— Салли? — спросил я, напрягшись, привлекая внимание Тига и Брока.

— То же сказал и я. Как оказалось, Салли — уборщик из клиники.

— Дай-ка угадаю, — сказал я, живот болезненно перевернулся, — высокий, худой с редкими волосами, — добавил я, вспоминая мужчину из клиники. Он рассказал мне о том, что Майкл с женой пытались наладить отношения… В Пенсильвании.

Он был в курсе всего.

— Это он. У него небольшое клининговое дело. Он убирает в клинике по планированию семьи, в ветклинике и в двух офисных зданиях в городе. Работает с грязью, — добавил Баррет.

— Ладно. Узнай, где я могу найти его в это время суток. И когда сделаешь это, мне нужно знать, есть ли места, где Шеннон Робинсон может находиться неделю.

— Понял, — сказал он, и разъединяясь.

— В чём дело? — спросил Тиг, выглядя уставшим. Его, в отличие от меня и Брока, не лишали сна в ходе обучения, как противостоять допросам, так чтобы это не могло использоваться против нас с целью получения информации путём пыток. И пока это не было настолько травмирующим, как пытки с водой, это определённо было полезным. Если понадобится, мы могли несколько дней обходиться без сна и оставаться сконцентрированными.

— Рия идентифицировали фургон. Принадлежит уборщику из клиники. Салли. Баррет выясняет местоположение. Нам нужно прибрать это здесь дерьмо, — сказал я, указывая на кучу бумаг, которая не принесла никакой информации, кроме того, что все платежи шли по авто-платежу, и что долг Майкла перед колледжем был каким-то образом погашен. Большинство докторов не расплачивается с этим дерьмом, пока им не стукнет пятьдесят лет.

Двадцатью минутами позже бумаги были разложены по местам, все следы с твёрдых поверхностей были стёрты, мы активировали сигнализацию и ушли, направляясь в сторону квартиры Салли, которая просто так, чёрт побери, случилось, находилась в том же здании, где и вшивая квартира Майкла.

Совпадение?

Я так не думаю.

Я постучал и увидел тень в щелке между дверью и полом, прежде чем услышал какое-то отчаянное шарканье внутри.

— Выбивай, — сказал я Тигу, отходя с пути. Тиг подошёл и ударил огромным ботинком в середину двери, отчего она распахнулась внутрь.

Квартира Салли хоть и была такой же устаревшей и убогой, как у Майкла, но, по крайней мере, чистой. В ней не было плесени , или гор дерьма, или чего-нибудь сломанного. Кровать заправлена. Окна, выходящие к стоянке на заднем дворе, где был припаркован фургон с видео, больше не прикрытый белым дерьмом на логотипе и номерах, даже сверкали.

— Не надо! — взвизгнул он, прикрывая лицо руками. — Не бейте меня.

— Нам не придётся тебя бить, если ты расскажешь дерьмо, которое нам нужно узнать, — сказал я, скрепя зубами, уставший и злой, желающий разобраться с этим так, чтобы я мог отправиться домой к своей женщине, которая нуждается во мне.

Но я не смог бы снова отправится домой к ней без каких-либо чёртовых ответов.

— Я расскажу! Клянусь, расскажу, — сказал он, опуская руки, но выглядя при этом будто готов сбежать. Так же почувствовав это, Тиг встал в дверном проёме, блокируя путь, когда Брок перетащил с крошечной кухни деревянный стул и поставил его в центре комнаты, жестом приглашая его.

Салли присел, его глаза заметались между нами, будто у напуганного кролика, окруженного хищниками, не уверенного, кто набросится первым.

— Так, вот что я знаю, — начал я, двигаясь вперёд, возвышаясь над ним, держа руки за спиной. — Я знаю, что Рия работала с тобой и доктором Робинсоном в клинике. Я знаю, что Рия с ним встречалась, и что она бросила его, когда поняла, что он женат. Я знаю, что он сказал ей, что они с женой расстались, чтобы она приняла его обратно. Так же я знаю, что это чушь собачья и что жена Майкла поставила его в неловкое положение на работе, после чего он уволился. Я так же знаю, что ты солгал мне, сказав, что они переехали в Пенсильванию, в то время как она жила в своём доме, а он околачивался здесь.

— Я не хотел…

— Следующее, что я знаю, что Рию держали в медикаментозной коме с помощью пентобарбитала, напичкали гормонами и витаминами. Я знаю, что этот больной ублюдок прооперировал Рию без её согласия и развязал её маточные трубы. Я знаю, что она потеряла год своей жизни и пришла ко мне, когда никто не поверил ей. Сегодня я обнаружил, что он следил за ней некоторое время, его квартира — прямо сталкерская мечта. Я знаю, что его нигде не найти. И последнее, что я знаю, что твой фургон использовался для того, чтобы выкинуть её бессознательное тело возле мусорных контейнеров у «Семейного», как какой-то кусок мусора. А теперь ты заполнишь грёбаные пробелы или ты довольно близко познакомишься с тем, как извлекают информацию в тайных спецоперациях.

Я ненавижу то дерьмо, которое нам с Броком приходилось делать во имя так называемого патриотизма, но именно в этот момент, я хотел сделать всё, что когда-либо делал с людьми, мужчине, сидящему на стуле передо мной. Затем найти её бывшего и сделать тоже самое с ним … Д важды.

— Я всё вам расскажу, — сказал Салли, тряся головой. — Вы должны понять… Он… Я не был согласен ни с чем из этого, но, я имею в виду, он…

— Он заплатил тебе кучу бабла, — предположил Брок, скрестив руки, лицо напряжено, всё его тело трясёт от того же адреналина, который проходит и по моим венам.

— Ну, да. Я едва сводил концы с концами, оплачивая аренду и счета. Я пытался выжить, а он … Всё, что он хотел, чтобы я стащил некоторые принадлежности и подкинул их ему.

— Какие принадлежности?

— Разные: от антисептиков и бинтов до тех гормональных инъекций, которые они использовали для женщин в клинике.

— Что насчёт Пентобарбитала? — поднажал я.

— Я, ээ, я так же убираюсь в ветклинике. Они пользуются им, чтобы усыплять больных и старых животных…

Всё встало на свои места.

— Почему он бросил Рию?

— Он не бросал. Это, ээ, я. Не знаю, мужик. Он становился всё безумнее с каждым днём и он, ну, он сказал, что пойдёт за наручниками и шелковыми простынями, — он закрыл глаза на секунду, затем вздрогнул. Когда они снова открылись, в них виделась боль. — Я думаю, он собирался изнасиловать Рию, в таком бессознательном её состоянии. Я просто… полагаю, что я просто испугался. Я не знаю Рию по-настоящему хорошо, но всё-таки я знаю её. Она была милой девушкой. Я не мог просто стоять в стороне и позволять ему насиловать её.

— О, но ты позволил ей год находиться в коме, пока он проводил незаконные и безнравственные операции на ней, с этим всё было в порядке? — спросил Брок, его тон понемногу становился всё более резким. Ему нужно сдерживать это.

Я окинул его тяжёлым взглядом, что заставило его медленно выдохнуть, плечи расслабились, прежде чем вернуть свой взгляд на Салли, подняв бровь, как бы говоря ему ответить на вопрос Брока.

— Сто тысяч наличными, — произнёс он отчаянным голосом. — Наличными. И он не причинял ей боли, ничего подобного. Я убеждался, что она здорова, когда привозил принадлежности.

— Куда ты привозил принадлежности? — спросил я.

— Нет. Я не могу… — сказал он, тряся головой. — Я вытащил Рию. Она в порядке. Она с вами. Я видел её в старой квартире с вами. С ней всё хорошо. Я не могу сказать, где он.

— Видишь ли, дело в том, что твой босс больной на голову. Правда, он потерял Рию. Но из-за того, что у него её нет, угадай, где он появился и кого забрал вместо этого? — я наблюдал, как понимание отразилось в его чертах лица. — Да, за своей старой возлюбленной. И видишь ли, он был чокнутым с самого начала, но я готов поставить свои деньги, что сейчас он сходит с ума совсем по-другому. И каковы шансы, что в этот раз он будет ждать год? Что остановит его от использования шёлковых простыней с его женой?

От этого Салли побледнел, тяжело сглотнув, будто его ужин пытался вырваться на свободу.

— 2673 шоссе 34. Это старый заброшенный пластический хирургический центр. Там всё ещё есть операционная и всё такое прочее.

Я напряженно кивнул.