Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Она всё трогает, — позвонив в ответ, пробурчал Баррет.

— Ага, это её работа, — сказал я, улыбаясь тому факту, что она сводит его с ума.

— И она говорит мне, прекратить ныть и позволить ей уничтожить мои собранные записи.

— Ты имеешь в виду полностью бесполезные старые записи, которые на самом деле являются просто мусором?

— Тебе нравится это, — обвинил он меня и знал, что я прав.

— Да, точно.

— Ты мог бы пристроить её на работу к себе.

— Мардж забьёт ей голову всякой фигнёй, которую ей не нужно знать, и ты знаешь об этом. Кроме того, ты не можешь продолжать принимать клиентов в этой чёртовой дыре. Ты получил моё смс?

— Да, я занимаюсь им. Нет. Нет. Не это, — сказал он, и я мог услышать, как он хватает бумаги, отчего одна из бесконечного множества его выпитых чашек кофе падает на пол и разбивается.

— О, ради Бога! — застонала Рия расстроенным голосом. — А я ещё считала, что твой брат невыносим. Но ты забираешь все лавры.

От этого я улыбнулся, мне нравилось, что я мог вывести её из себя.

— Я занимаюсь этим, Сойер. Но я отправлю её домой в 5, минута в минуту, чтобы я смог сосредоточиться на работе.

— Делай всё, что нужно, — согласился я, зная, что буду ждать её там.

Нам нужно обсудить кое-какую фигню.

Глава 12

Рия — 3 дня

Я думала, Сойер преувеличивал.

Я должна была знать лучше, что он не из тех людей.

Но я полагала, что никто не может вести дела в свинарнике.

Я ошибалась.

Баррет Андерсон мог и делал это.

Сойер также не преувеличивал о размерах трагедии. Это крошечное помещение с тёмным столом, стеллажами у одной стены и примерно с сотней листов бумаги, прикреплённых к другой стене. Ну и, конечно же, беспорядок. И да, я имею в виду настоящий бардак. А также полную неразбериху, горы папок, лежащих повсюду. Но по правде говоря, я была более обеспокоена его бесконечными кофейными чашками и контейнерами от еды на вынос и ужасалась возможности появления из-за них крыс, тараканов или каких-нибудь личинок.

Баррет хоть и был внешне похож на брата, но не имел с ним ничего общего. Сойер, как правило, следил за своими волосами, глядя на его брата, можно было подумать, будто он лишь проводит по ним рукой, чтобы причесать. Также щетина на лице, словно он забыл побриться, и большие, а-ля хипстерские, очки на носу. В то время , как Сойер обычно предпочитал джинсы и футболку, у его брата был какой-то стариковский свитер с заплатками на локтях. Да, с заплатками. Также в Баррете была похожая отстранённость, но у меня такое впечатление, что у Сойера это из-за тёмного прошлого в армии и его частной практики, а у Баррета, чувствую, это явилось следствием его блестящего интеллекта.

— Только не это, — предупредил он с десяток раз, когда я бралась за то, что была уверена, было случайными клочками бумаг, запихнутыми в забытый угол.

— Ничего не получится, если ты на самом деле не разрешишь мне ничего убрать, — сказала я, закатив глаза, когда взглянула на всё это. Сойер был честен на счёт польского , но он или намеренно не учёл, или забыл сказать мне, что всё было не только на польском языке, но и зашифровано. У меня в кармане имелся клочок бумаги, который предстояло расшифровать. На нём было записано около десяти слов на польском, которые я заметила в этот день.

— Ты можешь прибрать кофейные чашки, — предложил он, не отрывая взгляда от того, что пишет.

— Все семнадцать чашек сохнут на стойке в ванной.

Да, семнадцать.

У меня возникло стойкое ощущение, что когда заканчиваются чистые чашки, он просто покупает новые, вместо того, чтобы просто вымыть старые.

— Тогда, может быть, ты можешь зарегистрировать файлы…

— Да, но чтобы заниматься регистрацией, нужно чтобы фактические документы были разобраны по файлам, — известила я его напряжённым голосом, который родители используют в разговоре со своими детьми.

Тогда он посмотрел на меня, сжав губы, а взгляд стал таким знакомым, что внезапно мне захотелось увидеть, как Сойер делает это снова.

— Осторожно, — продолжил Баррет, его глаза засияли. — Это войдёт в твою трудовую характеристику.

Я рассмеялась, уверенная, что на это он и рассчитывал.

За эти часы мы проделали долгий путь. Ранее мы чуть не дошли до воплей из-за каких-то дурацких пометок, которые были так стары, что записи наполовину исчезли, но Баррет не хотел, чтобы я их выбросила по той или иной причине. Разбили одну кофейную кружку. Он жаловался на меня по телефону, я так полагаю, своему брату и угрожал отправить меня домой ровно в пять часов вечера.

Но вот уже пять тридцать, а в дверях внезапно появился разносчик. Когда я взглянула на Баррета, поднявшись, он пожал плечами, отдал мужчине деньги и взял еду.

— Нам нужно поесть. Плюс тебе будет что ещё убрать, — объявил он, ставя еду на свой обновлённый, практически прибранный стол. — Я знаю, как тебе это нравится.

— О да, я живу для того, чтобы относить коробки из-под еды в мусорный контейнер. Так что ты взял? — спросила я, пересекая комнату, мой живот заурчал от того факта, что похоже Баррет отказался от ланча, вследствие чего, мне тоже пришлось отказаться.

— Пицца пепперони, горячие крылышки, картошка фри и палочки из моцареллы, — когда мои губы растянулись в улыбке, а брови поднялись, он улыбнулся в ответ. — Сыр и что пожирнее — в большинстве случаев моё предпочтительное меню.

Вы никогда не узнаете об этом, просто взглянув на него. И хотя у него нет такого крепкого, бойцовского телосложения, он казался в достаточной степени в форме под своим стариковским свитером.

— Твоему сердцу, должно быть, это нравится, — сказала я, забирая крышку контейнера с крылышками, которую Баррет вручил мне в качестве тарелки, и кладя на неё всего понемногу. В тоже время, в отличие от него, я не могу постоянно питаться подобным образом и ожидать, что у меня не вырастет огромная попа, не появятся дряблые руки и округлившийся живот, поэтому я лишь время от времени могла потакать своим желаниям.

— Ага, если моё сердце и даст сбой когда-нибудь, то это произойдёт из-за кофеина, который я употребляю. Ох, смотрите кто… — сказал он, и я ещё долгую секунду не понимала, о чём идёт речь, потому что, когда я посмотрела на дверь, там никого не было. Но затем дверь открылась, и вошёл Сойер.

— Как ты… — начала спрашивать я, разинув рот.

— Этот странный тип знает шум двигателя моей машины, — ответил Сойер за него, войдя внутрь, его совершенное тело сделало это со своего рода лёгкой самоуверенностью.

Определение «отрада для глаз» пришло мне на ум, что мне пришлось незамедлительно прервать это, смутившись тем, что я пусть на секунду, но подумала об этом.

Сойер прошёл прямо к тому месту, где я прислонилась бедром к столу Баррета, взяв палочку моцареллы с моей импровизированной тарелки и откусив её.

— Помещение выглядит хорошо, — сказал он, кивая, пока осматривался. Странное тёплое чувство наполнило мою грудь при похвале, и я была несколько сбита с толку тем, насколько это, оказалось, значимо для меня. — Всего лишь одна чашка кофе. Бл*дь, — сказал он, улыбнувшись брату. — Помнишь бесконечный поток ругани Мардж, которым она одаривала тебя, когда ей приходилось прибирать за тобой чашки, в конце каждого рабочего дня?

— Она думала, одноразовые стаканчики помогут, — сказал Баррет, кивая.

— За исключением того, что они будут стоять тут и прилипать к бумагам, над которыми ты работаешь. Ли, при случае, ты мог бы немного позабавиться с ними и начать складывать из них, как из пивных банок, что-то вроде пирамиды.

— Её было забавно раздражать.

Сойер помотал головой, беря кусок пиццы и откусив от него.

— Знаешь, это было моё, — сказала я, приподняв бровь. В ответ Сойер лишь пожал плечами и поднёс пиццу к моему рту. И, если я не ошибаюсь, в его глазах был вызов. Как будто он проверял, пойду ли я на попятную. И, ну, я слегка наклонилась вперёд, открыла рот и откусила здоровенный кусок. Кажется, от этого его глаза засветились.

24
{"b":"605824","o":1}