном мире. Пели для него птицы, росли для него травы, цвели для него цветы, наливались для него деревья плодами. И был он тих и прекрасен, как ручей, и взгляд его был чист, как роса ранняя.

Девятый, подобный лунному камню, владел стихиями. И подчинялась ему вода, слугой его становясь. И танцевал для него огонь. И дул для него ветер, и служила ему земля.

Десятый, глубокий и непонятный, был как зеленый гелиотроп. Пылали глаза его неукротимым светом магии, и любое искусство магическое ему подчинялось. Знал все о силе и о ее воплощениях. И любой дар магии был подвластен ему.

Одиннадцатый, подобный медовому сердолику, держал в руках своих нити судеб, переплетая их в сложный, ему лишь подвластный узор. Он видел стезю человека, направлял людей на путь истинный, исправлял судьбы целых народов. И был он самым независимым и неукротимым из одиннадцати. И боялись власти его и люди, и даже боги.

И принесли одиннадцать высших магов людям мир, и подарили им знания, и положили начало лучшим родам арханов. Но увидели они низость в сердцах людских, познали нечистые помыслы их, и охватило их разочарование и презрение. Опечалились высшие маги. Замкнулись в непроходимых замках своих, удалились они от людей, не захотели помогать в низости их.

И увидел это отец их, великий Радон. И дал миру двенадцатого сына, простого человека. И водрузил на голову его корону из одиннадцати камней, и дал ему власть над Кассией.

И пришел гордый правитель смиренно к одиннадцати братьям своим, и на колени перед ними опустился, и голову свою склонил. Попросил у них защиты и совета. И увидели одиннадцать перед собой человека чистого, сильного, и воспылали любовью к брату своему двенадцатому, и служил двенадцатый посредником между братьями своими и разочаровавшими их людьми.

Но велика зависть людская и стремление людское к власти. И убили люди двенадцатого сына бога, в надежде получить власть его над неукротимыми братьями. И разгневались одиннадцать сыновей Радона, и пронесся гнев их над Кассией, разрушая все на своем пути. Встал перед ними Радон и молвил:

— Не можете вы жить в этом мире, дети мои, и в мир богов забрать я вас не могу. Потому будут души ваши просыпаться в телах человеческих, и будет пробуждаться ваша сила при виде потомков двенадцатого. И воспылаете вы к этому потомку любовью искренней, и служить будете у трона его, и жизни ваши будут щитом ему. А коль не встретите в своей жизни ни единого потомка двенадцатого брата своего, то так и проживете, как простые люди, до самой смерти своей.

И стало по слову его. И стоит между миром людей и богов ритуальная башня, и ждут в нем пробуждения двенадцать душ сыновей Радона. И вечно будут служить они людям, и будут вечным и прочным мостом между кассийскими богами и кассийским народом.

От врачей и учителей требуют чуда,

а если чудо свершится,

никто не удивляется.

Мария-Эбнер Эшенбах

«Лиин, скажи мне, Лиин, почему именно в полнолуние так гложет душу одиночество? В другие дни я спокоен, а стоит ночному цветку расцвести в полную силу, как разливается по душе тоска и чего-то начинает остро не хватать. Будто душу кто-то половинит.

Ты слишком добр ко мне, Лиин, а если бы ты узнал… наверное, ты бы меня возненавидел».

«Мой архан, я не умею тебя ненавидеть».

«Глупый Лиин… а я вот умею. И временами себя ненавижу. Хочешь, тебя научу?»

«Я думаю, у тебя не получится. Прости».

«Ты упрям. И безумен».

Копия тайной переписки главы Северного рода и ученика магической школы. Эдлаю для ознакомления.

Весенний день выдался пакостным: низко нависли тучи, зачастил мелкий дождик, расчертил окно частым узором кривых линий. Учитель, оберегая глаза Армана, приказал слугам зажечь на письменном столе свечу. Желтоватое пламя гоняло тени по листу бумаги и от этого красивые, выведенные каллиграфическим почерком буквы казались живыми.

Они и были живыми. Разбегались, размывались перед глазами, складывались в слова, но не нанизывались на нить смысла. Арман вчитывался в них который раз, но не понимал прочитанного. Дико хотелось спать. Убежать из этого маленького, уютно обставленного кабинета, от этой гнетущей, укутавшейся в серые сумерки тишины, которую Арман так ненавидел.

А еще он ненавидел бордовые портьеры, бархатными складками спускающиеся до самого пола, книжные шкафы вдоль стен, на полках которых стояли толстые, дико скучные трактаты. Раздражал и толстый ковер под ногами, скрадывающий шаги, а еще больше — собственный герб, висевший над дверью — ледяная красота горных вершин.

Как же хотелось отбросить ненавистный отчет, в смысл которого он пытался вникнуть, умчаться на тренировочный двор, под серый дождь. Или в конюшню, к тонконогому вздорному Вихрю, вскочить на гибкую спину цвета плодородной земли и нестись, обгоняя ветер, по тенистым буковым лесам.