– Хорошо, если ты так считаешь.

– Я? Я, может быть, и считаю. Только вот никому кроме меня твоё грёбаное благородство не нужно. Знаешь, почему тебя все предают? – его глаза вспыхивали, словно угольки. Вадим выдержал паузу и торжественно провозгласил: – Потому что ты слишком их всех жалеешь. А потом они поворачиваются к тебе задницей. Такие, как Фарватер! Такие, как Лида! Ты же видишь, она предпочла сдохнуть, чем обратиться к тебе за помощью, – Вадим выплюнул эти слова и тут же получил от Глеба удар по лицу.

Лиза, до этого молча наблюдавшая перепалку братьев, мелко задрожала и испуганно крикнула:

– Глеб, не надо!

На её слова никто не обратил внимания. Вадим, тяжело дыша от злости и обиды, смотрел на брата бешеными глазами. Его кулаки угрожающе сжались, но руку на Глеба он не поднял, только зловеще ухмыльнулся и ехидно сказал:

– Да, да, братишка. Лида твоя была сущая шлюшка. Ты сам это знаешь и знаешь, почему она под Севку полезла. Чтобы тебя мутило и рвало от этих мыслей, чтобы ты давился слюной, представляя, как этот урод её трахает. Думаешь, они не ржали над тобой, барахтаясь под одеялом? Думаешь, он не спрашивал её, кто из вас лучше? А что она ему отвечала, знаешь?

Глеб не смог больше терпеть и набросился на брата. Удары Глеба сыпались исступлёнными очередями, а Вадим всё равно держался, увёртывался, но руки не поднимал.

Лиза ринулась их разнимать, за что тут же получила случайную оплеуху. Но она не отступила. Она повисла на Вадиме, закрыв его собой. Наткнувшись на женское тело, Глеб остановился. Он непонимающе смотрел на Лизу, облепившую Вадима, словно броня. Не сумев до конца выплеснуть свою агрессию, он по-звериному рыкнул, пнул ногой кресло и ушёл в ванную комнату.

– Вадик, миленький, ты как? – дрожащим голосом спросила Лиза, не скрывая отчаяния.

Из носа и разбитой губы сочилась кровь. Лиза подавила слёзы и протянула руку к его лицу, но Вадим с силой пережал её запястье и отстранил от себя.

– Уйди от меня, – хриплым шёпотом сказал он, щуря свои безумные глаза. – Не вздумай меня трогать.

Из ванной вышел Глеб. С мокрым лицом, слипшимися от воды волосами, но ясным взглядом. Вадим, словно не замечая брата, обошёл его и тоже скрылся в ванной. Лиза ушла в выделенную ей комнату, села на диван, поджав под себя ноги, и уткнулась носом в круглый валик.

Глеб последовал за ней. Он присел на край дивана и погладил её по ноге.

– Я не хотел, чтобы ты это видела, – с сожалением сказал он. – Не переживай.

Лиза не повернула головы:

– Я хочу уехать. Мне здесь нечего делать. Мне надоело цапаться с Вадимом. Мне неуютно с вами. И вам я тоже мешаю.

Глеб спохватился, на секунду вышел из комнаты, а затем вернулся с бумажным пакетом.

– Я купил тут кое-что для тебя, – сказал он. – Не знаю твоего размера, но продавщица помогла выбрать. Ты говорила, что у тебя нет одежды. Здесь блузка, брюки, платье. Я не знаю, ты носишь платья?

Лиза подняла голову и грустно улыбнулась.

– Нет, – ответила она. – Но теперь буду, – она приняла пакет из его рук и отставила в сторону. – Ты обо мне заботишься. А ведь раньше ты меня терпеть не мог.

Глеб не ответил. Лиза подползла к нему ближе и прижалась щекой к плечу.

– Нам разрешили похоронить Лиду, – сказала она.

– Я слышал. Когда будут похороны?

– Послезавтра. Ты придёшь?

– Постараюсь.

Вадим долго не появлялся. В ванной шумела вода. Глеб и Лиза некоторое время сидели молча.

– Предлагаю всё-таки поужинать, – сказал Глеб, попытавшись улыбнуться.

– Там уже всё остыло, – безнадёжно отмахнулась Лиза.

– Идём, – он поднялся и, взяв её за руку, потащил на кухню.

Утром Лиза уехала.

Впервые в жизни Вадим видел Риту плачущей. То есть она уже не плакала, но её красные глаза говорили сами за себя. Вадим прошёл мимо неё, сухо поздоровавшись, но уже перед дверью в кабинет Глеба притормозил, задумался на секунду, после чего развернулся и подошёл к секретарше.

– Рита, вы хорошо себя чувствуете?

– А вы? – Рита с любопытством посмотрела на его заплывший глаз.

– Это ерунда, – улыбнулся Вадим, беззаботно отмахнувшись. Он невзначай провёл рукой по вздувшемуся после вчерашней перепалки с братом синяку и на мгновенье помрачнел. Через секунду он был прежним Вадимом с невозмутимым выражением лица и блуждающей ироничной улыбкой.

О вчерашнем инциденте уже было забыто. Когда Вадим утром не обнаружил Лизы в доме, его настроение улучшилось. Глеб разговаривал сквозь зубы, но всё-таки разговаривал. Жизнь потихоньку вкатывалась в привычное русло.

Рита демонстративно высморкалась и задушевно сказала:

– Вы представляете, Вадим Андреевич, мне даже не хотели отдавать тело Данилы. Сказали, что только родственникам могут. А какие тут родственники: отец давно умер, а мать от такого известия слегла в больницу с приступом, – Рита опустила глаза и погрустнела. – Не представляете, как мне тяжело. А ведь перед смертью Данила сделал мне предложение.

Вадим с сочувствием посмотрел на Риту. Он был уверен, что Фарватер Риту обманывал. По его мнению, он не собирался на ней жениться и просто пудрил мозги. Мысли о том, что Рита знала обо всех махинациях Данилы, Вадим почему-то не допускал.

– Может, вам сегодня взять отгул? – предложил Вадим.

– Ничего, – отмахнулась Рита. – Работа отвлекает.

Вадим с одобрением кивнул и зашёл в кабинет брата.

– Ты знаешь, что нам тут Фарватер напортачил? – сходу начал Глеб, не отрываясь от раскрытой папки с бумагами и боковым зрением идентифицируя брата. – Три миллиона срезал. А ведь подпись Воронина на половине документов стоит. Заставлю отдуваться. Куда он смотрел? Этот ушлый на два фронта работал и о себе не забывал. Он бы меня по миру пустил, чуть-чуть не успел.

Вадим закурил и колечками выпустил дым.

– Ритку жалко, – вздохнул он. – Фарватер звёзды с неба ей обещал, замуж звал. Так просто и так пошло.

Глеб криво усмехнулся.

– Значит, Ритку тебе жалко, – задумчиво сказал он. – А что насчёт Лизы? Лично я против её отъезда. Жуков по-прежнему опасен и непредсказуем. У нас всё-таки охрана.

– Она ему не нужна, – отрезал Вадим. – И я не страж крестницы жены твоей.

Глеб поморщился. Он вспомнил, как Лиза висла на брате, защищая его от ярости Глеба.

– Вадик, а ведь она тебя любит.

Вадим на секунду задумался, делано ужаснулся, а потом в свойственной ему манере сказал:

– И что мне теперь, снять штаны и бегать?

– Почему ты такой циничный? – поморщился Глеб. – Зачем так грубо? Тебе уже тридцать два, пора задуматься.

– О чём? – перебил Вадим. – Об обручальном кольце, орущих младенцах и занозе-жене? Не занимайся сватовством. Лиза не в моём вкусе. И потом моя личная жизнь в полном порядке.

Вадим потушил сигарету в пепельнице и поднялся с кресла.

– Я пойду, – сказал он. – Похоже, мы уже всё обсудили.

Тем временем тема их обсуждения сидела на жёстком стуле с поломанной спинкой и чувствовала себя настоящей королевой в чёрном бархатном платье. Она знала, что другого повода надеть подарок Глеба у неё не будет. А потом ей предстояло врать, а делать это в новом наряде было проще. Лиза будто бы сменила кожу, примерила новую роль, на день изменила себе. Она сидела, закинув ногу на ногу, и вызывающе смотрела на юного следователя, который постоянно путался в бумагах и смущался, когда встречался с ней взглядом.

– Значит так, Елизавета Викторовна, – следователь собрался с духом и в упор посмотрел на девушку. – Вы говорите, что не были вместе со своей крёстной, хотя оставленная вами записка говорит об обратном.

– Понимаете, – Лиза понизила голос до интимного шёпота. – Моему любовнику тридцать два, мне только восемнадцать, и если бы родители узнали… В общем я решила написать, что буду с крёстной, это ни у кого не вызвало бы подозрений.

Следователь с любопытством посмотрел на девушку, пробежался взглядом по худым ногам, выглядывающим из-под бархатной юбки, а затем снова уткнулся в какую-то бумагу.