— Знаешь, дорогой, — сказала она, когда они собрались выйти из номера, — доктор Хайтауэр исчез, никто не знает, где он сейчас. Должно быть, это больная тема для его жены и дочери. Поэтому пока не следует говорить им о книге. Это будет наш секрет, хорошо?
— Конечно!
Элизабет похлопала Гидеона по спине, уверенная, что теперь он сдержит свое обещание, потом открыла дверь их домика и, внутренне настроившись на неизбежную встречу с женой Фарадея, отправилась в главное здание гостиницы.
Была пятница, и в духовке запекалась громадная, жирная курица.
В обычные дни обед состоял или из американского зайца, или из американского кролика, или вообще был без мяса, в зависимости от того, кто попадал в капкан. Когда Беттина проверила столики в общей столовой, она осталась всем очень довольна. Гостиница заполнена. Моргана сообщила ей, что она сдала двухкомнатный номер женщине с маленьким сыном, которые только что прибыли из Лос-Анджелеса. Остался еще один свободный номер, в него, без сомнения, кто-нибудь вселится к утру — уставшие полуночные посетители, которые недооценили расстояние и труднопроходимость главной дороги и решили сделать остановку в Твентинайн-Палмс, потому что двигаться дальше к границе Аризоны было безумием. Она всегда с таких посетителей брала за комнату двойную цену. А разве у них был выбор?
С тех пор как Беттина прибыла в свое поместье, поселение значительно расширилось. После Первой мировой войны многие ветераны возвращались домой, страдая от последствий отравления горчичным газом, и Твентинайн-Палмс был для них идеальным местом: он располагался на средней возвышенности, здесь был сухой климат и отсюда легко добраться до больших городов. Ветераны приезжали с семьями и приступали к застройке своих 160-акровых участков. «Дворец-Хайтауэр», состоящий из центрального глинобитного здания с гостиничными домиками и летними дачами, был известен на многие мили, поэтому во время Великой депрессии в гостиницу, на задний двор, часто приходили безработные и бродяги за подаянием или работой. Понятие «подаяние» было чуждо Беттине, она давала людям работу. Платила своим работникам самое низкое жалованье, она поднимала цены на жилье туристам, которые, проезжая мимо, останавливались у нее, и Беттина получала неплохую прибыль. Она втайне переживала: если Франклин Рузвельт выиграет выборы, то экономика может измениться, работники потребуют повышения жалованья, а ее прибыль значительно снизится.
В этом регионе также активно проводились раскопки (некоторые из них были даже успешными), так как люди, потерявшие работу, искали другие способы заработать себе на жизнь. Обычно они работали двадцать часов в сутки в течение недели, потом возвращались домой пополнить запасы продовольствия, отдохнуть и побыть с семьей. По дороге на рудники они, как правило, останавливались во «Дворце-Хайтауэр» насладиться вкусным и сытным обедом Беттины. Ей нравились старатели. Они никогда не возмущались ее ценами и всегда платили щедрые чаевые, веря в то, что на этот раз они обязательно разбогатеют.
Гостиница первоначально состояла из десяти гостиничных домиков, которые Беттина построила, используя хорошо сохранившиеся бревна от брошенных лачуг старателей. Со временем Беттина заменила верхнее брезентовое покрытие на настоящие крыши. Главное здание, на верхнем этаже которого жили Беттина и Моргана и где размещались кухня, столовая, гостевая комната и приемная, было построено из необожженного кирпича. К дому примыкала веранда, которая по кругу вела к кактусовому саду, каменным аллеям и полянам для барбекю. Колодец, вырытый много лет назад, обеспечивал гостиницу артезианской водой, но Беттина на всякий случай из камней построила водосборы, чтобы летом собирать дождевую воду, а зимой — талый снег. Когда в колодце уровень воды был очень низким, а водосборы высыхали, Беттина экономно распределяла воду среди постояльцев, а они с Морганой мыли волосы всухую, набирая овсяные хлопья «Квакер Оатс» прямо из коробки.
Но сейчас была весна, колодцы и водосборы полны водой, а в комнатах гостиницы стояли вазы с полевыми цветами, собранными в пустыне.
Цветы были бесплатными, но постояльцы этого не знали.
В общем, замечательная жизнь!
Когда Элизабет и Гидеон вошли в гостевую комнату, Гидеон тут же увидел радиоприемник, установленный в шкафчике из красного дерева, и побежал к нему, а Элизабет, собравшись с духом, осталась ждать неприятной встречи с женой Фарадея.
Элизабет улыбалась другим гостям, которые сидели в креслах и на диванчиках и ждали, когда позвонит колокольчик, приглашая всех к обеду, но ее сердце болело от разочарования и грусти. Куда исчез Фарадей? Никаких следов. Ни одного его рисунка, ни одного экземпляра керамической коллекции, о которой Фарадей ей так много рассказывал. Она с особенным нетерпением хотела увидеть золотую оллу. Фарадей говорил, что его рисунки не могут сравниться с красотой самого изделия. Но кувшина нигде не было видно.
Продолжая осматривать гостевую комнату, Элизабет вдруг услышала знакомый голос, и ее волнение еще больше усилилось.
— Глупая девчонка, — резко прикрикнула Беттина на горничную. — Ты что, до сих пор не знаешь, где должна лежать вилка для салата?!
Она повернулась, увидела в дверном проеме новую гостью и сказала:
— Добрый вечер, добро пожаловать во «Дворец-Хайтауэр»!
Потом Беттина остановилась и внимательно посмотрела на гостью. Беттина узнала блондинку, которой подавала чай много лет назад и которая, как она думала, навсегда исчезла из ее жизни.
— Здравствуйте, миссис Хайтауэр, — сказала Элизабет, стараясь сохранить вежливый тон, хотя сейчас она представляла собой сплошной комок нервов. Но она сразу увидела по выражению лица Беттины, что ее присутствие здесь сюрприз для Беттины. Она явно ее не ждала. Значит, телеграмму посылал кто-то другой.
Интересно, помнит ли жена Фарадея ее вообще? Помнила ли она тот визит, когда они обе, находясь в неловком положении, пили чай и миссис Хайтауэр рассказывала Элизабет о неблаговидных поступках Фарадея в отношениях с женщинами?
Беттина улыбнулась. То, что эта женщина по-прежнему обращалась к ней «миссис Хайтауэр», помогало ей почувствовать себя защищенной. Ее статус был в безопасности.
— А вы, кажется, мисс Делафилд. Я помню вас. Я не знала, что вы приедете и остановитесь у нас.
— Я посылала телеграмму, но, очевидно, она где-то затерялась, — сказала она Беттине. — Но, слава богу, в последний момент кто-то отказался от брони… — Мисс Делафилд? Это была ошибка или намеренное неуважение? Элизабет не могла винить эту женщину в неприязненном к ней отношении. Ведь у Элизабет с ее мужем был любовный роман. Правда, их отношения с Фарадеем в далеком прошлом, а Беттина уже вдова. Но Элизабет подумала, что сейчас не самое лучшее время обсуждать эту тему, хотя она очень хотела знать историю исчезновения Фарадея.
— Да, обычно у нас все места забронированы в это время года, — сказала Беттина, отметив про себя, что блузка Элизабет выкроена, как мужская рубашка. — Весна, знаете ли. Все эти цветы, молодая живая природа. Но у нас было три отказа.
Элизабет кивнула. Беттина продолжала:
— Надеюсь, приехав сюда, вы не рассчитывали на роскошь, — сказала она. — У нас простое заведение, а не фантастический курорт на Палм-Спрингс, который удовлетворяет любым прихотям богатеев. Здесь нет электричества, бассейна, теннисного корта. Народ приезжает сюда в поисках тишины и покоя, чтобы исследовать дикую природу.
Элизабет обвела взглядом отполированную мебель красного дерева, фарфор и серебро на длинных обеденных столах.
— Ваши дела в гостинице, кажется, идут достаточно хорошо, — заметила она, не в силах разгадать эту шараду и, всеми фибрами души желая вернуться к себе в номер и там пережить свое разочарование.
Дела шли более чем хорошо, но Беттина не собиралась откровенничать с этой вымогательницей, у которой, возможно, были тайные мотивы. Разве она не утверждала много лет назад, что беременна? «Дворец-Хайтауэр» — популярное место среди тех отважных туристов, кто, не в пример богатым и избалованным, посещавшим Палм-Спрингс, приезжали сюда, чтобы попробовать на вкус суровой жизни, исследовать пустыню и испытать приключения. Даже летом, когда высокая температура отпугивала большинство туристов, гостиничные домики Беттины никогда не пустовали, потому что европейцы хотели испытать жару. Беттине не хотелось, чтобы в ее гостинице останавливались иностранцы, но со временем она открыла для себя, что ей нравятся скандинавы, немцы и испанцы, потому что они никогда не жалуются, всегда ведут себя тихо и вежливо, никогда не ставят под сомнение ее цены (что всегда происходило, когда выезжали американские туристы). Чем суровее были условия, тем больше это нравилось европейским туристам, и Беттина могла экономить на керосине, сахаре и хозяйственном мыле. Когда однажды группа альпинистов из Мюнхена обнаружила в своем домике гремучую змею, они не стали требовать свои деньги назад (как сделала одна пара из Мичигана), а весело начали фотографироваться со смертельно опасной рептилией, чтобы потом дома похвастаться этими фотографиями перед друзьями.
