Когда стезя обид заносит в никуда…
С тех пор мы с ней совсем-совсем чужие,
Короче, мы расстались навсегда.
«Я ни о чем с тобой не говорю…»
Я ни о чем с тобой не говорю,
И с фотографий молчаливо
Из глубины, как образ к алтарю,
Ты смотришь, боль моя и диво.
Я ни о чем не говорю с тобой…
Все отошло: и встречи, и разлуки,
И то, что называла ты судьбой,
Преподнесла нам горестные муки.
А на столе, развернутом к окну,
Лежат не фотографии, а вехи…
Я вспоминаю летнюю Москву,
Где были счастливы в любви, как дети.
И не с тобой сейчас я говорю,
Не для тебя написаны страницы,
Хоть в памяти проходят вереницей
Виденья те, чем больше не горю.
Я ни о чем с тобой не говорю…
Все улеглось, и в трепетных ладонях
Не удержать скользившую мечту
По тонкой нити памяти в былое.
«Я отдал бы все…»
Я отдал бы все:
И нежность, и счастье…
Но время пришло,
И снова ненастье…
И серые хмари
Высоких небес,
И зов их печален,
И мне не успеть…
А было!.. Взлетала
К высотам душа!
Но вновь отцветала
У лета листва…
Я к белым березам
Губами прильну,
Сдирая до крови
Свою шелуху.
Я будто бы снова
Рожденный в ночи.
И жизнь, как подкова,
Ломает – кричи!
Но крик непослушен,
Он – шепотом – в стон,
И снова нарушен
Божественный сон.
Окутанный дымкой,
Мне грезился он,
Как будто в заимке
В камине огонь.
Сгорали дрова,
И пела гитара…
Чужая зола…
И песня чужая…
Исход
Я ушел в непогоду,
Как уходят в дожди,
Исчезая подолгу,
В океан корабли.
И огромное море,
Обнимая борта,
Принимает их вскоре
Кораблями дождя.
Их ведут капитаны,
Они – люди дождя,
Через бури и страны,
От себя уходя.
Я ушел, не желая
Расставаний и встреч,
Унося за плечами
Нераскрытую речь.
И распахнутым сердцем
Обнажаясь, как есть,
Всем не к месту и мелочь,
И ненужную спесь,
И грустинку таящей
Оскорбленной души
У последней звучавшей
Самой нервной струны!
И кричал я без крика:
– Где вы, люди дождя?.. —
Но висела без лика
В черном небе луна…
Я ушел в непогоду,
Как уходят в дожди,
Навсегда ли, надолго,
В океан корабли.
Я ушел одиноким,
Я страдал, уходя…
И смывают пороки
Ночью…
$$$капли…
$$$$$$дождя…
Последнее i
Мой шаг был ложен изначально,
Твой – изначально был хитер.
Ты равнодушие с печалью
Переплела, как деньги вор.
И гордый нрав свой обрекая
Поступкам сладостных идей,
Ты выдала – уничтожая —
Посмешищем среди людей
Мои пронзительные строки,
Мои волнения, мечты,
Ты обрекла меня на боли
И усмехалася вдали.
Тебе приятно лицедейство
И выгораживать лицо.
И сотворила не злодейство,
А просто было все равно.
Я рад тому, что ты читала
Чужим написанное мной,
Молва уже меня догнала,
Но все сотрется в перегной.
Быть может, чье-то удивленье
Оставит жизнь моим стихам,
И снова буду в вдохновенье
Доказывать, что я не хам.
Я от тебя не ждал удара,
Безумной вольности такой…
Быть может, ты меня не знала?
Или смеялась надо мной?
Уничтожая, все забуду
И, нетерпением томим,
Тебя я замечать не буду,
Всего себя отдам другим.
И с маской нежности коварной,
Но с кровью в сердце, я шептать
В глаза другие – не желанной! —
Начну, чтоб душу забавлять…
Загадка женщин – тайна мира —
Непостижимости полна.
Не потому ли так мужчина
Бывает страшен иногда.
Когда вас любят, вы томитесь
Или смеетесь нам в лицо
И любите, когда хулитель
За горло держит, как в кино.
Вы устаете в обхожденье,
Вам сила грубая нужна,
И кулаком чтоб в заблужденье
Ударили кого-то зря.
В мужчине мягкость – вам отрава,
А нежность – вовсе отомри,
Порядочность – что та канава,
Которую бы обойти.
Возвышенность – на смех похожа,
Самосожжение – беда,
К чему относимся мы строго,
Вы говорите: «Ерунда!»
Когда вам душу раскрываешь
И сердце вынешь на ладонь,
Готовы вы облить плевками
И разрубить, как топором.
Поступки ваши – не от сердца,
Лишь ум холодный и расчет,
И нравится вам больше перца,
Где перец – там наоборот.
Все вам не так, капризы ваши
И сплетни, склочность, суета
Сопровождают без остатка
Такую жизнь, где нет себя…
…Я не виню, не упрекаю,
И нет твоей ни в чем вины.
Я сам себя за все ругаю
И отрекаюсь от любви.
Пусть будешь ты сильна, богата,
Пусть чувства лучшие придут,
И пусть любовь, а не расплата
Согреет будничный уют.
Более чем зря
Когда в среде догмата и иллюзий
Провозглашают радость бытия
Бряцанием внушительных оружий —
Я сознаю всю хрупкость бытия.
Когда приходят проклятые страхи,
Тревожа ум и душу леденя,
Мы надеваем сумрачные маски…
И окунаемся в стремнину дня.
Когда открытые сердечные нарывы
Прокалывают жалами огня,
Тем заглушая гордые порывы —
Простите, это более чем зря.
Друзьям по Сургуту
1
Из милых сердцу питерских туманов,
Грибных дождей, ласкавших наш уют,
Нырнули мы в сибирские ухабы
И растворились в городе Сургут.
Палящий зной встречал нас стойким жаром,
Обильным ливнем хмаристых небес
И шепотом в отельных кулуарах
Цветущих, обаятельных метресс.
Готовы были мы на труд и подвиг —
Бродяжной жизни кажущий венец, —
А в памяти наматывался ролик
Крутых, незабываемых чудес.
Указ Отца сантехники российской[3]
Кромсать заставил стены с потолком,
И градом пота с щедростью облитый
