Он позволял ей сделать лишь глоток своего четвертного. Не говори маме, предупреждал он.

Она и не говорила. Ни разу не сказала. Этот секрет она хранила до сих пор.

Девушке больше нечего было им сообщить, и её перерыв закончился. Она вернулась за стойку и Амелия стала наблюдать, как та бегает от посетителя к кофе машине, а оттуда — к витрине с пончиками.

Хуэйфэнь жестом указала ей на рот, Амелия тонкой салфеткой вытерла с губ остатки клубничного джема и сахарной пудры.

Они сидели в потоке солнечного света, льющегося из окон, и разглядывали парковку возле «Тима Хортона» в Кауэнсвилле. Солнце сверкало, солнечные зайчики прыгали по льду и снегу, плескались в лужах талой воды. Снаружи мир переливался серебром, золотом и алмазами, внутри витал аромат дрожжей, сахара и кофе — вкус ничем не омрачённого детства.

— Что дальше? — спросила Амелия.

— Профессор Шарпантье сказал, что она нарисована кем-то, кто знает, как делать карты, — сказала Хуэйфэнь.

— Картографом, — подтвердила Амелия. — Кто-то же изготавливал карты этой местности в то время, в 1900-х.

— Думаю, кто-то должен был, — согласилась Хуэйфэнь.

Девушки посмотрели друг на друга.

Обе они воспринимали карты, как что-то само собой разумеющееся, и ни разу не задумались о том, кто когда-то обошёл всю эту землю и исследовал каждый холм и речку.

— Может быть, существует какой-то государственный департамент картографии? — предположила Хуэйфэнь и снова схватилась за айфон, то же самое сделал и Амелия. Айфон был путеводной звездой их поколения, при помощи него они прокладывали свой путь в жизни.

Девушки в полном молчании щелкали по экрану, словно участвовали в необъявленной гонке за ответом.

— Есть Геологическая служба, — наконец сказала Амелия. — Они делают карты.

— Они федеральные, — сказала Хуэйфэнь. — Ищи дальше.

Амелия продолжила и через минуту снова сказала:

— Комиссия по топонимике Квебека?

Хуэйфэнь кивнула:

— Полагаю, это наша следующая остановка. В Кауэнсвилле есть отделение.

— Но тут сказано, что департамент топонимики начал действовать лишь в 1970-х.

— Читай дальше.

Амелия стала читать.

— А!

— Ага, — произнесла Хуэйфэнь. — Идём.

Прихватив карту, они направились к выходу, на прощание помахав девчушке за стойкой, которая неутомимо сновала между кофе-машиной и прилавком.

Хуэйфэнь села за руль, Амелия вбила координаты отделения топонимики в GPS, запросив самый кротчайший маршрут.

Проведя поверхностный поиск, они выяснили, что Комиссия по топонимике была учреждена лишь в 1977 году, но работы по исследованию Квебека, его городов, деревень, гор, озёр и рек и присвоению им официальных имён проводилась сменившимся позже правительством еще с 1912 года.

— Хотите знать имя владельца бистро, построенного в начале 1900-х? — спросил служащий мэрии в Сэн-Реми.

Двое парней кивнули.

— Зачем?

Натэниел заметил, как Жак ощетинился, и поспешил ответить:

— Требуется для учебного проекта. По истории края. Это же общедоступные записи, не так ли?

Клерк согласился, и добавил:

— Удачи вам в поиске информации.

— А что такое?

— У нас имеются записи о недвижимости, их вели последние пару сотен лет или даже больше, — ответил клерк. — Но не все они занесены в компьютер.

— Тогда где же они? — спросил Натэниел.

— На карточках. В подвале.

— Где ж ещё им быть, — буркнул Жак.

Клерк распахнул деревянную дверь и включил свет. Одинокая грязная лампочка свисала с подозрительно старого шнура, освещая ступени, идущие вниз.

— Пальто не снимайте, — дал клерк совет.

— Там холодно? — спросил Натэниел.

— Помимо всего прочего. Вам даже могут понадобиться перчатки. — Он скривился и только что не перекрестился, когда молодые люди стали спускаться по деревянным ступеням.

Добравшись до подножия лестницы, стоя на грязном полу подвала, парни стали отмахиваться от то ли реальной, то ли воображаемой паутины. Ряды темно-серых металлических шкафов с записями об имущественном владении заполняли шлакоблочные стены. Где-то среди них находилась карточка, которая расскажет им о владельцах бистро в те времена, когда там ещё был частный жилой дом.

И тогда им станет понятно, кто нарисовал карту и замуровал её в стене.

— Дерьмо, — выразился Жак, оглядев бескрайние ряды шкафов с записями.

— Вы выбрали не тот департамент, — сообщила им женщина за конторкой.

Средних лет, уставшая. Те редкие представители общественности, что забредали в её офис, приходили с жалобами. И просто-таки лично её обвиняли во всех своих бедах — за счета из налоговой, выбоины в их дорогах, за отключения электричества. А одна мамаша даже кричала на неё минут двадцать за то, что её ребенок подхватил корь.

— Нам нужно отыскать автора вот этой карты, — объяснила Хуэйфэнь, подвинув карту по потертой поверхности стойки к женщине.

— А мне нужно, чтобы вы поняли, — отвечала та, медленно толкая карту обратно. — Мне. Нет. До этого. Никакого. Дела.

— Но здесь же офис Комисси по топонимике, да? — настаивала Амелия.

Служащая посмотрела на неё с отвращением, потом обратилась к наименее противной из двух посетительниц — китаянке. — Комиссия присваивает названия, а не рисует карты.

— Но когда-то же рисовала? — спросила Амелия, на этот раз служащая даже не удосужилась взглянуть в её сторону.

— Но не могли бы нас все-таки принять? — попросила Хуэйфэнь, и одарила секретаря улыбкой, к которой та, впрочем, осталась совершенно равнодушна.

— Отлично.

— Ага, — вставила Амелия. — Держу пари, что у вас все отлично.

Секретарь подняла телефонную трубку и нажала на кнопку вызова.

— Тут с тобой хотят поговорить. Нет, я не шучу. Одна китаяночка. Не смейся, это правда.

Отключившись, она жестом указала им на места ожидания, потом вернулась за конторку.

— Превращаюсь в женщину-невидимку, — проговорила Амелия, когда они сели.

— Может, это такой новый опыт для тебя, — сказала Хуэйфэнь, и Амелия улыбнулась.

Через несколько минут ожидания Хуэйфэнь повернулась в Амелии:

— Зачем ты поступала в Академию? Ты как-то не особенно для неё подходишь.

— А ты, значит, подходишь? Китаяночка.

Хуэйфэнь разулыбалась:

— Ха, китаяночка с пистолетом впишется куда угодно.

Амелия рассмеялась, секретарь за конторкой неодобрительно посмотрела на неё.

— Не могу вспомнить, почему я вообще стала туда поступать, — созналась Амелия. — Пьяная была, или обкуренная.

Квартирная хозяйка, толстые ноги раскорячены, сигарета вяло свисает между желтых пальцев. А в телеке элегантно одетая, женственная и внушающая уважение женщина-офицер.

Тогда-то Амелия и увидела две вероятности своего будущего.

— Не думала, что меня примут, — сказала Амелия. — И ты права, я не вписываюсь. Никуда. С таким же успехом не впишусь и туда.

— Что касается Академии, то вообще идея не плохая, — заметила Хуэйфэнь. — Почему ты меня не послушалась?

— Что? Когда это? Я тебя слушаюсь.

— Да я не про сейчас, я имею в виду ту первую вечеринку у коммандера. Я же просила тебя держаться от него подальше.

— Я не поняла тогда, про кого ты, коммандера или ЛеДюка.

— Ну, сейчас-то понимаешь?

Амелия кивнула. Она всем своим сердцем желала бы знать тогда то, что знает сейчас.

— Кто, ты думаешь, его убил? — спросила она у Хуэйфэнь.

— Дюка? Не знаю.

— Но ты же знала его хорошо.

— С чего ты взяла?

— Ну, ты такая дружелюбная.

— Дружелюбная? Это с Дюком-то? — спросила Хуэйфэнь. — Никто не мог с ЛеДюком дружить. Как и ты, мы делали то, что нам говорили. Ты хоть раз оставалась с ним наедине?

— Нет.

Амелия покраснела, и Хуэйфэнь поняла, что та врёт. Чуть помедлив, она мимолетно дотронулась до руки Амелии, коснулась легко — так садится мотылек и тут же улетает прочь.